— Он лжет! — закричал ештит. — Я не вызывал, а лишь защищался от подлого нападения этого труса…

«Этот трус», очистив от воды дыхательное горло, закричал:

— Сам лжешь! Кто выплеснул мне в лицо стакан вина? Разве это не вызов?..

— Это было лишь вежливое доказательство моей правоты, ты, сын Мианды Отвратительного!

После этого ответа ештит, покрытый засыхающей кровью, взглянул на Фаллона и обратил свой гнев против землянина:

— Существо с Земли отдает приказы балхибцу в его собственной же столице! Почему вы не убираетесь на свою планету? Почему развращаете веру наших предков своими губительными ересями?

Фаллон спросил у гвардейцев:

— Вы сумеете втроем отвести этого богослова и его противника в Дом Правосудия?

— Конечно, — сказал кришнянский гвардеец.

— Тогда отправляйтесь. Я встречу вас на учебном манеже, когда начнется второй обход.

— Почему вы уводите меня? — завопил свидетель. — Я тихий, законопослушный горожанин. Меня можно вызвать в любое время.

— Если ваша личность будет установлена в Доме Правосудия, — ответил Фаллон, — вас отпустят.

Фаллон наблюдал, как они покидают площадь Карара под звон наручников. Он радовался, что не пошел с ними: это была прогулка в добрых три ходда, а омнибусы в это время уже не ходят.

Но больше всего он радовался возможности в одиночестве приблизиться к Сафку. В своем теперешнем официальном положении он вызовет меньше подозрений. Похоже, что ему везет.

Энтони Фаллон взял алебарду на плечо и двинулся на восток. Когда он прошел несколько кварталов, из-за низких крыш окружающих домов появилась верхушка Сафка. Сооружение, как знал Фаллон, находилось на границе районов Джуру и Бача. В районе Бача были расположены все остальные храмы Занида. Главным занятием жителей Бача была религия, так же как главным занятием района Изанду было ремесло.

Балхибское слово «сафк» обозначало название семейства маленьких кришнянских беспозвоночных, частично водных, частично наземных. Обычный сафк был похож на земную улитку со спиральной раковиной, но передвигался не только на слизи, смазывающей путь, но и благодаря множеству крошечных ног.

Сафк Занида представлял собой огромный конический зиккурат, сложенный вручную из плит джадента, в сто пятьдесят метров высотой, со спиральным желобком, имитирующим раковину живого сафка. Происхождение его терялось в бесконечных эпохах кришнянской истории. В период строительства городов, последовавший за падением Калвмской империи под ударами варваров Варастумы, вокруг Сафка вырос город Занид, и вскоре беспорядочные груды домов заслонили культовое сооружение. Великий предшественник Кира король Балад приказал снести дома перед монументом и разбить на их месте парк.

Фаллон вступил в этот парк и двинулся вдоль гигантской окружности Сафка, внимательно прислушиваясь и рассматривая сооружение, как бы пытаясь проникнуть через его стены усилием воли, так как физически этого делать не рекомендовалось. Многочисленные грабители на протяжении последних тысячелетий неоднократно пытались пробиться сквозь эти стены, но отступали перед твердостью джадента. С тех времен, как начали вестись летописи, Сафком владели жрецы Ешта.

Сафк был не единственным сооружением, посвященным культу Ешта. В Лyccape, Малмадже и других городах Балхиба находились менее величественные храмы. А за парком, к востоку, на границе с районом Бачу, Фаллон различал увенчанное куполом здание церкви Ешта. Она использовалась для повседневных служб, куда допускались все. Там же находились учебные помещения для новообращенных. Но в зиккурат жрецы Ешта допускали мирян только в исключительных случаях, и то лишь членов своей секты.

Фаллон подошел к входу, соответствовавшему отверстию раковины живого сафка. Лучи Каррима отразились в больших бронзовых дверях, которые, как утверждали, поворачивались на алмазных шарах. На них все еще виднелись следы тщетных атак солдат Руза, со времени которых прошло сто кришнянских лет. Что-то белое слева от двери привлекло внимание Фаллона.

Он подошел ближе. Ни звука не проникало изнутри, пока он не приложил ухо к бронзовой поверхности. Тогда он услышал слабый звон или гул, ритмично повторявшийся, но слишком заглушенный расстоянием и толщиной каменной стены, чтобы можно было определить, был ли это звук барабана, колокола или ударов о наковальню. Через некоторое время все смолкло, затем началось опять!

Фаллон перестал размышлять об этом — если ему удастся попасть внутрь, разгадка звуков будет найдена — и обратил внимание на белый предмет, который оказался несколькими листками местной кришнянской бумаги, прикрепленной к своеобразной доске объявлений. На верху доски были слова:

«ДАКХТ ВА-ЕШТ ЗАНИДО (Собор Ешта в Заниде)».

Фаллон, не слишком искусный в балхибском письме, принялся изучать листки. Слово «Ешт» было легко узнать, так как, изображенное балхибскими печатными или прописными буквами, оно выглядело как ОУ62, хотя читалось справа налево.

Он устремил взгляд на листки. Наибольший из них был озаглавлен: «Программа службы», но, несмотря на яркий свет лун, он не смог разобрать напечатанного ниже. «Будь я помоложе — я бы легко прочел это», — подумал Энтони. В конце концов он вытащил кришнянскую зажигалку и осветил текст.

Потом Фаллон достал маленький блокнот с прикрепленным к нему огрызком карандаша и тщательно скопировал все написанное.

Когда Фаллон явился в дежурное помещение учебного полигона, капитан Кордак сидел за письменным столом. Увенчанный гребнем шлем стоял на полу, а на носу у капитана сидели очки в черной оправе. Он что-то писал при свете лампы и взглянул на Фаллона поверх очков:

— Мастер Энтане! А где ваше отделение?

Фаллон рассказал ему обо всем.

— Хорошо. На этой площади такое бывает часто. Садитесь.

Капитан взял кувшин и наполнил кружку шурабом.

— Мастер Энтане, вы джагайн Гази бад-Доукх?

— Да. Но откуда вы знаете?

— Вы говорили кое-кому.

— А вы знаете ее, зер?

Кордак вздохнул:

— Да. В прежние времена я сам стремился к роли ее джагайна. Я горел страстью, как озеро с лавой, но потом была война, ее брата убили, и я потерял ее из виду. Могу я рассчитывать на ваше гостеприимство для возобновления нашего знакомства?

— Конечно, в любое время. Буду рад вас видеть.

Фаллон взглянул на дверь и увидел своих гвардейцев. Они возвращались, доставив дуэлянтов и свидетеля в Дом Правосудия. Он обратился к подчиненным:

— Дайте вашим костям отдохнуть, друзья, потом отправимся в следующий обход.

Отделение отдыхало и пило шураб с четверть часа. Потом явилось с дежурства другое отделение, и Кордак отдал приказ команде Фаллона выходить и определил маршрут:

— Пойдете по улице Барфур, потом осмотрите границу района Думу: банды негодяев наводнили восточную часть Думу…

Думу, южный район Занида, был известен как главное средоточие городских преступников. Жители других районов громко кричали о том, что бандиты подкупили стражу в своем районе и потому действуют открыто. Стража отрицала это обвинение, указывая на недостаток гвардейцев.

Отделение Фаллона миновало улицу Барфур и двигалось по отделявшей район Думу от города зловонной дороге, когда шум впереди заставил Фаллона остановиться и приказать своим гвардейцам двигаться вперед осторожно. Выглянув за угол, он увидел горожанина, прижатого к стене тремя фигурами. Одна из них угрожала жертве арбалетом, другая — мечом, а третья отбирала у него кошелек и кольца. Грабеж, очевидно, только что начался.

Это был редкий шанс. Обычно отделение гвардейцев заставало на месте лишь жертву — мертвую на булыжниках или живую и обвинявшую городскую стражу в беззакониях.

Понимая, что если они направятся прямо к грабителям, те мгновенно растворятся в путанице домов и аллей, Фаллон прошептал Кисасе:

— Обойди квартал и напади на них с другой стороны. Беги изо всех сил. Когда мы тебя увидим, мы тоже выбежим.