- Купила у Уэса, друга Мейси, - отозвалась Кэролайн ледяным тоном. – Ты знаешь, - добавила она для меня, - он – это просто что-то.

- Да, - тихо согласилась я, глядя на скульптуру из кубов. Вдали от магазина или заднего двора, где Уэс обычно работал, его скульптуры казались еще более впечатляющими, даже мама заметила, это было видно по тому, как она разглядывает лица ангелов.

- Уэс? – переспросила она. – Это тот мальчик, что подвозил тебя тогда?

- Мейси говорила тебе, что он талант? – прищурилась Кэролайн. Мама взглянула на меня, но я отвела взгляд. Какая теперь разница?

- Нет, - покачала головой мама, - ни слова.

- Он просто великолепен, - сестра убрала выбившуюся прядь волос за ухо, - я часами могла бы гулять между его работами и выбирать лучшие. Ты знала, что он научился этому в школе в Майерсе?

- Ты не рассказывала мне, - мама пытливо смотрела на меня.

- Это самая интересная часть истории, - заявила Кэролайн. – Когда Уэс был в Майерсе, к ним заезжал один профессор, который как раз преподает искусство в каком-то университете, и он был очень впечатлен работами Уэса, так что даже предложил ему присоединиться к своей группе. Он выставил некоторые из его работ в галерее университета. Его тетушка была там, не припомню ее имени…

- Делия, - подсказала я.

- Точно! Так вот, она сказала мне, что ему потом поступили предложения от разных школ искусства, но он еще не уверен, что хочет принять их. А, и еще. Его скульптуры выставлены даже в некоторых галереях, причем их неплохо покупают. И он выиграл награду «Emblem Prize» в прошлом году.

- Что это за награда?

- Премия для талантливых молодых людей из разных штатов, - пояснила мама, разглядывая скульптуры Уэса совершенно другим взглядом.

- Это награда, которая означает, что он невероятный, - отозвалась Кэролайн.

- Ого.

Поверить не могу, что он ни разу не упомянул об этом! Как там сказала Делия? Молчаливый и невероятный? Да, определенно.

- Когда я привезла и поставила перед нашим домом в городе одну такую, - сестра кивнула на статуи, - моя соседка чуть с катушек не слетела. Ой, точно!.. – она подхватила то, что я посчитала кроватью (это оказалась весьма странная рама) и установила ее вокруг фигур из колес. – Она сказала, что готова заплатить дважды за такую красоту, - с гордостью произнесла она. – Разумеется, я отказала ей.

- Правда? – мама все еще изучала творения Уэса. Кэролайн поставила их очень удачно, шатер возвышался на заднем фоне, и картина выглядела очень величественно.

- Больше всех мне нравятся эти. – Сестра провела рукой по абстракциям из колес. – Уэс сказал, это его новая линия, как по мне – просто находка! Что-то насчет вечности и постоянства.

- Правда? – снова спросила мама.

- Естественно, - с важным видом кивнула Кэролайн – кажется, она совершенно растаяла. Да, работы Уэса были по-настоящему волшебными, возле них ощущалось какое-то тепло, и, судя по всему, так считала не только я. Перед глазами встала его улыбка – такая мягкая, понимающая. Он всегда вел себя так, словно он – обычный парень, ничем не выдающийся, точно такой же, как все. Но теперь я знала – это не так. Хотя для меня он давно уже стал особенным…

- Эти колеса вращаются от ветра, а рамка стоит на месте, это все как два в одном – неподвижное и живое, - щебетала Кэролайн.

Наступал вечер, но солнце еще не село, и Кэролайн собиралась сделать снимки. Пока она разбиралась с камерой, я молча глядела на фигуры на фоне заката – моя сестра смотрит снизу вверх на самого высокого из ангелов, мама – тоже высокая и худая – держит спину ровно, как и всегда, и три абстракции, две из которых движутся под дуновением ветерка.

Мимо проехала машина, окно с водительской стороны опустилось, и какая-то женщина выглянула наружу.

- Дебора, это неподражаемо! – с восхищением закричала она.

- Простите? – улыбнулась мама, подходя ближе.

- Эти статуи! – женщина махнула рукой в сторону фигур. – Какая прекрасная находка – использовать старые материалы, чтобы создать новую красоту! Вы – просто гений.

- Ох, нет, - мама покачала головой, - это не…

- Увидимся завтра! – дама снова завела мотор, даже не слушая маминых возражений. – Это просто прекрасно, - повторила она, отъезжая. Я вздохнула и подошла к Кэролайн.

- Ты знаешь, - сказала она, глядя в объектив, - у вас во дворе что-то не то. Клумба эта, да и вообще…

- У нас тут были некоторые проблемы, - дипломатично отозвалась я. Мне казалось, что мама сейчас возмутится, что «все в порядке», но она молча смотрела на дорогу, где вдалеке гуляли люди с колясками, бегали дети, а подростки катались на велосипедах. Каждый раз, когда кто-то проходил или проезжал мимо, он неизменно останавливался напротив нашего дома и смотрел на фигуры, выстроившиеся в нашем саду. Мама не могла этого не заметить.

- Ты знаешь, - сказала она Кэролайн осторожно, - мне кажется, это будет неплохо смотреться во время приема, - она показала на скульптуры.

- Я уезжаю сегодня. У меня есть планы.

Я уже было подумала, что это все, но Кэролайн снова заговорила.

- Я понимаю, что тебе хочется, чтобы все было безупречно, - она замолчала. Должно быть, это ее месть – ты разочаровывашь меня, я разочаровываю тебя. - Безусловно, я могу вернуться за ними завтра, - сказала она, наконец, и я округлила глаза. Такого я никак не ожидала, как и мама, впрочем. Она поблагодарила сестру, но до конца вечера не приставала к ней с расспросами и вообще вела себя очень осторожно.

Как обычно в последнее время, я не могла заснуть, и, проворочавшись в постели примерно с час, встала и подошла к окну. Скульптуры Уэса стояли на лужайке перед нашим домом, и выглядели так нереально, что мне показалось, будто они просто упали с неба. Вернувшись в кровать, я проспала до трех часов ночи, когда меня разбудили сильные порывы ветра, поднимавшие шторы и шелестящие страницами открытого справочника на столе. Я вскочила и, едва глянув на улицу, поняла, что, несмотря на мамину уверенность, погода полностью переменилась. За окном разыгралась настоящая буря, летали листья, а по небу плыли темные облака. Я закрыла створки окна и прислонилась лбом к стеклу. Все движущиеся фрагменты скульптур вращались и раскачивались, как ненормальные, можно было даже уловить их перезвон, если прислушаться. Я вновь легла в постель и прислушалась к завываниям ветра, надеясь, что они успокоятся, но нет, ничего подобного. Последний раз такой сильный ветер поднимался зимой, но тогда метель была объяснима, в отличие от нынешней бури. Так не бывает. Может, это только сон? Я закрыла глаза и сунула ладони под щеку. Однако едва я начала засыпать, как три минуты спустя что-то снова разбудило меня. Я опять подошла к окну и едва не упала – во дворе стоял Уэс.

Я моргнула, затем еще раз, прогоняя странное наваждение, но, как выяснилось, я не спала, и Уэс действительно стоял перед нашим домом, поправляя что-то на ангелах. Взглянув на часы, я увидела, что уже семь утра – мне все равно пора вставать. Натянув футболку, шорты и найдя под кроватью шлепанцы, я спустилась вниз, вышла на улицу. Ночной ветер не стих, все так же кружа над нашим домом листья и какие-то веточки.

- Что ты тут делаешь? – крикнула я, перекрывая голосом порывы ветра. Казалось, это было невозможно, но каким-то чудом Уэс меня услышал.

- Кое-что завез, - он кивнул на свой пикап, припаркованный на дорожке, - я не думал, что кто-нибудь уже проснется в это время.

- Я и не собиралась, - вздохнула я.

- Я пытался дозвониться до тебя, - сказал Уэс, делая шаг мне навстречу. Я невольно сделала то же самое. – Но ты почему-то не отвечала с того вечера.

Еще один порыв ветра взъерошил нам волосы и с силой дернул меня за футболку. Что, черт возьми, происходит?

- О, - выдавила я в ответ, - ну, я не знаю… Просто мне казалось, что все изменилось.

- Изменилось, – задумчиво повторил Уэс, делая еще один шаг. – Тогда, четвертого июля? Между нами?