У стойки регистрации в аэропорту родители обняли сына, затем направились в зал ожидания, оставляя нас наедине. Я тоже обняла Джейсона, вдохнув его запах – дезодорант и средство от акне – так глубоко, словно это был мой последний вдох в жизни.
- Я буду скучать по тебе, - сказала я ему в плечо. – Очень-очень скучать.
- Это всего восемь недель, - хмыкнул он, целуя меня в макушку. Затем быстро - так быстро, что я даже не успела заметить – в губы. После этого он отстранился и посмотрел на меня, все еще не расцепляя руки на моей талии. – Я напишу тебе сообщение, - пообещал он, снова поцеловав меня в макушку.
Когда его рейс был объявлен и Джейсон скрылся из наших глаз вместе со своим чемоданом, я стояла с Телботами, глядя ему вслед и чувствуя тяжесть в груди. Это будет долгое лето. Мне так хотелось настоящего поцелуя, чего-то, что я могла бы запомнить, но уже очень давно мне пришлось выучить, что не нужно просить больше, чем получаешь. Никаких гарантий или обещаний, ты – счастливчик, если вообще удостоился прощания.
Мой отец умер. И я была рядом.
Да, именно так знали меня все, кто слышал мое имя. Я - не Мейси Куин, дочь Деборы, которая строит красивые дома в новом элитном районе. Не сестра Кэролайн, чья свадьба прошлым летом была потрясающим событием для всего Лейквью. И даже не чемпионка, побившая рекорд школы по бегу в средней школе. Нет. Я была Мейси Куин, которая проснулась на следующий день после Рождества, вышла на улицу и увидела, как ее отец лежит на дороге, а какой-то прохожий пытается оказать ему первую помощь. Я видела, как умер мой папа. Вот, кем я была. Стоило людям увидеть меня или услышать мое имя, как они вспоминали этот факт, а на их лицах немедленно появлялось Выражение. Они как бы говорили: «Ох, господи, бедняжка Мейси!», и это чувствовалось в их взглядах и даже в жестах. Минутное сочувствие, которое ничего не значит. Я ненавидела это Выражение, но видела его везде.
Впервые оно появилось передо мной в больнице. Я сидела на пластиковом стуле возле автомата с водой, когда из маленькой комнаты ожидания вышла медсестра и направилась к нам с мамой. На ее лице уже было написано, что у нее плохие новости для нас - я не раз видела это в фильмах, когда врачи выходят к родственникам, чтобы сообщить, что тот, кого они ждали, умер. В жизни я тоже видела это однажды: десять шагов, и надежда на лицах семьи сменяется безысходностью.
Когда медсестра увидела меня, поднявшуюся ей навстречу, все еще одетую в свои мешковатые пижамные штаны и первый попавшийся под руку свитер, на ее лице появилось Выражение. «Ох, бедняжка». Тогда я и понятия не имела, что с этого дня оно будет преследовать меня везде. Оно словно стало маской, которую люди надевали, едва узнав меня, и она встречала меня везде – в магазине, в школе, даже на улицах. С тех пор я приучилась ходить с каменным лицом, внимательно разглядывая ботинки или отыскивая что-то в сумке. Это было не очень сложно.
В отличие от меня моя сестра Кэролайн рыдала. Вначале: на службе, когда мы выходили из церкви, затем на похоронах, после – дома. Она плакала так много, что мне это казалось странным. Я же не могла выдавить ни слезинки и ненавидела эту ситуацию. Я ненавидела сам факт того, кто мой папа ушел, что я была ленивой и сонной в то утро и просто отмахнулась от него, когда он зашел в мою комнату, приглашая меня на пробежку вместе с ним.
- Мейси, просыпайся, - шепнул он, - я даже дам тебе фору. Давай, ты же знаешь, что первые шаги всегда самые сложные.
Я ненавидела те две или три минуты, которые прошли, прежде чем я передумала и откинула одеяло, решив начать пробежку, прямо в чем была. Я ненавидела свою медлительность, ведь, когда оказалась на дороге, папа уже ушел, он уже не мог услышать ни моего голоса, ни увидеть моего лица. Я стала девочкой, которая видела, как умер ее отец, и об этом знали все, и изменить это было невозможно. Я была зла и расстроена, но выпустить свою боль у меня не было сил. Она навсегда осталась со мной.
Когда я вернулась домой, на крыльце стояла коробка. Стоило мне взглянуть на адрес, как я поняла, откуда она.
- Мам? – мой голос пролетел по пустому коридору, а дверь захлопнулась у меня за спиной. В гостиной я увидела цветные стикеры, расклеенные тут и там – мама готовилась к приему, посвященному ее новому проекту под слоганом: «Queen Homes – мы построим для вас замок!». Я прошла на кухню, опустив коробку на стойку, и налила себе стакан апельсинового сока. Выпила до дна, вымыла чашку. Но, как бы сильно я ни старалась оттягивать время, мне было известно, что коробка ждет меня. Я ничего не могла поделать, кроме как открыть ее. Обратный адрес, как и на остальных таких же посылках, гласил: «Уотервиль, Мэйн». Внутри лежал листок с отпечатанным текстом:
«Дорогой мистер Куин!
Как одному из самых ценных клиентов EZ Products, мы предлагаем Вам опробовать новый вид нашей продукции. Мы искренне надеемся, что Вы найдете его полезным, и он сумеет сэкономить для Вас драгоценное время, на что, в конечном счете, и направлено наше производство. Если по каким-либо причинам наша продукции не подойдет Вам, вы можете вернуть ее в течение тридцати календарных суток.
С любыми вопросами вы можете обратиться по номеру: …
С наилучшими пожеланиями,
EZ Products»
На листке также были две картинки. На первой была изображена женщина, стоящая на кухне и растерянно взирающая на рулоны упаковочной бумаги, лежащие перед ней. На втором снимке была она же, но на этот раз на столе стояли красиво обернутые коробки, а сама она улыбалась, держа в руках какую-то пластиковую коробочку, обещающую оказать помощь в упаковке подарков. «Пытаетесь справиться с тонной оберточной бумаги? Новый Упаковщик поможет вам, сделав процесс приготовления подарков веселее и легче!» - гласила надпись под картинками.
Я отложила листок в сторону и провела пальцем по краю коробки. Забавно, чего стоит тоска по человеку. Службу, похороны, бесконечные выражение соболезнований и шепот голосов я еще могла выдержать. Но мое сердце разбивалось каждый раз, когда нам приходила очередная коробка из Мэйна.
Папа любил эти вещи и заказывал чуть ли не все, на чем было написано, что оно «упрощает жизнь». Это было нашим обычным ритуалом, если угодно: я приходила домой вечером и находила его на диване перед телевизором, где шла реклама очередного чудо-прибора, а в папиной руке уже лежала телефонная трубка. Он заказывал продукцию «EZ Products», сначала – из любопытства, а потом – потому что ему полюбились их товары, да и бесплатные приятные подарочки он тоже ценил. В итоге он стал ценным клиентом и получил право бесплатно пробовать тестовые варианты их продукции; новые коробки приходили к нам каждый месяц.
- Говорю тебе, - сиял улыбкой он в предвкушении получения очередного заказа, - это – настоящее чудо!
И для него все так и было: и набор поздравительных открыток, которые он затем дарил нам и всем знакомым на многочисленные праздники, и какая-то пластиковая штуковина, обещающая «помощь в укладке волос в настоящий французский узел» (закончилось тем, что ее пришлось вырезать из моих волос). Папе было неважно, что мы с мамой и сестрой весьма скептически относились ко всем этим «разработкам», он просто любил узнавать что-то новое, и это был один из способов. В нашем доме вообще не задавались такими вопросами как «Почему мы здесь?» или «Существует ли Бог?», нас больше интересовало «Действительно ли существует такая зубная щетка, с помощью которой можно одновременно чистить и зубы, и полость рта?». Ну, во всяком случае, это интересовало папу, и он легко мог дать ответ: «Ну да, безусловно! Вот, взгляни!».
«Вот, взгляни!» - эту фразу он с восхищением и предвкушением оворил всякий раз, когда обнаруживал на крыльце новую коробку. В этом был весь мой папа – он легко мог превратить любую ерунду в праздник, даже если тебя это не интересовало.
- Смотри, - увлеченно рассказывал он, доставая из упаковки набор вилок/карманный рекордер/кофемашину, которая не требовала постоянного контроля, - это просто великолепная идея. Понимаешь, многие люди и понятия не имеют, насколько это может облегчить жизнь!
