Цезарь произнес речь, заявив, что непобедимость германцев — миф и напомнив о победах Мария. Сам Ариовист хочет мира, он одолел галлов только благодаря обману, а гельветы часто побеждали этого врага. Сам Цезарь верит в победу и не понимает панику армии. Впрочем, если она откажется двигаться дальше, он выступит только с 10 легионом. Заявление было рискованным, но основывалось на хорошем знании психологии солдат. 10 легион был в восторге от заявления, остальные были ущемлены и заявили о готовности идти в бой (I, 41).

По всей вероятности, Цезарь планировал ждать врага в Вензотионе. Учитывая положение в армии и ее порыв, опасаясь, что Ариовист получит подкрепления и, вероятно, думая, что он находится ближе, римский полководец выступил против германцев. Только через неделю он узнал, что войска Ариовиста находятся в 24 милях от римлян (I, 41). Переговоры начал уже Ариовист. Спустя 5 дней, произошла личная встреча, подробно описанная Цезарем. Ариовист потребовал взять на переговоры только всадников и, не доверяя галлам, Цезарь нашел остроумный выход, посадив на коней воинов 10 легиона (I, 42).

Во время встречи Цезарь напомнил Ариовисту о данном ему титуле «друга и союзника», о союзнических отношениях Рима с эдуями и снова повторил требования (1,43). Ответ Ариовиста был достаточно полон: он начал войну, будучи приглашен секванами, а побежденные должны платить ему дань по праву войны, тогда как власть римлян распространяется только на их Провинцию. Самым интересным был конец речи: Цезарь должен уйти, и тогда Ариовист обещает ему помощь в Галлии, доведя до конца все войны, «какие пожелает вести Цезарь». В переговорах прозвучала еще одна фраза: гибель Цезаря доставит удовольствие многим богатым и знатным римлянам, что известно ему от собственных гонцов, и его смертью Ариовист мог бы купить расположение и дружбу их всех (1,44). Похоже, германский царь имел какую-то информацию из Рима. Вылили это общие догадки или же Ариовист имел конкретные основания, остается неясным. Фраза отражает другую реальность: Цезарь вел войну фактически не имея надежного тыла, а оптиматы в Риме зорко следили, чтобы не допустить его усиления, чего они опасались более, чем поражения римлян. Это еще трудно назвать прямой изменой, но разрыв между интересами общества и государства и интересами сенатской олигархии был налицо. Переговоры были прерваны нападением германских всадников на римский отряд. Ариовист предложил новую встречу, Цезарь отказал, но отправил к германцам послов, граждан галльского происхождения, Г. Валерия Прокилла и М. Меттия, которых царь бросил в оковы (I, 47).

По всей вероятности, Ариовист решил действовать не дожидаясь свебов, которые, впрочем, тоже не спешили на помощь. Он обошел лагерь Цезаря, отрезав его от подвоза провианта и не вступал в сражение с противником, действуя только конницей и легковооруженными. Взяв все свои войска, Цезарь обошел лагерь германцев, вызывая их на бой, а затем, под прикрытием двух линий, третья устроила новый лагерь (1,48). В последнем Цезарь оставил 2 легиона и вспомогательные войска, отведя остальные легионы в главный лагерь (1,49). На следующий день Ариовист атаковал малый лагерь, но был отброшен. Германцы оказались в окружении, хотя и продолжали тянуть время под предлогом знамений (I, 50).

На следующий день Цезарь велел вывести войска из «малого» лагеря, создавая видимость массы. Когда германцы были отвлечены этой демонстрацией, последовала атака из большого лагеря. Ариовист был вынужден вступить в сражение. Битва была упорной. Правый фланг римлян одержал победу, а левый отступал под давлением противника. Положение спас все тот же удар третьей линии, на сей раз предпринятый по инициативе Публия Красса. Германцы обратились в бегство, римляне гнали их до Рейна, и лишь немногие могли переплыть реку. Погибли две жены и дочь Ариовиста, сам германский царь спасся, но более о нем ничего не слышно. Подошедшие к Рейну свебы были вынуждены уйти, на обратном пути подвергшись нападению убиев (I. 51–53).

58 год, возможно, был самым результативным годом Галльских войн, не считая 52 г., год Галльского восстания. Цезарь отразил нашествие, по силе равное нашествию кимвров и тевтонов, сделав это с минимальными потерями. Таких побед Рим не одерживал со времен Митридатовой войны, да и там противник был, видимо, слабее. Цезарь стал хозяином южной Галлии. Оставив легионы в области секванов под началом Лабиена, он уехал в Ближнюю Галлию, где исполнял функции гражданской власти.

В 57 г., фактически став хозяином юга Галлии, Цезарь выступил на север. Следующим объектом стал союз бельгов. Он получил известие, что бельги заключили союз против Рима, а часть галльской аристократии могла им сочувствовать. Набрав еще 2 легиона, 13 и 14, Цезарь быстрым маршем выступил против бельгов и после 15-дневного перехода подошел к р. Аксона (II, 2). Сразу же последовала удача, ремы, племя родственное бельгам и населявшее область между реками Изарой, Матроной и Аксоной, перешли на сторону римлян (II, 3). Они же дали Цезарю подробные сведения о противнике (II, 4). Эдую Дивитиаку было приказано совершить отвлекающий маневр против белловаков, самого большого бельгского племени, жившего между Секваной (Сеной) и Изарой. Сам Цезарь перешел Аксону и разбил лагерь у моста, на другой стороне реки остались 6 когорт Титурия Сабина. Туда же подошло огромное ополчение бельгов, которое Цезарь оценивает примерно в 300 тысяч человек (II. 4). Об огромной численности бельгов говорит то, что их лагерь растянулся на 8 миль (II, 7).

В этой кампании Цезарь применил свой излюбленный прием: вторгнувшись в область противника, он сделал паузу, укрепившись в лагере, избегая фронтального сражения и затягивая время. Было очевидно, что атака римской позиции невозможна, а снабжение такой массы войск из разных племен также должно было с течением времени стать неразрешимой задачей.

Белый атаковали центр ремов Бибракт, находящийся в 8 милях от лагеря римлян. Огромная масса осаждающих создала угрозу взятия города, а комендант Бибракта Иккий послал к Цезарю с просьбой о помощи и сообщением, что более не может держаться (II, 6). Цезарь послал на помощь нумидийских и критских стрелков и балеарских пращников (II, 7). Сняв осаду, белый выступили против лагеря Цезаря, но не решились его атаковать (II, 8–9). Часть войска галлов нашла брод, перешла Аксону и напала на лагерь Титурия, однако была отброшена подошедшей конницей (II, 10).

Вскоре произошло то, на что рассчитывал Цезарь. Белыские вожди приняли решение распустить войско с тем, чтобы племя защищалось собственными силами (II, 10), оказывая друг другу помощь. Отступление походило на бегство. Цезарь направил для преследования конницу Кв. Педия и Аврункулея Котты и три легиона Лабиена, которые нанесли бельгам большие потери (II, II). Римляне могли громить противника по частям. Белый представляли собой конфедерацию, самыми сильными племенами которой были белловаки, суессионы (между Аксоной и Изарой) и нервии (в области Самбры и Мозы). Севернее нервиев находились атребаты и амбианы, болота Шельды населяли морины и менапии, области между Мозой и Рейном — полугальские-полугерманские племена коалетов, велиокассов, эбуронов, кересов и пеманов (II, 4). Цезарь вторгся в область суессионов и, опередив их ополчение, пытался взять город Новиодун, но не смог это сделать. Ночью в город вошли остатки ополчения. Потрясенные недавним разгромом и римскими осадными сооружениями, суессионы сдались (II, 12–13). Вскоре при посредничестве Дивитиака, удалось добиться сдачи белловаков (И. 14–13). Оставались только северные белый, нервии, и здесь произошли самые драматические события кампании.

Приняв сдачу амбианов (II, 15), Цезарь выступил против нервиев. Вместе со своими союзниками, атребатами и веромандуями, нервии расположились в засаде у р. Сабис (Самбра). На помощь им двинулись адуатуки. Согласно Цезарю, войско нервиев насчитывало 50 000 человек, веромандуи дали 10 000, атребаты — 15 000 воинов (II, 4). В другом месте Цезарь оценивает силы нервиев в 60 000. В качестве места для лагеря римляне выбрали холм на берегу реки, напротив холма на другом берегу был лес, где засело все войско нервиев.