На границе Галлогреции произошла встреча с, наверное, главным союзником Помпея, Дейотаром. Последний явился к Цезарю без знаков царского сана в одежде подсудимого и молил его о прощении. Цезарь разговаривал с ним весьма жестко (в обычной манере римских вассалов царь доказывал вынужденность своих действий), но, в конце концов, объявил о помиловании. Хотя тетрархи остальных областей оспаривали право Дейотара на царский титул, Цезарь отложил этот спор и вернул галатскому правителю его царские одежды (В. Alex., 67–68). Одной из причин мягкости Цезаря было желание использовать войска Дейотара в войне против Фарнака.

На этом проблемы Дейотара не кончились. В 45 г. его обвинили в покушении на жизнь Цезаря во время остановки последнего во дворце царя после победы над Фарнаком. Инициаторами обвинения стали зять Дейотара Брогитар и отец другого зятя, Таркондария Кастора. Дейотара защищал Цицерон. Царь был оправдан, вопрос о его власти даже не ставился. После смерти Цезаря Дейотар получил подтверждение своего статуса. Он поддержал Брута и Кассия в 44–42 гг., но снова сдался триумвирам после Филипп. В 40 г. Дейотар умер.

Прибыв в Понт, Цезарь начал подготовку к войне с Фарнаком. Силы, которыми он располагал, мало отличались от тех, которые имел Домиций Кальвин, однако превосходили их качественно. Ядром армии стал отборный 6 легион, прошедший Александрийскую войну, но сократившийся до 1000 человек. Два легиона (одним из них был 36-ой) были взяты из армии Домиция Кальвина, один был составлен из бывших легионов Дейотара (В. Alex., 69).

Фарнак тянул время, рассчитывая на нехватку времени у Цезаря, и начал переговоры. Царь даже предложил Цезарю золотой венок и (что было сочтено оскорбительным) руку одной из дочерей (Арр. В. С, II, 91). Согласно «Александрийской войне» диктатор потребовал очищения Понта и возвращения разграбленного имущества римских граждан и союзников (В. Alex., 70), другие авторы скорее считают, что Цезарь вообще не был склонен к какому-либо компромиссу (Арр. В. С, II, 91; Plut. Caes., 50; Dio, 42, 46–48).

Армии встретились у города Зелы, где ранее потерпели поражение войска Г. Триария. Фарнак расположился на холме, где прежде находился лагерь Митридата. В пяти милях расположился Цезарь, а на рассвете следующего дня он занял место, где много лет назад стояли войска Триария. Это был психологический ход, который полностью оправдался (В. Alex., 72–73). Фарнак выстроил свои войска перед лагерем и начал спускаться по крутому склону в долину, что поразило Цезаря, а затем вошел в долину, после чего понтийцы начали атаку, поднимаясь на холм, где стояли римляне (Ibid., 74–75).

Вперед были брошены серпоносные колесницы, Фарнак, видимо, рассчитывал на эффект внезапности. Тем не менее, Цезарь быстро принял ответные меры. Колесницы были осыпаны множеством стрел и метательных снарядов, а сверху атаковали легионеры. Первый успех обозначился на правом фланге, где стоял 6 легион, затем начался разгром левого фланга и центра понтийской армии, многие воины были передавлены своими же. Войско Фарнака было наголову разгромлено (В. Alex., 75–77; Flor, IV, 2, 62–63; Liv. Epit., 113; Арр. В. С, II, 91; Suet, lul, 36, 2; Dio, 42, 46–48; Plut. Caes., 61).

После победы Цезарь послал свое знаменитое донесение в сенат: (Veni, vidi, vici) («Пришел, увидел, победил»). Сражение при Зеле состоялось 2 августа 47 г. По иронии судьбы именно Цезарь завершил Митридатовы войны, начатые Суллой и продолженные Лукуллом и Помпеем. Армия Цезаря намного уступала армиям этих полководцев, и в донесении, несомненно, прозвучала скрытая ирония по поводу неэффективности сулланского правительства, более 20 лет воевавшего с понтийцами. Цезарь, возможно, вспомнил свою молодость, когда он, молодой популяр, с величайшим трудом пробивал себе путь наверх, а Рим рукоплескал победам Лукулла и Помпея. Аппиан развивает эту тему, приписывая Цезарю несколько другие слова: «О, счастливый Помпей! Так значит, за то тебя прозвали Великим, что ты сражался с такими людьми при Митридате, отце этого человека!» (Арр. В. С, II, 91). Цезаристская пропаганда, несомненно, использовала этот успех, чтобы показать мыльный пузырь военной славы Помпея. Когда в 46 г. Цезарь праздновал понтийский триумф, публика смеялась (Арр. В. С, II, 102).

Фарнак бежал на Боспор и был убит своим сатрапом Асандром (Dio, 42, 47). Династия Митридатитов закончилась. Царем Боспорского царства стал верный союзник Цезаря Митридат Пергамский (В. Alex., 78), получивший и часть владений Дейотара (Ibid., 78). После победы над Асандром, он вступил в свои владения. Через Галлогрецию и Вифинию Цезарь прибыл в Азию. Автор «Александрийской войны» лаконично сообщает, что диктатор «разобрал и решил спорные вопросы и определил права тетрархов, царей и городов» (В. Alex., 78), после чего через Грецию направился в Италию. Хотя некоторые действия Цезаря (устройство власти в Египте, Боспорском царстве и урегулирование в Иудее) имели долгосрочную перспективу, было очевидно, что мероприятия на Востоке носят временный, «противопожарный» характер. По-иному действовать было невозможно. К восточной политике Цезарь вернется в самом конце жизни, когда речь пойдет о долгосрочном урегулировании в этих провинциях.

Посетив Афины и Коринф, 26 сентября 47 г. Цезарь прибыл в Италию и высадился в Таренте. По дороге он встретился с Цицероном, который вернулся в Италию после Фарсала. Здесь и произошло их примирение.

Прибытие Цезаря успокоило долговые волнения (Арр. В. С, II, 92; Plut. Caes., 51), по пути он получал почести от городов и частных граждан. Рим получил надежду на начало стабилизации. Долабелла наказан не был, более того, Цезарь даже частично провел в жизнь его программу, снизив задолженность по квартплате и несколько улучшив положение должников. Впрочем, диктатор еще раз дал понять, что кассации долгов не будет (Dio, 42, 50).

Короткое пребывание в Риме стало началом административных реформ и кадровых перестановок. Согласно Диону Кассию, Цезарь увеличил число преторов до 10 (Dio, 42, 51), что было, вероятно, связано с ростом числа управляемых им провинций. Персональные перемены имели, наверное, не менее важный характер.

В 49–48 гг. происходит выдвижение новой, достаточно сильной и влиятельной группы сторонников диктатора, к которой принадлежали его молодые помощники, Антоний, Курион, Кассий Лонгин, Долабелла, Целий Руф и др. Оказав немалые услуги Цезарю в этот период, эта «золотая молодежь» связанная с Клодием, а ранее — с Катилиной, претендовала на награды в виде власти, денег, материальных благ и возможностей «демонстративного потребления». В определенном смысле эта группа оттеснила как старшую часть его сторонников, не участвовавшую в Галльских войнах (Аврелий Котта, Л. Юлий Цезарь, Домиций Кальвин), так и старшее поколение легатов, консервативных исполнительных служак типа Фуфия Калена, Фабия Максима или Каниния Ребила. Цезарь пытался поддерживать определенный баланс и в первые годы войны, назначая в качестве консулов Сервилия (48 г.), Калена и Ватиния (47 г.) и давая реальную власть «золотой молодежи».

Последняя причиняла ему немало проблем. Опасения общества перед лицом перспективы проскрипций, грабежей или кассации долгов были связаны именно с этой группой, и, пока она была у власти, заявления самого Цезаря звучали не очень убедительно. Были и другие проблемы. Курион мужественно сражался в Сицилии и Африке, но хотя Цезарь не винит его в некомпетентности, его метод ведения войны и конечный результат, естественно, не могли его устраивать, учитывая крайнюю чувствительность Цезаря к потерям. Куриона больше не было, Гай Антоний неудачно действовал под Куриктой, он вернулся в Рим, но до 44 г. не получал никаких серьезных поручений. Квинт Кассий Лонгин вызвал мятеж в Испании и погиб. Целий Руф дошел до прямой измены, а Долабелла вызывал популистские выступления и пытался заигрывать с оппозицией. «Золотая молодежь» сходила со сцены, и отчасти этому решил способствовать сам Цезарь.