Сенаторская реформа была не менее важным социально-политическим переворотом, чем создание личной власти Цезаря. Формально диктатор как бы шел по стопам Суллы, но содержание было иным. Пополнение сената имело социальное, политическое и правовое значение. В плане социальном и национальном римский сенат становился италийским, а нобилитет (и помпеянский и цезарианский) растворялся в италийской муниципальной знати и всадничества, в перспективе было пополнение сенаторами-провинциалами (именно это небольшое, но символичное пополнение и было воспринято особенно болезненно — Suet. Iul., 80). Реформа сената была переходом власти от римского нобилитета к италийской муниципальной верхушке, и от римских олигархов к италийскому верхнему и среднему классу. Такой сенат и мог проводить новую политику.
Новый сенат был одной из основ политической стабильности. В нем преобладали сторонники Цезаря. Возможно, именно эта реформа, даже больше, чем личная власть Цезаря, лишала нобилитет монополии на власть. На первых порах новый сенат имел два уязвимых места: многие сенаторы имели низкий статус, как правило, будучи педариями, и не имели опыта сенатской деятельности. Первую проблему Цезарь пытался решить путем реорганизации магистратур, вторую могло решить только время.
Реформу сената Цезарь, вероятно, проводил в качестве диктатора, подобные прецеденты были и ранее: первым было пополнение сената Кв. Фабием Бутеоном после Канн в 216 г., вторым было пополнение Суллы. Как и Сулла, Цезарь решил сделать это изменение необратимым, снова отменив цензуру.
Сенатская реформа была дополнена реформой магистратур. Число квесторов выросло до 40, т.е. удвоилось (Dio, 43, 47). Новые квесторы, не входящие в сенат, должны были теперь автоматически становиться сенаторами, что и обеспечивало пополнение. С другой стороны, это был способ придать статус новым сенаторам, причем, сделать это достаточно быстро. Увеличение числа квесторов было связано и с увеличением числа провинций, которое достигло примерно 20 и имело тенденцию к росту. Завоевания Августа добавили около 10 провинций, а диктатор готовил еще более масштабную программу. В соответствие с квестурой были приведены и другие должности: преторов стало 14, позже -16 (Dio, 43, 47), а эдилов — 8 (Ibid., 43, 48). Рост числа магистратур, включая рост числа консулов-суффектов, имел и еще одну цель, обеспечение должностями и рангами представителей различных этажей цезаринской партии.
Есть основания считать, что Цезарь видел в сенате работающий орган и был готов сотрудничать со всеми группами сенаторов, включая оппозицию, он, несомненно, создавал сильный сенат, в котором видел серьезного партнера. По сути дела, это была будущая августовская система дуализма. Цезарь брал на себя военные и внешнеполитические функции и самые радикальные преобразования, более спокойное и рутинное гражданское управление оставалось сенату. На первых порах персональный контроль Цезаря был более сильным. Диктатор запрещал сенаторам и их детям покидать Италию иначе, как по служебным делам (Suet. Iul., 42). Весной 44 г. Цезарь собирался надолго покинуть Италию. Балканская и восточная кампании должны были продлиться не один год, и на это время управление переходило к сенату. Хотя элементы имперского управления начинали зарождаться (особенно в 49–46 гг.), они никоим образом не могли быть альтернативой сенату. Цезарь широко использовал промагистратов и префектов, в Египте войсками командовал либерт Руфион, а чеканка монеты доверялась рабам диктатора (Suet. Iul., 76, 3), однако именно в сенате Цезарь видел главную управленческую структуру, которой в то время просто не было альтернативы.
8. Цезарианское руководство
К 45–44 гг. складывается та партия Цезаря, которая должна была обеспечить существование новой системы, континуитет руководства и постепенный переход власти к преемнику. Для анализа этой новой элиты имеет смысл вернуться к рассмотрению той ситуации, которая сложилась в руководстве сенатом в 45–44 гг.
К этому времени точно известно о наличии 24 консуляров (падение общего числа вызвано гибелью консуляров-помпеянцев). 6 из них принадлежали к старым сторонникам Цезаря: П. Сервилий (79), Л. Аврелий Котта (65), Л. Юлий Цезарь (64), Г. Антоний Гибрида (63), Г. Кальпурний Пизон Цезонин (58), Л. Марций Филипп (56). 9 были его легатами в Галльских и гражданских войнах — М. Валерий Мессала Руф и Гн. Домиций Кальвин (53), Кв. Фуфий Кален и П. Ватиний (47), М. Эмилий Лепид (46), Кв. Фабий Максим и Г. Требоний (45), Г. Каниний Ребил (суффект 45), М. Антоний (44). К этой категории, в общем, можно отнести П. Сервилия, коллегу Цезаря по консульству 48 г. Из “нейтральных” можно отметить Сер. Сульпиция Руфа (51) и Л. Эмилия Павла (50). Трое были бывшими сторонниками Помпея: Цицерон (63), П. Корнелий Лентул Марцеллин (56) и Г. Клавдий Марцелл (50). Относительно троих точных данных нет: Ман. Эмилий Лепид (66), М. Пупий Пизон (61) — согласно Иосифу Флавию, в 49 г. он был легатом Помпея в Иудее (Jos. Ant., XIV, 231), Г. Клавдий Марцелл (49). Судьба последнего после консульства 48 г. неизвестна, но Цицерон называет обоих консулов 49 г. жертвами гражданской войны (Cic. Phil., XIII, 29).
Руководство цезарианцев можно условно разделить на несколько категорий.
1. Старые сторонники Цезаря. Самые старые консуляры были связаны с прежними этапами деятельности диктатора, многие были старше его, другие были его старыми союзниками. Эта группа сходила со сцены, но еще сохраняла известное влияние, она мало участвовала в гражданской войне и была связана с Цезарем в его бытность молодым лидером популяров, реформатором и защитником прав народа. Биографии большинства из них уже полностью или частично излагались ранее, поэтому в ряде случаев можно ограничиться краткими замечаниями.
Публий Сервилий Ватия Исаврик, консул 79 г. и консул-суффект 68 года, стал цензором 54 г. и был еще жив во время гражданской войны 49–45 гг. Сервилий оставался в Риме, хотя и не принимал участия в политической жизни. Патриарх римской политики, как и ранее, поддерживал Цезаря самим фактом своего существования и, придя к власти, Цезарь поспешил подчеркнуть свою связь именно с Сервилиями. В 44 г. 90-летний Сервилий умер, вероятно, ненамного пережив своего бывшего молодого офицера. Старый генерал Суллы, отошедший от своей партии, видимо, единственный из ее членов сохранивший репутацию честного политика и полководца, он стал символом перехода от эпохи Суллы к эпохе Цезаря. Сервилий поддержал Цезаря, вероятно, в самый трудный момент его жизни: молодой изгнанник, осмелившийся бросить вызов всемогущему тирану, нашел убежище в его армии.
Л. Аврелий Котта, видимо, родственник Аврелии и последний из братьев Котт, был связан уже со следующим этапом. Претор 70 г., инициатор судебного закона, консул 65 г. и цензор 64 г., Котта был, наверное, старейшим из действующих консуляров, лидером популяров и соратником Цезаря по его борьбе за реформы и права граждан в 70–60 гг. Их позиции несколько разошлись в 63 г., когда на заседании сената по поводу катилинариев Котта активно поддержал Цицерона (Cic. Phil., II, 13). Умеренный популяр, Котта мог считать Цезаря слишком радикальным, его идеалом были реформы, и он так и не решился взяться за меч. Тем не менее, в 49 г. он был одним из немногих, кто осмелился открыто защищать Цезаря (Caes. B.C., I, 6), за что de facto был отстранен от власти. Пожилой человек, не имевший военного опыта, Котта не участвовал в войне, но оставался в Риме, работая в цезарианском сенате (Suet. Iul., 79). Видимо, они были очень близки лично, их связывало то прошлое, когда оба верили в мирные реформы и разум. После убийства Цезаря, испытав полное отчаяние (fatali quidem desperatione) Котта перестал посещать сенат (Cic. Fam., XII, 2, 3).
Судьба консула 64 г. Л. Юлия Цезаря показывает сложные отношения в самой семье диктатора. Сын консула 90 г., он колебался между политическим центризмом Котт, восходящим к кругу Крассов-Сцевол, и более определенной позицией ставшего лидером популяров Цезаря. В 63 г. он помогал своему двоюродному (или троюродному) брату в деле Рабирия, однако затем поддержал Цицерона, требуя казни катилинариев (Cic. Cat., IV, 13; Phil., II, 14; VIII, 1). В 49 г. Луций был легатом своего брата (Caes. B.C., I, 8), а в 47 г. — городским претором (Dio, 42, 30). Луций участвовал в похоронах диктатора, но затем присоединился к противникам Антония, возглавляемым Цицероном (Cic. Phil., VIII, Iff; App. B.C., II, 45). Он был проскрибирован Антонием и спасся только благодаря его матери, своей сестре Юлии (Liv. Epit., 120). Его сын, Л. Юлий Цезарь, был единственным членом рода, сражавшимся на стороне Помпея.
