Таким образом, накануне появления Цезаря в Галлии могла возникнуть крайне опасная ситуация. Социальные и политические конфликты, захваты власти могущественными аристократами, нашествия более диких племен и германцев могли создать опаснейший кризис и, возможно, подорвать развивающуюся галльскую цивилизацию. Опасность могла перекинуться и на римские провинции и особенно — Нарбонскую Галлию, а Рим мог оказаться перед угрозой вторжения, аналогичного вторжению кимвров и тевтонов. О перспективе войны с галлами Цицерон пишет еще в письме от 15 марта 60 г., сообщая о набегах гельветов на провинцию (Cic. Att., I, 19). Видимо, уже во время консульства Цезарь предпринял некоторые шаги. Ариовист получил титул царя и союзника римлян, что должно было удержать галлов и помочь выиграть время перед конфликтом с германцами (Caes., В. G., I, 35).
План Ореторига был реализован. Гельветы сожгли свои города и села. Цезарь пишет о 12 городах и 400 селах (Caes. В. G., I, 5). Гельветы взяли провиант на 3 месяца и покинули страну. К ним присоединились более мелкие племена рауриков, тулингов, латовиков и бойев. В движение пришла огромная масса, которая могла обрушиться на римскую провинцию. По сведениям Цезаря, ссылавшегося на собственные записи гельветов, среди переселенцев было 268 000 гельветов, 36 000 тулингов, 14 000 латовиков, 23 000 рауриков и 32 000 бойев. Поскольку при переселении в военных действиях участвовало практически все мужское население, Цезарь оценивал способных носить оружие в 92 000 человек (Caes. В. G., I, 29). Нашествие, видимо, мало чем уступало нашествию кимвров и тевтонов.
Перед гельветами возникла проблема проникновения в Галлию. Пути было два: через область секванов между р. Родан и Юрским хребтом, более трудный и идущий по горной дороге, и более удобный, через римскую провинцию. Подойдя к району Генавы (Женевы) гельветы вступили в переговоры с аллоброгами, готовясь также и к применению силы (Ibid., I, 6). Собственно, это было началом необъявленной войны.
Цезарь прибыл в провинцию около 21 марта и быстро оказался в Генаве. По его приказу начался усиленный набор в провинции. Прибыв к Генаве, он велел разрушить мост, что и заставило гельветов вступить с ним в переговоры (Ibid., I, 7). То, что римляне не были готовы к войне, в которой их часто считают агрессорами, показывает тот факт, что в районе Генавы стоял один легион под командованием Тита Лабиена. Три легиона находились у Аквилеи и именно их подход был столь необходим Цезарю. Главным было выиграть время, и Цезарь заявил, что даст ответ к идам апреля (13 апреля). За эти две недели в рекордный срок римские войска и провинциальные ополченцы построили вал длиной в 10 миль и высотой в 16 футов (около 5 метров), идущий вдоль Роны, между озером Леман и Юрским хребтом. Когда послы снова явились к Цезарю, они получили решительный отказ, а попытки силой форсировать Рону были отбиты. Первое нападение гельветов на провинцию удалось отразить.
При посредничестве Думнорига, секваны пропустили гельветов, последние оказались в области сантонов, и обрушились на эдуев и подвластных Риму аллоброгов, теперь угрожая провинции с незащищенной стороны. Защищаться малыми силами было невозможно, и Цезарь решил начать более крупную операцию.
Армия создавалась фактически на ходу. Передав командование лагерем Лабиену, Цезарь направился в Аквилею и взял там три легиона, присоединив к ним два легиона новобранцев. Теперь римский командующий располагал 6 легионами, т.е. 25–30 000 человек. Сломив сопротивление горных племен (центронов, грайокелов и катуригов), он достиг города Окела, а затем — области аллоброгов (Caes. В. G., I, 10). Тем временем гельветы прошли через область секванов и начали нападения на эдуев и аллоброгов, направивших к Цезарю послов о помощи (Ibid., I, 11).
Первый удар по гельветам был нанесен во время их переправы через р. Арар (Саона) на границе эдуев и секванов. Авторы не уточняют, в каком направлении шла переправа, видимо, гельветы двигались с левого на правый берег. Когда три из четырех гельветских пагов переправились через реку, римляне атаковали оставшийся четвертый. Согласно Плутарху, атакой руководил Лабиен (Plut. Caes., 18). Это был тигуринский паг, ранее нанесший поражение армии Кассия Лонгина (107 г.). Внезапная атака закончилась полным разгромом галлов (Caes. В. G., I, 12). После этого Цезарь устроил на Араре мост и перешел реку за 1 день (у гельветов это заняло 20 дней), показав свое техническое и маневренное превосходство (Ibid., I, 19). После поражения, гельветы направили к Цезарю посольство во главе с Дивиконом, требуя мест для поселения и заявляя о готовности, в противном случае, продолжать войну. Цезарь ответил, что готов заключить мир при условии выдачи заложников и удовлетворения обид эдуев и аллоброгов. Вопрос о поселении остался без ответа (Ibid., I, 13–4).
На следующий день произошло конное сражение. 500 гельветских всадников обратили в бегство 4-тысячную римскую кавалерию, составленную из галлов. Конницей командовал Думнориг. Гельветы стали уходить вглубь Галлии, заманивая Цезаря и стараясь заставить его оторваться от провинции и р. Арар, ставшей главной артерией снабжения (Ibid., I, 15).
Начались перебои с хлебом, вызванные как весенним периодом, так и сложным положением в общине эдуев. Чтобы решить этот вопрос, Цезарь созвал старейшин племени. В числе собравшихся были Дивитиак и Лиск. Лиск был вергобретом этого года, а Дивитиак — признанным вождем проримской партии, еще в 62 или 61 гг. бывшим послом в Риме с просьбой о защите от германской угрозы. Разумеется, римский сенат, занятый кампаниями против Помпея, не обратил внимание на сгущавшиеся на севере тучи. На совещании римский командующий в резкой форме обвинил эдуев в измене и потребовал немедленного подвоза хлеба (Caes. В. G., I, 16). В ответ на это Лиск обвинил во всем Думнорига, брата Дивитиака (Ibid., I, 17). Ситуация была достаточно сложной, а расправа над Думноригом могла вызвать недовольства галлов. Цезарь предпринял тонкий ход: он вызвал Дивитиака и сообщил компрометирующую брата информацию, угрожая принять меры (Ibid., I, 17–19). Примечательно, что Цезарь выдвинул альтернативу: решение о Думнориге может принять либо он сам, либо община эдуев, перед которой он выдвинет обвинения (Ibid., 1. 19). После ходатайства Дивитиака, Цезарь заявил о прощении Думнорига, тем не менее, взяв его под стражу (Ibid., I, 20). Несмотря на эти действия, проблема продовольствия так и не была решена. Преследование продолжалось (Ibid., I, 21).
Продолжая испытывать трудности с провиантом, Цезарь свернул к городу Бибракту. Возможно, не без ведома командующего, информация попала к гельветам. Римский командующий довольно неожиданно создал видимость изменения плана, дав понять противнику, что преследование прекращается. Галлы повернули, начав преследование римлян, и, возможно, здесь мы видим особенность Цезаря-полководца. Будучи, несомненно, стратегом атакующего плана и совершая беспрецедентно дерзкие и быстрые переходы, он прекрасно умел брать паузу, отступать или выжидать. Совершая неожиданный ход, Цезарь предоставлял ответный ход противнику, заставляя его ломать первоначальные планы. Именно жертвой такого маневра оказались гельветы.
Римская армия ждала противника, готовая к сражению, а битва при Бибракте была первой битвой данной Цезарем в Галлии. Армия стояла двумя эшелонами: в первом — 4 легиона ветеранов, а на вершине холма в резерве — 2 новых легиона. Против них построилась фаланга гельветов. Сражение началось несколько необычно: римская кавалерия атаковала галлов, когда они еще не построились (маневр, редко применяемый во времена Цезаря, но часто описываемый Ливием в войнах ранней республики). Атака была отбита, возможно, кавалерия просто отступила в полном порядке, втянув противника в бой, и фаланга (так называет ее Цезарь) гельветов пошла на римскую пехоту (Ibid., I, 24). В решительный момент битвы Цезарь велел увести своего коня и лошадей командиров, показывая, что не намерен спасаться бегством ни при каких обстоятельствах (Ibid., I, 25).
