— Действительно! Я совсем забыл об этом! Значит, король Генрих сам посягнул на нашу верность, и никто не связан с ним клятвой! — закричал дворянин из Суссекса. — Я хочу Стефана! С радостью!

Послышался рев одобрения.

— Да, да, мы хотим Стефана! — единодушно кричала толпа.

Казначей, внимательно наблюдающий за толпой, выступил вперед и вручил Стефану кольцо с тяжелыми железными ключами.

— Успешного царствования, милорд. Прошу вас сохранить казну такой же полной.

Этот знак доверия вызвал еще более громкие одобрительные возгласы. Группа священников рассеялась, большинство из них присоединились к епископам Солсберийскому и Винчестерскому. Оставшиеся в стороне неуверенно взирали на архиепископа Кентерберийского.

Анри улыбнулся.

— Если овцы покидают овчарню, может ли пастух находиться вдалеке?

Теперь все глаза обратились к архиепископу. Поддерживаемый двумя священниками, Вильгельм Корбэ медленно подошел к Стефану. Его инкрустированная золотом митра сверкала в лучах утреннего солнца.

— Милорд, — произнес он дрожащим голосом, с тревогой глядя на огромную толпу. — Я уже старый человек и скоро последую за моим покойным монархом. Доводы епископа Винчестерского вполне веские, но недостаточные для меня. Я не могу нарушить клятву. В душе я разделяю его чувства, но не осмелюсь короновать вас.

Стефан хотел было запротестовать, но тут же прикусил язык. Что бы он сейчас ни сказал или ни сделал, все это не будет настолько значительным, как приезд Хью Биго. Молясь в душе, чтобы изворотливый сенешаль не передумал, Стефан преклонил колени и поцеловал кольцо прелата.

— Возможно, у вашей светлости появится желание изменить свое мнение, — ответил он.

Архиепископ наклонил голову и вместе со свитой удалился в кафедральный собор Винчестера.

Епископ Анри наблюдал за ним с кислой миной.

— Каким образом эта робкая душа парит так высоко, что ничего не осознает? — сказал он.

— Уже не за горами время, когда Кентерберийский престол будет занят, к его славе, кем-нибудь более подходящим, — сказал епископ Роджер с подобострастной улыбкой.

Стефану было ясно, что епископ Солсберийский, беспокоящийся о том, чтобы самому выжить при смене власти, решил поддержать Анри как силу, стоящую за троном. Он нуждался в новом покровителе, а кто может лучше поспособствовать ему, чем будущий архиепископ Кентерберийский? Стефана внезапно охватило возмущение. Если хитрый старый прелат думает, что будущий король Англии станет орудием в руках церкви, то он очень ошибается.

Епископы Анри и Роджер Солсберийский обменялись понимающими взглядами.

— Боюсь, что этот день никогда не настанет, если мой брат не будет быстро коронован. Насколько нам известно, графиня Анжуйская, милорд Глостер и фактически все анжуйцы уже могут быть на пути в Англию.

— Едва ли новости успели достичь Анже, но Мод в любом случае вначале приедет в Нормандию, — заметил Стефан.

Оба священника удивленно взглянули на него.

— Откуда ты знаешь? — спросил Анри.

— Не похоже на нее — думать о короне прежде, чем она не отдаст последний долг уважения умершему отцу, хотя они и были в натянутых отношениях. Мод также наверняка захочет сопровождать тело отца в Англию для захоронения.

— Думаю, что он прав, — сказал епископ Роджер. — Кроме того, отдавая дань скорби, графиня не сразу отправится в Англию. Когда она узнает, что здесь произошло, то все уже, с Божьей помощью, завершится. Если Стефан будет провозглашен королем, то ни она, ни другие ничего не смогут сделать.

— Ну, возможно, мы и выигрываем во времени, но это не решает вопроса. В данный момент мой брат ненамного ближе к коронации, чем тогда, когда он прибыл сюда. У кого есть предложения?

Стефан промолчал. Лучше все же подождать, пока появится Хью Биго, иначе он будет выглядеть полным дураком.

Следуя за двумя епископами по винчестерской улице, ведущей к замку Уолфси, Стефан вдруг ясно понял: все они втроем, одни из самых влиятельных лиц королевства (двое из них — пэры церкви), находятся во власти одного хилого престарелого прелата — архиепископа Кентерберийского.

Он погрузился в размышления. Церковь слишком занята, чтобы вмешиваться в мирские дела, это не ее сфера деятельности. Как же архиепископ осмелится пойти против воли людей? И если после рассказа Хью глупый старец будет по-прежнему отказываться короновать его, то он силой заставит его сделать это. Стефан знал, что готов быть преданным сыном церкви, но никогда не станет ее рабом.

Они прошли через городские ворота и вошли в сад перед изящным замком, слегка тронутый инеем. Их ожидал роскошный пир. Но только они уселись за высокий стол в большом зале, как дворецкий объявил, что из Нормандии прибыл Хью Биго, сенешаль покойного короля.

Стефан поднялся из-за стола. Сердце его гулко застучало в нетерпеливом ожидании. Взгляды собравшихся обратились к входу в зал, где появился Хью Биго, уставший, в испачканной дорожной одежде.

— Милорды епископы! — выкрикнул он. — Я привез важные новости. Перед своим последним вздохом король освободил баронов от присяги на верность, данной графине Анжуйской. Да, друзья мои, — продолжал он, повышая голос, — сразу после того как его племянник покинул Руан, король на некоторое время пришел в себя и успел отказать дочери в пользу Стефана из Блуа, которого объявил наследником короны Англии и Нормандии!

Какое-то мгновение все ошеломленно молчали, а потом одновременно заговорили. Даже если он доживет до ста лет, с удовлетворением подумал Стефан, ему все равно не забыть изумленного взгляда Анри. На его памяти это был единственный момент, когда он увидел брата удивленным.

— Ты превзошел себя, брат, — прошептал Анри, и у него перехватило дыхание.

Сомнений не было: в его голосе появился новый оттенок уважения. Что ж, момент необычный и весьма памятный.

Уже порядочно стемнело, когда Стефан, епископы Солсберийский и Винчестерский вместе с Хью Биго прибыли в кафедральный собор, где поставили обо всем в известность пораженного архиепископа Кентерберийского.

Тот внимательно их выслушал.

— Клянусь Распятием, какой удивительный поворот событий, — сказал он, когда Хью закончил свой рассказ. — У вас есть доказательства, что король изменил свои намерения? Я хочу сказать, милорды, что обстоятельства в высшей степени необычные, не правда ли?

— Почему? — быстро воскликнул епископ Солсберийский, прежде чем Хью Биго смог что-то ответить. — На самом деле, ваша светлость, общеизвестно, что между покойным королем и его дочерью произошла размолвка. Ведь Жоффруа Анжуйский почти что объявил войну Нормандии! Так что эти новости меня совсем не удивляют.

— И никого из нас, — добавил епископ Винчестерский.

Находясь в явной нерешительности, архиепископ колебался.

Стефан затаил дыхание.

— Я уверен, что Хью Биго готов принести священную клятву в том, что король назвал Стефана своим наследником, — Анри с уверенной улыбкой повернулся к сенешалю.

Помедлив, архиепископ кивнул.

— Очень хорошо. Если вы готовы дать такую клятву, сын мой, я должен принять ее. И приму с радостью и благосклонностью, — добавил он осторожно, — ибо, Бог тому свидетель, я не знаю, как мы смогли бы примириться с верховной властью женщины.

Хью судорожно сглотнул, взглянул на Стефана и медленно произнес:

— Да. Я готов принести такую клятву.

Стефан с глубоким облегчением выдохнул и крепко пожал сенешалю руку. Епископы Роджер и Анри довольно улыбались друг другу, а Стефан с беспокойством наблюдал, как Хью Биго дает многословную ложную клятву перед массой собравшихся людей. Он не мог избавиться от ощущения, что эта дьявольская сделка уже убавила часть его силы.

Хью умолк, и архиепископ внезапно предупреждающе поднял руку.

— Прежде чем согласиться короновать вас, милорд, я кое-что потребую.

Стефан метнул взгляд на брата, который слегка нахмурился этой, как бы сказать… выходке старого дурака. Потом с вопросительной улыбкой повернулся к архиепископу.