— Не начинай опять свои поучения, я знаю, что делаю.

Олдит покачала головой, и ее выцветшие голубые глаза подозрительно заблестели.

— Ты знаешь? Прелюбодеяние, да еще к тому же с кузеном — смертельный грех! Пусть Господь и пресвятая Дева простят тебя! Если король или его бароны заметят хоть что-то, все твое будущее окажется под угрозой…

— Да, да, да. Все это я уже слышала. Не беспокойся. — Мод подняла сумку и быстро пошла к двери спальни.

Наступило напряженное молчание.

— Когда ты вернешься? — спросила Олдит.

— Через неделю или около того.

— Клянусь Распятием, люди начнут сплетничать, если тебя так долго не будет.

— О чем тут сплетничать? — Уже открывая дверь, Мод сдержала нарастающее раздражение и повернулась к Олдит. — Сколько раз тебе говорить? Король попросил Стефана сопровождать меня в Винчестер — я должна посетить казначейство и монетный двор. Два дня займет дорога из Вестминстера, два дня — дорога обратно. И, по крайней мере, два-три дня я пробуду в Винчестере. Как я могу управиться быстрее?

Олдит покорно вздохнула.

— У тебя всегда на все готов ответ. Не забывай регулярно пользоваться травами. Мирру, руту и пижму надо класть в лохань с горячей водой и окунаться в нее сразу же после… после…

— Я помню, — перебила ее Мод. — Мы с тобой увидимся приблизительно через неделю.

Обеспокоенная укоризненным выражением лица Олдит, Мод быстро открыла дверь, пошла вниз по коридору и спустилась по извилистой лестнице, подвешенной на толстом канате, который использовался как поручни.

Стефан ожидал ее во дворе, сидя на своей фландрской кобыле Одрэйд. Его сопровождали Джервас и несколько других оруженосцев, два королевских советника, грумы, слуги и вооруженная охрана. Мод приветствовала кузена со сдержанной учтивостью, лишь взглядом позволив себе выразить настоящие чувства. Грум помог ей сесть на белую лошадь, и Мод со Стефаном первыми выехали со двора. За ними последовали остальные; замыкали процессию вооруженные стражники. Некоторое время они ехали по Уотлинг-стрит, а потом повернули на юго-запад, к Винчестеру.

— Мы найдем возможность побыть наедине, — вполголоса сказал Стефан, приблизившись к Мод. — Хотя сейчас не могу сказать, каким образом. В Винчестере поглядим, как пойдут дела. — Он заговорщицки улыбнулся ей.

Мод выдавила из себя улыбку. Находясь рядом с кузеном, она всегда испытывала наслаждение, но этим утром была расстроена, ощущая вину и беспокойство, как обычно бывало после ссор с Олдит.

Объяснить саксонской няньке всю глубину чувств к Стефану было невозможно. Она видела жизнь лишь с двух сторон: вот это — правильно, а это — нет. «Я люблю Стефана, — мысленно утверждала Мод, защищаясь от воображаемой Олдит, — и не собираюсь отказываться от единственной возможности быть счастливой. В любой момент меня могут заставить вернуться в Анжу или мне придется взойти на трон. Остаток жизни будет посвящен только заботам о благе государства. Но сейчас я желаю жить так, как мне хочется. В конце концов, ведь только Джервас и ты знаете о нашей связи. Кому мы причиняем вред?»

«А как же осуждение Святой церкви? — разумеется, вспыхнет в ответ Олдит. — Ты не думаешь, что подвергаешь опасности свою душу?» — «Святую церковь нетрудно перехитрить, — цинично подумала Мод, пожав плечами. — Позже можно покаяться — в подходящее время. По крайней мере, император был в этом уверен».

Хотя Олдит и укоряла ее, Мод редко бывала со Стефаном наедине со времени их первой прошлогодней майской встречи. Не имея возможности уединиться, занятые своими многочисленными обязанностями, за весь прошлый год они смогли побыть вместе лишь четыре или пять раз, и встречи их длились не более двух часов. Мод жила ради этих коротких радостных встреч. В те моменты, когда они были рядом друг с другом, времени не существовало, они всецело погружались в свой собственный мир.

Мод искоса взглянула на чалую кобылу Стефана. Взгляд упал на его руки, держащие поводья, и по телу пробежала дрожь желания. Большие, сильные руки, покрытые тонкими золотистыми волосками… Мод помнила прикосновения этих теплых, чувствительных пальцев; они касались ее с томительной лаской, пробуждая такие острые ощущения, что в ожидании она трепетала.

Мод понимала, что безнадежно влюблена. Она чувствовала себя несчастной, когда не виделась со Стефаном, и ощущала восторг, находясь рядом с ним.

Их путешествие закончилось в Гилдфорде. Постоянно окруженные своей свитой, Стефан и Мод не имели возможности уединиться хоть на минуту, а ночи проводили в разных комнатах. В Винчестер они прибыли на следующий день, как только колокола зазвонили к сексте.

Мод с интересом глядела на этот стремительно растущий город, свободно выходящий к побережью. Рядом располагался Нью-Форест — лучшее место для охоты во всей Англии. Город был настолько древним, что никто не знал, как он возник, но существовала легенда о том, что, прежде чем сюда прибыли саксонцы, чтобы основать столицу Западной Саксонии, первыми поселенцами здесь были древние бритты, а затем римляне. И хотя сейчас столицей Англии был Лондон, в Винчестере размещались казначейство и монетный двор, а также часть советников и придворных. «В один прекрасный день все это будет принадлежать мне», — напомнила себе Мод.

Они ехали среди оживленной городской сутолоки, мимо белых каменных стен главного кафедрального собора, через Джуэри-стрит, где у семитов в шафрановых одеждах шла бойкая торговля, пока не добрались до реки Ичен. За небольшим прудом находился замок Уолфси — основная резиденция епископа Винчестерского.

— Твой брат здесь? — спросила Мод.

— Надеюсь, что нет, — понизив голос, ответил Стефан. — У Анри глаза на затылке. Если мы не будем постоянно остерегаться, он наверняка догадается обо всем.

— Нам надо очень постараться, чтобы этого не случилось, — заметила Мод. Понимая, какое сильное влияние оказывает Анри на старшего брата, она не стала рассказывать Стефану, что всегда была настороже в присутствии епископа Винчестерского.

Как они и предполагали, епископа не оказалось: еще за день до их прибытия он уехал в свою епархию в Гластонбери.

— Нам повезло, — с явным облегчением сказал Стефан.

Этим же вечером в большом зале, когда они ели только что пойманных лещей, он произнес:

— У меня есть план, который даст нам возможность провести вместе день или даже больше.

— Целый день? Замечательно! Где? Как тебе удалось?.. — Мод не в состоянии была сдержать возбуждение.

Стефан подмигнул ей.

— Доверься мне. Когда все устроится, я тебе скажу.

Следующие два дня Мод разбиралась с запутанными казначейскими делами. Она посетила мессу в главном кафедральном соборе и познакомилась с самыми влиятельными купцами города, обо всем расспрашивая и добывая всяческие сведения.

— Я поражен проницательностью твоих вопросов, кузина, — сказал ей Стефан во время прогулки по Джуэри-стрит. — Это большая редкость, чтобы женщина так хорошо разбиралась в финансовых и торговых делах.

Мод довольно улыбнулась.

— За это я благодарна императору. Кроме того, я часто обсуждала подобные вопросы с отцом. Когда я взойду на трон, мне нужно быть хорошо осведомленной во всех государственных делах. Как говорил Альфред Великий, «неграмотный король — осел, увенчанный короной».

К удивлению Мод, лицо Стефана вдруг стало замкнутым, на него словно набежала тень.

— Что-то не так? — спросила она.

— Нет-нет, все в порядке. — Через минуту лицо его приняло обычное выражение, и Мод удивилась, отчего ей почудилась столь внезапная перемена.

Оглядевшись вокруг и убедившись в том, что их никто не слышит, Стефан прошептал:

— План готов. Завтра я предложу всем поохотиться в Нью-Форесте, у королевского охотничьего домика, и на рассвете со всей нашей свитой покину Винчестер. А ты скажешь, что неважно себя чувствуешь, и решила остаться здесь. Остальное предоставь мне.

Мод кивнула. Сердце ее сильно забилось.

— А потом ты вернешься ко мне?