- Это не то, что ты думаешь, Брит, – примирительно сказала я.

- Серьезно? – скептически усмехнулась она.

- Мы же просто друзья, - улыбнулась я. – У меня есть спутник, зачем мне еще и твой?

- Да, точно, - вклинилась Эрин, - он тоже какой-то фрик.

Я проигнорировала ее выпад.

- Я не хочу больше ссориться, мы и так потеряли на этом целый год. Объявим перемирие?

Она уставилась на меня, словно я вдруг заговорила на другом языке.

- Вот еще.

- Слушай, я же знаю, что ты не всегда была такой, Брит. До своих Законов помады ты была хорошим человеком!

- Что за чушь ты несешь? – возмутилась она.

- Я знаю, что тебя задел развод родителей, - терпеливо продолжала я. – И что тебя называли Пончиком. Ты придумала свои Законы, чтобы защититься от нападок в будущем, так?

На ее лице промелькнуло выражение тревоги, возможно, даже испуга. Ее и без того огромные глаза стали еще больше, она с удивлением смотрела на меня. Неужели моя речь возымела нужный эффект?

- Совершенно незачем тащить за собой прошлое, - добавила я. – Тебе больше не нужно доказывать свою значимость, обижая людей. У тебя есть друзья, ты популярна, Брит, так почему бы тебе не попробовать снова стать той, что раньше – милой и отзывчивой?

Краем глаза я заметила встревоженные лица подруг, которые смотрели на меня, явно гадая – не поймала ли меня Бритни за разбавлением ее напитка. Я еле заметно покачала головой, показывая, что все в порядке. Спустя несколько мгновений, Брит нарушила ледяное молчание.

- Ты что, пытаешься вжиться в роль психолога, Эйприл? Тебе не удалось: психолог должен быть умным, а ты непроходимо тупа.

- Нет, - покачала я головой, - я лишь пытаюсь сказать тебе, что тебе не от кого защищаться. И что совсем необязательно мучить друзей, подгоняя их под какие-то стандарты. Так ты счастливой не станешь, Брит, понимаешь?

-Моими друзьями могут называться лишь те, кто этого заслуживает, - вскинула голову Бритни. – А ты этого недостойна, вот и все.

- И слава богу, - пробормотала я себе под нос. – Ну, правда, нам вовсе необязательно враждовать! – добавила я уже громче.

- Если ты сейчас делаешь вид, что ты вся такая из себя милая, то ничего не выйдет, - фыркнула она.

- Мы и не должны в одночасье становиться лучшими подругами, - возразила я, - нам, наоборот, лучше держаться друг от друга подальше.

Бритни расхохоталась.

- Ого, хотя бы что-то до тебя дошло!

- Но, - я чуть повысила голос, - нам ничто не мешает повеселиться сейчас.

Крысотка Брит уперла руки в боки.

- Да я лучше яду выпью, чем с тобой веселиться стану, ясно?

С несколько секунд мне хотелось выплеснуть арахисовое масло из флакончика прямо ей в лицо, но я сдержалась.

- Ладно, - я пожала плечами, - я попыталась, - затем я повернулась к Мэтту, который с недоумением наблюдал за странной сценой. – Кажется, мне пора. Удачного вечера, - я улыбнулась ему и пошла прочь. За моей спиной немедленно раздался вопль Бритни:

- Ты, может, и выпрямила волосы, но со своей уродской физиономией тебе все равно не удастся сладить!

Я не ответила и даже не оглянулась, и Бритни разозлилась еще сильнее.

- Эй, я с тобой разговариваю! Ты что, оглохла, тупица?

Мэтт и Джесс попытались утихомирить ее, говоря, что лучше махнуть рукой на все это дело, и она, кажется, замолкла. Но теперь чувствовать себя дурочкой стала я – почему она может себе позволить осыпать меня оскорблениями, а я ни слова ей в ответ не сказала? Я снова развернулась и подошла к ней.

- Бритни, не хватит ли? Это же выпускной! Давай просто проведем время с друзьями, находясь в разных концах зала, - подчеркнула я последнюю часть. Бритни состроила гримасу.

- Давай просто проведем время с друзьями, находясь в разных концах зала, - передразнила она меня. – Как будто у каждой из нас они есть.

Я закатила глаза.

- Да, Брит, очень по-взрослому, - посмотрев на Мэтта, я покачала головой. – Надеюсь, ты держишься, дружище.

На этот раз я не стала оборачиваться, уходя прочь, но, наверное, следовало бы, потому что толпа передо мной вдруг стала расступаться, глядя на что-то за моей спиной. Прежде, чем я успела сообразить, что происходит, на мое плечо опустилась чья-то рука, длинные ногти впились в кожу, и кто-то резко развернул меня к себе…

…а в следующую секунду мои накладки, аккуратно вложенные в бюстгальтер, оказались в руках у Бритни Тейлор. Крысотка Брит победоносно размахивала ими и торжествующе смеялась.

- Смотрите все! Безгрудая Боуэрс!

Перед глазами у меня все замелькало, я судорожно прижала руки к груди, чтобы удержать свое изрядно осевшее на груди платье. Гогот Брит вдруг отчетливо разнесся по залу во внезапно повисшей тишине, а вслед за ним тут и там раздались шепотки. Низко опустив голову и все еще не отпуская перед платья, я понеслась сквозь молчаливый зал в сторону уборной.

Оказавшись в туалете, я заперла за собой дверь кабинки, прислонилась к ней и, наконец, позволила себе начать плакать. Да что там плакать - рыдать! Только что я была красивой, уверенной в себе девушкой в отлично сидящем платье от самого Оскара де ла Рента, и Мэттью Брентвуд сказал мне, что я красива, а уже в следующий миг я стала самой настоящей лузершей с минус первым размером груди, и, что еще хуже, об этом узнала вся школа. И Мэттью Брентвуд!

Опустив взгляд на платье, я с горечью увидела, как весь перед повис, точно сдувшиеся воздушные шарики, точно крича: «ТАМ ПУСТОТА! НИЧЕГО НЕТ!». Как, ну вот как я теперь смогу выйти отсюда, чтобы хотя бы уйти домой? У меня нет с собой даже накидки, даже самого маленького шарфика, чтобы прикрыть свой позор, а набить лифчик туалетной бумагой я не могу по той простой причине, что всем всё будет понятно с первого взгляда.

Боже, я ведь только хотела, чтобы все было, как лучше! Я даже не стала портить выпускной Бритни Тейлор, желая, чтобы у всех сохранились хорошие воспоминания об этом дне, и к чему меня это привело? Я, опозоренная, стою в кабинке туалета - и простою здесь еще ближайшие сто пятьдесят лет. Верно говорят, благими намерениями вымощена дорога в ад. В моем аду всем заправляла подружка самого дьявола Бритни Тейлор, и спастись от нее не представлялось возможным.

Через несколько минут безутешных рыданий (и после нескольких попыток утопить себя в унитазе) я услышала, как за дверью моей кабинки стучат чьи-то каблуки. Господи, прошу тебя, пусть это будет кто угодно, но не Бритни Тейлор. Я не вынесу новых пыток, я не знаю, как эту-то пережить!

- Эйприл?

Фу-ух, это Мелани. Но я все равно не хочу ни с кем разговаривать.

- Эйприл, ты здесь? Я же знаю, что ты тут, отзовись! – судя по всему, закрыта была лишь моя кабинка, потому что Мелани остановилась точно за моей дверью. – Пожалуйста, поговори со мной!

- Оставьте меня в покое, - пробормотала я. – И, желательно, навсегда.

- Что произошло? – спросила она. – Меня не было в зале, и мне передали, конечно… Но это правда?

- Да! – рявкнула я, и снова расплакалась.

- Но почему? Она видела, как ты подлила ей масло?

- Нет, не поэтому. А знаешь, почему? – я повернулась к закрытой двери лицом. – Потому что я идиотка! Тупая бестолочь – вот, кто я такая! Я была прямо там, ее стакан был практически у меня в руках, и знаешь, что я сделала? – не дожидаясь ответа, я ударила ладонью по стенке кабинки. – Ничего! Я решила, что не надо портить выпускной старыми склоками и устраивать разборки на всеобщем празднике. А теперь, вот она я, мисс Добродетель, прячусь в туалете, потому что вся школа знает, что у меня нет груди!

- Эйприл, - мягко заговорила Мелани, когда я замолчала. – Ты не тупая бестолочь и не идиотка. Ты хороший человек. Быть хорошим человеком – дорогого стоит, ты должна гордиться собой. Я, например, тобой горжусь.

- Ага, я тоже. Я страшно горда тем, что я – Безгрудая Боуэрс. А унитаз в кабинке будет моим новым троном. Ура! Давайте все мной гордиться!