- Ты не пыталась зашить их?

- Нет, Мел. Они испорчены. Ты же видела, что с ними стало! Эта дыра просто огромная, даже если зашить ее, это все равно будет заметно.

- Зато выделишься из толпы, - милая Мелани хотела поднять мне настроение, и я послушно выдавила улыбку, хотя глубоко в душе мне хотелось задушить этими джинсами Бритни. На это они ведь еще могли сгодиться, правильно?

Мы остановились у магазина и поспешно забежали внутрь, спасаясь от снега, валом валившего с молочно-белого неба. Купив все, что хотели, мы направились к кассам, где Мелани взяла в руки какой-то журнал-сплетник в яркой обложке и начала листать страницы. Затем она удовлетворенно кивнула и положила его на ленту поверх своих покупок.

- Голливудские браки распадаются один за другим, - тоном знатока заметила она, когда мы снова сели в машину. Я посмотрела на нее, на журнал и рассмеялась. Мелани обожала журналы, в которых могла узнать последние сплетни о голливудских звездах, и уже поведала всем нам, что втайне хочет быть психологом в Голливуде, чтобы после очередного громкого развода проводить сеансы терапии с несчастными знаменитостями.

- Что? – шутливо возмутилась она в ответ на мой смех. – Ну да, мне это интересно. Это, а еще реалити-шоу, - добавила она со смешком.

***

Пятнадцать минут спустя я, Мел, Эшли и Рейчел уселись на моей кровати. Встречи Нарушителей Законов Помады теперь переместились в мою комнату, поскольку из школьной библиотеки нас выставили за хихиканье (которое все равно никому не могло помешать, ведь в библиотеку никто и не ходил.

- Ну, - нетерпеливо воскликнула Эшли, - где она?

Я вынула из сумки тюбик с помадой.

- Ого! – Эшли подалась вперед. – Никогда не видела такой темной!

- «Полуночная тьма», - пояснила Мелани. – Самая темная из всех, что были.

- Идеальный оттенок, - прищурилась на помаду Рейчел. – Знаешь, Эйприл, тебе бы точно пошло, - не в силах больше удерживать серьезное выражение лица, она покатилась со смеху. – Мистер Сексуальный Парниша Брентвуд не устоит, - добавила она с очередным взрывом хохота. Я скривилась. Для Мэтта мне не хотелось быть девушкой в стиле вамп и краситься черной помадой, увольте. Я всегда рисовала себе наш поцелуй более романтичным, например, на фоне заката под пальмами, и…

Эшли пощелкала пальцами перед моим носом.

- Это имя всегда погружает тебя в транс, - заметила она. Я потрясла головой.

- Извините, ничего не могу с этим сделать. Он потрясающий, так что…

- Да, да, мы в курсе, - Рейчел заправила за ухо прядь волос. – Лучше вот что скажи - ты составила наш Пакт?

- Разумеется! – я бросилась к своему шкафу и достала оттуда листок бумаги, сложенный вчетверо. – Бритни никогда не узнает, какая сила поднялась на борьбу с ней! – продекламировала я и попыталась изобразить дьявольский хохот. – Муа-ха-ха-ха!

Устроившись на кровати между девчонками, я прокашлялась.

- Итак, Пакт Нарушителей Законов Помады! Уничтожить Бритни Тейлор, - я вытянула руку вперед, и все девчонки сделали то же самое. Мы сложили свои ладони, и я кивнула. – Повторяйте за мной: «Мы, Нарушители Законов Помады, клянемся уничтожить Бритни Тейлор. Мы даем слово неотступно следовать Пакту, прекрасно осознавая, что лишь он может помочь нам свергнуть Помадную Ведьму».

Девчонки повторили клятву вслед за мной, и я церемонно открыла тюбик с помадой.

- Скрепляем данное обещание!

Одна за другой, мы нанесли черную, как ночь, помаду на губы и поцеловали бумагу под Пактом. Теперь наш Пакт Нарушителей Законов Помады имел не меньшую силу, чем Соглашение, против которого мы выступали.

- Поверить не могу, что мы это сделали, - сказала Мелани, глядя на четыре отпечатка губ.

- Это было лишь вопросом времени, - заметила я.

***

Тем же вечером, но чуть позже, когда я стирала остатки черной помады с лица, возле двери в ванную нарисовался Эйден. Я покосилась на него через зеркало, взглядом предупреждая: «Лучше не лезь, братишка!». Он не сдвинулся с места, не сводя с меня серьезного взгляда.

- Что, Эйден? – вздохнула я, наконец, желая побыстрее разобраться с ерундой, которую выдумал братец.

- Мы об этом не говорили, но я знаю, что она сделала, - вдруг произнес он. – Что Бритни сделала с тобой.

Я замерла.

- Как ты-то оказался в курсе?

- Хм… Наверное, так же, как и все, - развел руками он.

- Великолепно.

- Слушай, Эйпс, - он загородил мне проход. Странно – на его лице не было и тени насмешки, а уж то, что он назвал меня так же, как звал в далеком детстве… Что за день сегодня такой? – Я просто хотел тебе сказать, что после того, что она выдумала о тебе, я больше не считаю ее классной. Она просто стерва. Самая настоящая злобная стерва!

Мысленно я улыбнулась. Эйден всегда говорил и думал, что Бритни – одна из самых крутых девчонок в нашей школе, и не стеснялся даже того, что его челюсть отвисала до пола всякий раз, когда он ее видел. Однажды, когда Брит пришла ко мне в гости, я застала Эйдена за обнюхиванием его куртки, висящей в коридоре. Это было смешно и отвратительно одновременно. Но, как бы то ни было, его теперешнее настроение в духе «анти-Бритни-Тейлор» меня удивило.

- Спасибо, Эйден, - с чувством поблагодарила я и даже потянулась, чтобы его обнять… Что вышло неловко и странно. Он тоже механически похлопал меня по спине и отстранился.

- Мелани уж точно лучше Бритни, - ухмыльнулся он.

- Вот здесь ты прав, - хихикнула я.

Мелани и Брит, действительно, выглядели так, словно были сестрами, издалека их можно было бы и перепутать. Золушка и ее злобная сестра-близнец (Золушка, разумеется, Мелани). Что ж, в этот раз все Золушки будут отомщены!

- Привет, Фасолинка! – поприветствовал меня папа, когда утром я спустилась с лестницы, украшенной рождественскими гирляндами. Фасолинка – мое давнее детское прозвище, данное мне за то, что я была крохотной, сморщенной, и меня постоянно мучали колики.

- Доброе утро, пап, - отозвалась я, протирая глаза ото сна.

- Да какое там утро, милая, - рассмеялся он. – Эх, как же здорово быть подростком… Утро начинается в полдень, а час ночи – детское время, чтобы ложиться спать.

Я посмотрела на часы. Двенадцать тридцать – а я только встала. Вчера вечером мы с Мелани болтали по телефону до трех часов ночи, разрабатывая идеальный план возмездия для Бритни Тейлор. Я едва могла дождаться того момента, когда поделюсь им с Хейли.

- А где мама?

Папа указал на кухню.

- Операция «Печенье».

О-о-о… Печенье в мамином исполнении – это катастрофа, ни больше, ни меньше. Кухня оказывается перевернута вверх дном, каждая свободная емкость перемазана тестом, а на противне громоздится гора подгоревшего кривоватого печенья. Мама очень старалась, но, к сожалению, богиней на кухне стать никак не могла.

- Мам, тебе не нужна помощь? – поинтересовалась я, заглядывая к ней. Мама, уже в фартуке и уже с пятном на щеке, отмахнулась от меня венчиком.

- Нет, спасибо, у меня все отлично.

Я взяла с тарелки печенье, заблаговременное купленное папой ранее, и, откусив кусочек сладкого кружочка, подошла к холодильнику. На дверце висела фотография, присланная, судя по всему, совсем недавно. Я посмотрела на маму.

- А кто этот красавчик?

Мама обернулась и удивленно вскинула брови.

- Эйприл, это же Дельвин МакДжерк. Неужели ты его не узнала?

Я поспешно проглотила печенье и уставилась на фотографию.

- Да быть того не может!

- Пэтти прислала мне этот снимок на прошлой неделе, они все еще на отдыхе. Он милый, правда?

Снимок? Или Дельвин МакДжерк? Не-ет, назвать Дельвина милым у меня бы язык не повернулся! Но парень на фотографии, стоявший между мужчиной и женщиной, чем-то неуловимо был похож на того самого Дельвина, который никак не мог отучиться называть меня по имени и фамилии.

- У него линзы, что ли?

Наверное, симпатичный Дельвин – это просто оптический обман. Он всегда выглядел… Нет, не уродливо, скорее, неплохо, но и не симпатично, поймите меня правильно.