— Да, я не люблю довольствоваться малым, — подтвердил он. — Или все, или ничего.

— Я обычно выбираю из «ничего», — тихо пробурчала Алена.

Он свернул в Трифоновский переулок и сбавил ход.

— Показывай свою обитель.

«Ваше любовное гнездышко...» — добавил он про себя.

Алена прищурилась и указала рукой.

— Вот здесь. Второй подъезд.

Алексей почему-то заволновался, неловко вывернул руль, заехал колесами на бордюр и едва вписался в узкую, ведущую во двор арку...

И дом этот, и этот двор были поразительно, подозрительно знакомы...

Алексей Никитин сейчас походил на несчастного Германа. Только не графиня, а старая княгиня Вяземская стояла перед.ним собственной персоной в дверях квартиры по Трифоновскому переулку.

И именно она, а не предполагаемый соперник, обнимала и целовала Алену.

А Алексей застыл на месте, совершенно потеряв дар речи, продолжая держать в руках тяжелые сумки с Алениными вещами и связку картин через плечо.

— Как хорошо, что тебя проводили, — сказала Алена Андреевна. — Я так волновалась, как ты это все дотащишь на электричке...

— Да... К счастью, сосед случайно приехал... — смущенно пробормотала Алена.

Алексей вновь разом залился краской, потому что княгиня Вяземская пристально посмотрела на него и промолвила:

— Хороший у тебя... сосед... — Она отступила внутрь, широко распахивая дверь. — тогда приглашай гостя в дом, Аленушка.

— Проходи, гость... — буркнула Алена.

— Спасибо... — залепетал он, как растерявшийся мальчишка. — Я как-нибудь в другой раз...

— Зачем же ждать еще одного раза? — недоуменно приподняла княгиня такие же темные, как у Алены, брови вразлет. — Кажется, вы уже нашли то, что искали?

— Д-да... — заикаясь, выдавил он.

— Тогда давайте наконец познакомимся.

Княгиня протянула ему тонкую, изящную, совершенно не старческую руку, и он уже хотел было припасть к ней губами в полупоклоне, как того требовал ее титул, но она неожиданно твердо, по-мужски сжала его ладонь.

— В прошлый раз я не знала, кто вы... Хотя следовало догадаться...

— Мне тоже...

— Алена Андреевна. Родная бабушка вашей... соседки... по материнской линии, — чопорно уточнила она степень родства.

— Алексей Никитин.

— Алеша, — одобрительно кивнула бабушка. — Хорошее имя. Божье.

Алена-младшая с недоумением переводила глаза с бабушки на Алешу и обратно. Когда это они успели познакомиться? В какой такой прошлый раз?

— Ну что ж, выходит, кто ищет, тот всегда найдет, — заметила бабушка с намеком, непонятным Алене.

Алексей неловко пожал плечами.

— Ну раз все в сборе, давайте пить чай. — И бабушка тактично повернулась и направилась на кухню.

— Ты когда это успел повидаться с моей бабулей? — тихонько зашептала Алена.

— Неважно, — уклончиво заметил он. — Теперь уже неважно.

Алена так и не поняла, что же ему стало неважно и почему именно теперь.

— Подвинься, дорогая, — по-хозяйски скомандовал он, отодвигая ее в глубь прихожей. — Мне надо вещи внести.

Что это с ним? Только что краснел, как рак, смущался, а теперь деловито распоряжается, распаковывает ее сумки, раскладывает вещи... Да еще и периодически покрикивает бабушке на кухню:

— Алена Андреевна, а шторы сразу в стирку отложить?

— В стирку, Алеша, — по-родственному отзывается бабушка.

— А дачный сервиз?

— Достаньте из кладовки картонную коробку. Он теперь до весны не пригодится...

А Алену они вроде бы и не замечают... Или это не она внучка, а он близкий родственник?!

— Что ты расселась, как принцесса? — повернулся к ней Алеша. — Распаковывай свои картины.

Но она только независимо дернула плечиком — не командуй, дескать, сама знаю! И вместо картин сгребла в охапку ворох дачной одежды и понесла в большой шкаф в спальне.

Алексей заглянул через открытую дверь и увидел большой портрет, на котором... у него дыхание перехватило... была Алена... Вернее, не Алена, а полузнакомая царевна-Лебедь... Только волосы почему-то были не светлыми, а темными и черты лица более удлиненными, но вот брови и живые глаза с лукавинкой были точно Аленины...

— Это ты? — выдохнул он.

Алена оглянулась и усмехнулась:

— Ты меня хронически не узнаешь... То за знатную венецианку принимаешь, то за балерину... К сожалению, это не я, а бабуля.

— А-п... — он схватил ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. — А... это ты рисовала?

— У тебя плохо со зрением или с математикой? Прикинь, что, когда бабуля позировала для этого портрета, меня еще и на свете-то не было.

— Аленушка, зачем же ты меня показываешь мужчине в таком неприкрытом виде? — укоризненно сказала бабушка. — Не для того же, чтобы он сравнил эту нестареющую паву с жалким оригиналом...

Алеша повернулся к ней и опять смутился.

— Вы так хороши... правда... И тогда, и сейчас...

— Вы не умеете делать комплименты, — чуть кокетливо сказала бабушка, расставляя на круглом столе чашки. — В комплименте должна быть хоть капелька правды.

— Напротив, очень хорошо умеет, — фыркнула Алена, с удовольствием наблюдая за растерявшимся Алешей. — Но порой действительно приукрашивает... Ты осторожнее с ним, бабуля, он такой льстец... А кстати, — она хитро прищурилась, — вы что-то говорили насчет прошлой встречи. Но твой сообщник не выдает вашу общую тайну. Придется тебе, бабуля, раскалываться...

— Да уж придется, — притворно вздохнула бабушка. — Не стоит дольше скрывать наши отношения...

— Ах, так у вас уже отношения успели завязаться?! — воскликнула Алена.

Алексей изумленно уставился на бабушку и тут же попытался неловко оправдаться:

— Понимаешь... я...

— Позвольте мне объяснить, — перебила его Алена Андреевна. — Видишь ли, Аленушка, у нас была кратковременная встреча, но, к сожалению, мы оба оказались слишком непроницательны. Твой... сосед... разыскивал Алену Андреевну Вяземскую. Но почему-то, увидев меня, обомлел и перепугался насмерть...

— Ничего я не испугался, — пробормотал он.

— А зачем тебе понадобилась моя бабушка?

— Думаю, что разыскивал он не меня, а тебя, — покачала головой бабуля, словно удивляясь Алениной недогадливости. — И естественно, потерял дар речи, увидев, как ты переменилась.

— Ты меня искал... — Алена повернулась к нему.

Но вместо того чтобы ответить, Алеша вдруг зашелся тихим, булькающим смехом и бессильно опустился на стул.

— Очень смешно...

— Очень... — подтвердил он. — Это в адресном столе... справку выдали...

Алена тоже прыснула со смеху.

— Она настоящая Алена Вяземская, а я всего-навсего Елена Петрова.

— Ах, так ты самозванка! А не отроковица из роду царска... — протянул Алеша, давясь смехом.

И только бабушка хранила серьезное выражение лица. Лишь она одна поняла про «отроковицу». И потому с достоинством заметила Алексею:

— А вот здесь вы не правы, Алеша. Именно «из роду царска»... Так что все сходится.

— Что? — вскинула на них глаза Алена, но они оба переглянулись и не стали ей ничего объяснять.

А Алексей лишь проникновенно сказал старой княгине:

— Как жаль, что я познакомился с вами только сейчас...

А она царственно склонила набок аккуратную голову и произнесла фразу, от которой Алена чуть не потеряла дар речи, не понимая, как это бабушка обо всем догадалась. Может, видит насквозь?

— Ваши жемчуга отменно хороши. У моей матери в молодости были почти такие же...

Какое странное чувство... словно они — одна семья. Круглый абажур низко свисает над столом, отбрасывая на бархатную скатерть ровный круг света... И цвет у скатерти точно такой же, как на шкатулке с жемчугами, подаренной Алене Алешей...

И они втроем мирно пьют чай и обмениваются ничего не значащими фразами... Но за ними ощущается не объяснимая словами близость, взаимопонимание, родство...