Алене так хотелось увидеть его... Она еще столько не успела ему рассказать, не расспросила подробнее о его жизни...
Перебирая мысленно все, о чем они болтали, Алена ужасалась: скакали с пятого на десятое, а самого главного не узнала...
А главным было страшное предположение, что Алика ждет в приморском поселке загорелая «морячка»... Стройная, худенькая, с коричневой от солнца кожей — не чета ей...
Впрочем, Алик ведь телефон не просил, а Алена постеснялась навязываться.
За три дня она вся извелась, даже похудела. Да еще предки очень «тактично» намекали, что, дескать, дома сидеть, пошла бы куда-нибудь со своим новым знакомым...
Легко предположить, что в тот день, когда Алене надо было идти в институт, она вскочила ни свет ни заря. Она долго вертелась перед зеркалом, извела уйму косметики, чтобы придать лицу легкий оттенок загара, щедро намазала тушью и без того черные ресницы, а пухлые губки тронула коричневой помадой. То-то Алик удивится, увидев, как она волшебно преобразилась!
В институт она неслась как на крыльях. И с каждым шагом, на который она приближалась к его порогу, сердце стучало все чаще и чаще... А потом и вовсе сумасшедше затрепыхалось в груди...
И прежде чем потянуть на себя тяжелую входную дверь, Алене пришлось остановиться и перевести дыхание...
Глава 3
НАСЛЕДНИЦА
Серенький пейзаж за мутным окном электрички уже едва уловимо отливал нежной зеленью.
Алена подремывала, привалившись головой к окну.
На смену привычному зимнему раздражению постепенно приходило чувство успокоения и освобождения.
А заодно появлялись будоражащие мысли о предстоящих делах. Надо всерьез заняться ремонтом дедовой дачи, тогда можно будет не уезжать на зиму в городскую квартиру, не тесниться с родителями в двух комнатах, постоянно ощущая, что мешаешь...
Алена за сезон выставок скопила на продаже кожаных поделок весьма приличную сумму. Теперь она фантазировала, планировала, чем ей заняться в первую очередь, пока цены на ремонт не успели подскочить, ведь к лету рабочие становятся нарасхват.
Самое главное — надо перебрать печку. Подключиться к общей сети на газовое отопление, наверное, будет слишком дорого...
А может, ей удастся договориться... Было бы здорово поставить в доме настоящие батареи с газовым титаном. Повернул краник, зажег газ — и радуйся, ты в тепле и уюте... В батареях булькает горячая вода... можно и душ сделать, приспособить под него темную кладовочку...
Если душ, то тогда надо выделить сумму на кафель, цемент, трубы для слива...
А если будет слив, почему бы не устроить заодно и теплый туалет? А то Алена по старинке ставит зимой в сенях ведерко, а по утрам выносит на участок...
Если бы родители добавили денег... Но отец откладывает на новую машину, ему теперь кажется непрестижным ездить на «Жигулях». А к даче у них нет никакого интереса, слава Богу, хоть не беспокоят Алену своими визитами.
Дед завещал дачу именно внучке, и все тяготы по владению и содержанию этой стремительно ветшающей собственности легли на хрупкие девичьи плечи.
...Алена еле выволокла свои пожитки из электрички. На крохотной платформе Красиково, около которой приткнулась деревушка в три двора, поезда не застаивались, многие так и просто проскакивали мимо.
От деревушки до дачного поселка вела раздолбанная асфальтированная дорога. Вернее, она когда-то была асфальтированной и считалась шикарной. Теперь же некогда солидные профессорские дачи ветшали на глазах, а вместе с ними приходила в негодность и дорога.
В глубоких выбоинах стояли грязные лужи талой воды, на обочине виднелись островки рыхлого, пористого, черно-белого снега.
Зато воздух... Совсем не сравнить с московским!
Алена полной грудью вдохнула пьянящий аромат прелой прошлогодней листвы, набухающей влагой, земли, согретой солнцем, и горьковатую свежесть едва проклюнувшихся березовых почек.
Хорошо-то как!
Почувствовав прилив сил, она повесила на одно плечо этюдник, на другое тяжелую сумку, да еще две подхватила руками.
Ничего, до поворота недалеко... А там, может, подвезет кто-нибудь.
Однако дорога была пустынной. Алена уже начала зябнуть, руки и плечи затекли от поклажи. Не могла же она поставить сумки в грязь.
«Надо было идти по тропинке, — с досадой подумала она. — Уже добралась бы... Вот так всегда — сильна задним умом...»
Наконец вдали показалась машина, но не легковушка, а тяжелая полуторка, доверху груженная щебенкой.
Алена вздохнула и шагнула на обочину, прикидывая на глаз, обрызгает ее грузовик из обширной лужи или не достанет...
Но неожиданно полуторка сбавила ход и остановилась рядом с нею.
— Чего грустишь, красавица? — выглянул из кабины молоденький водитель. — Далеко собралась?
— В поселок.
— Какое совпадение! И я тоже! Ну, забирайся!
Он помог ей втянуть на высокую подножку сумки и галантно подал руку.
Грузовик рванул с места, и его тут же тряхнуло на очередном ухабе.
Шофер улыбнулся.
— Ничего, скоро мы все эти колдобины заровняем! Одно загляденье будет.
— Неужели... — недоверчиво протянула Алена.
— Не веришь? — хмыкнул он. — А мы третий день пашем от зари до зари. Даже без выходных.
— В честь чего это? — изумилась она. — Или президент запланировал визит в нашу Тмутаракань?
— Да не... Ребята говорят, здесь один фраер землю купил, будет себе замок строить. А начать с дороги решил. Оно и верно... Я вот в Германии служил, так там они перво-наперво трассу подводят, коммуникации всякие, а потом уже землю под фундамент роют...
Алена насторожилась.
— А... где он купил землю? Неужели в поселке? У нас ведь нет свободных участков...
— Да там за крайним домом поляна перед озером... Вот ее. И часть леса еще прихватил. Большой участок... гектара два, наверное, — прикинул водитель. — Ну, может, гектар...
Алена не хотела верить в это... Не может быть... Это несправедливо!
Конечно, поляна перед озером не была ее личной собственностью, но она украшала их дачный поселок, расчерченный на клеточки участков...
А еще из Алениной мастерской на втором этаже деревянного дедова дома открывался роскошный вид на озеро.
Вдоль озера росли ивы, редкие для Подмосковья, летом они низко склонялись к воде, как бы безвольно свешивая длинные тонкие ветви.
Все Аленины друзья-художники уже запечатлели на своих картинах эти плакучие ивушки. Да и она сама каждое лето обязательно писала с них несколько этюдов.
А теперь кто-то присваивает их себе?
— А кто этот... хозяин? —с неприязнью поинтересовалась она.
Парень пожал плечами.
— А фиг его знает! Крутой, наверное... Так солидно все ставит... Бабок не жалеет... Только платит аккордно... А с другой стороны — быстрее сделаешь, быстрее получишь.
— А ты его разве не видел?
Алена уже заранее представила себе лощеного толстопузого буржуйчика с перстнями на толстых пальцах и в неизменном малиновом пиджаке.
— А его никто не видел. Говорят, его вообще в стране сейчас нет. Отдыхает небось там, где потеплее... — Он завистливо вздохнул. — Он все грамотно организовал. Нанял прораба, прораб — нас всех... Он у нас работу принимает, а хозяин уже с него за все спросит...
Аленины дурные предчувствия оправдались с лихвой.
Вдоль ее забора уже была насыпана широкая полоса щебенки, а рядом с дачей возвышалась... неприступная каменная стена.
Да этот буржуин здесь не замок строит, а крепость!
Рядом с высоченным монолитом новой ограды ее дачка как-то сразу скособочилась. Она выглядела такой ветхой, древней... вот-вот рассыплется...
А сдвоенный участок с густым садом позади дома, который раньше казался Алене огромным, превратился теперь в жалкий клочок земли... стал «бедным родственником», приткнувшимся у могучего бока «богатого дяди».
А ведь совсем недавно это было ее «царство»...
Кусты малины у дальнего забора надежно скрывали от посторонних глаз Аленино тайное прибежище. Там было так здорово воображать себя лесной дикаркой!
