Глянцевые журналы посвящают бесчисленное количество страниц исследованию одновременного оргазма, словно это крайняя степень выражения любви. А им бы следовало давать полезные советы для желающих одновременно уйти из жизни – «Скользящие петли для новичков!», «Узнай свою грань передоза!» – ведь только так можно понять, насколько крепка ваша любовь. Брак, великолепный секс, даже единое мнение по поводу фасона штор – все это гроша ломаного не стоит по сравнению с совместным уходом из бренного мира.

Конечно, если есть кто-то, о ком нужно заботиться, подобный вариант не проходит. Как в случае с моим отцом. У него оставался я. Так что, возможно, он просто отложил время своей смерти, ждал, пока я вырасту, счастливо женюсь и сделаю карьеру. И только потом лег и скончался, выполнил свою часть контракта. Как добрый ангел, который исчезает в конце фильма со словами: «Моя работа здесь закончена».

Если это правда, то интересно, что бы отец подумал о моей неуклюжей попытке любить Сэм так же горячо и возвышенно.

Мысли об этом не покидают меня всю дорогу до Лестера.

Мне нужно встретиться с тетушкой Джин и дядей Джеком, а затем мы втроем собираемся поехать на Гроуби-роуд, где я осмотрю имущество отца и отберу вещи, которые хочу оставить себе. Остальные пожитки будут выставлены на аукционе.

При нормальных обстоятельствах Сэм поехала бы со мной для моральной поддержки. Но, видно, сложившиеся обстоятельства нельзя считать нормальными: Сэм меня бросила, и в Лестер мне приходится ехать в одиночестве.

Ее нет уже три дня, и за это время я успел сделать следующее:

1. Ходил по пустой квартире, перебирал вещи Сэм и вспоминал все, что я в ней люблю. Что именно? То, что я могу нюхать ее носки и не замечать, что она их носила. Загадочные баночки, тюбики и коробочки, которыми забита ванная. Ее запах, который с каждым днем становится все слабее. Ее саму…

2. Связался с Люком Рэдли и скрепя сердце предложил ему должность менеджера по рекламе в журнале «Дерзость». Рассердился из-за его чересчур независимого тона, когда он небрежно ответил, что свяжется со мной, если решит принять наше предложение.

3. Разговаривал по телефону с Люком Рэдли, который сообщил, что предложение его устраивает и он приступит к работе со следующего понедельника.

4. Сходил в супермаркет и ощутил мимолетное чувство радости, когда покупал жидкое мыло для рук. Возможно, вы разочаруетесь, не услышав анекдотов на тему «мужчина и домашнее хозяйство», но мне нечего рассказать. Я знаю, как пользоваться стиральной машиной. Сам готовлю. Умею управляться с утюгом. Оплачиваю счета. Кормлю кошку. Принадлежность к мужскому полу не делает из меня неумеху. И то, что Сэм – женщина, вовсе не означает, что она не умеет программировать видеомагнитофон или вставлять компакт-диск. Я тоскую по ней не потому, что не могу отделить светлое белье от темного перед стиркой. Сэм – моя жена, и мне без нее плохо.

5. Отправил сообщение Сэм: «Я тебя люблю и очень скучаю. Прости меня». Ответа не получил.

6. Позвонил Сэм на мобильный. Безрезультатно. Позвонил еще раз на домашний номер из телефонной будки. Она подняла трубку. Я не стал разговаривать, так как узнал все, что мне было нужно.

7. Договорился встретиться с дядей Джеком на вокзале в Лестере.

8. Пил много пива, плакал и смотрел детективные сериалы по телевизору, все подряд, кроме «Молчаливого свидетеля» – там главную героиню зовут Сэм. Да, вот так все плохо.

9. Слегка поругался с Джеффом Кларком из-за «Правил кухни». Он решил, что они написаны в снисходительной манере. Кроме того, пара девиц из отдела обиделись на упоминание о тампонах. А еще Джефф считает, что руководителю команды не пристало кипятиться из-за беспорядка на кухне, это дело уборщиц. Кто-то снял листок с «Правилами» и бросил его в раковину, явно чтобы позлить меня.

10. Поговорил по телефону с Сэм. Жена холодно сказала, что у нее все в порядке и она какое-то время побудет у матери, так как ей нужно время, чтобы все обдумать, и, да, кстати, правда ли, что я собираюсь в воскресенье поехать в Лестер? Так как меня не будет, нельзя ли ей воспользоваться возможностью и взять кое-какие вещи? Наверное, мне не нужно было орать, что, раз уж она придет, то пусть забирает и свою гребаную кошку. И было бы намного лучше, если бы я не был так пьян.

11. Побрызгал своим одеколоном на халат Сэм, так как знал, что она его заберет, и хотел, чтобы запах напоминал ей обо мне.

12. См. пункт 8.

13. Оставил прочувствованное послание для Сэм, в котором обещал исправиться. Убедился, что записка надлежащим образом закапана слезами.

14. Долго не мог решить в магазине, что купить в дорогу – четвертинку водки или несколько банок пива. В конечном итоге остановился на пиве, посчитав, что человек, который пьет в поезде водку, – алкоголик. А человек с банкой пива просто пытается в цивилизованной манере скоротать путь.

Выходя из поезда е Лестере, на какой-то момент чувствую себя Гэри Линекером, известным футболистом, – была когда-то реклама картофельных чипсов, в которой он вот так же приезжал на поезде и брел куда глаза глядят, а все встречные его приветствовали. Меня приветствуют тетушка Джин и дядя Джек, и только тут я понимаю, что они мои единственные близкие родственники. Я изо всех сил пытаюсь скрыть, что уже успел набраться, но даже если они это и замечают, то из вежливости ничего не говорят. Подъезжаем к дому, и родственники оставляют меня возле него, обещая вернуться через пару часов, когда перекусят в недорогом ресторанчике и походят по магазинам.

Последний раз я был здесь во время похорон, однако тогда я смотрел только на людей, заполнивших дом, на их сочувственные лица. А теперь стою у порога, подобно подростку из кровавого фильма «ужасов», и меня так же охватывает смутное чувство страха. Еле сдерживаюсь, чтобы не окликнуть: «Эй! Здесь есть кто-нибудь?»

Конечно, внутри очень холодно – кто же будет протапливать дом мертвеца? – и темно, поэтому я включаю свет в коридоре, отметив, насколько привычным кажется это действие. Затем выуживаю из кармана пиджака банку пива, открываю и стою в дверях до тех пор, пока не выпиваю ее всю.

Дом в точности такой, каким он остался в моих воспоминаниях о детстве. Дальше по коридору, слева, находится гостиная. Там стоят книжные стеллажи, телевизор, видеомагнитофон и диван, которому, наверное, не меньше десяти лет. Если идти прямо, то попадешь в кухню, а рядом лестница, ведущая наверх. Именно туда я направляюсь после того, как опустошаю банку и аккуратно ставлю ее на коврик у двери, чтобы выкинуть позже.

Как ни иронично, именно жизненная философия моего отца, некая этика в духе «кончил дело – гуляй смело», гонит меня по ступенькам. Меньше всего на свете мне хочется рыться в его личных вещах. Честно говоря, трудно представить что-нибудь хуже; если бы не пьяный кураж, я бы сейчас перебирал ложки. Но осмотреть отцовские вещи все равно придется, и лучше, чтобы это сделал именно я. Иначе разбираться в его жизни и смерти придется тетушке Джин и дяде Джеку, а вряд ли ему бы это понравилось. Поэтому я поднимаюсь по ступенькам, которые в свое время называл «холм по дороге в Постельшир», а в голове звучат папины слова: «Берись задело, сынок, и выполни его как следует!»

Я начинаю плакать примерно на полпути, но виню в этом выпитое пиво.

Потребовалось всего десять минут, чтобы найти пистолет. Не то чтобы я его искал: до сегодняшнего дня мне и в голову не приходило, что в доме, где я вырос, спрятано огнестрельное оружие. Однако отец был исключительно методичным человеком, слегка помешанным на чистоте и порядке, он немедленно избавлялся от всякого хлама, и поэтому в комнате не так уж и много личных вещей. Я нахожу лишь три обувные коробки и папку с разными документами.

Папка аккуратно заполнена бумажками, которые неизбежно появляются по ходу жизни: паспорт, счета, руководства по эксплуатации, гарантийные талоны к электроприборам… Все разложено по отдельным карманчикам, а те, в свою очередь, аккуратно подписаны шариковой ручкой.