Затем камера вновь вернулась бы к Феликсу, и ведущий продолжил бы: «А вон там ты ковыряешь в носу» – и в кадре появился бы второй двойник, занятый исследованием недр своего носа, словно не замечая направленную на него камеру.

А напоследок ведущий произнес бы: «Даже в туалете ты!» И все увидели бы изображение третьего, удобно устроившегося в туалете с газетой. В общем, Майкл Паркинсон* отдыхает.

Сегодняшний «мозговой штурм» проводился для того, чтобы наметить план шоу на следующий понедельник. Основу программы – интервью, музыкальные клипы, репортажи – подготовили довольно давно. А на летучке нужно было решить, какую изюминку добавить.

* Майкл Паркинсон, популярный британский тележурналист по прозвищу Парки, получивший известность благодаря оригинальной манере подачи материала. – Примеч. пер.

Это собрание шло совсем не так гладко, как обычно, в основном из-за поведения двух ассистентов.

Сидящий во главе стола продюсер, Грант, размышлял о том, что вначале Фай и Расе ладили уж слишком хорошо. Даже ходили слухи, что между ними завязался роман, по крайней мере на церемонии награждения и на последовавшем за ней банкете они были не разлей вода. Однако в последнее время эти двое, похоже, готовы вцепиться друг другу в глотку. Грант не имел ничего против здоровой конкуренции среди своих сотрудников, но отношения этой парочки здоровыми назвать было трудно.

И сейчас молодые люди переругивались через стол, отпуская ехидные замечания и обмениваясь исполненными ненависти взглядами. Расе только что напомнил команде – точнее, Фай, – что идея привлечь к участию в телешоу двойников Феликса принадлежала ему и чуть позже именно он обнаружил третьего Картера в магазине канцтоваров, а интересно, какой вклад в программу внесла Фай?

Ссора разгорелась не на шутку. Шоу, подобные «Счастливому понедельнику», рождались благодаря свежим мыслям и угасали из-за их недостатка. Недаром на стене над головой продюсера висела надпись: «Мысли есть всегда»; эту фразу вполне можно было считать девизом программы. Правда, порой ее использовали как аргумент в споре, и если что-то называли бессмысленным, какой-нибудь умник обязательно произносил эту фразу назидательным тоном. Шоу держалось на свежих идеях, люди, которые его создавали, – тоже. Судя по тому, что Расе обвинил Фай именно в отсутствии творческих мыслей, он жаждал ее крови.

Грант не имел ни малейшего представления о причинах происходящего, но ему очень хотелось, чтобы под рукой была такая особая кнопка: нажал – и сбросил воюющих младших сотрудников в бассейн с пираньями. Вот вам и новая задумка, мысленно отметил он.

Но идея Фай оказалась лучше.

– Хорошо, – произнесла она, подвигаясь ближе к столу и окидывая взором всех участников летучки. – А если мы сделаем так?..

То, что придумала Фай, понравилось всем, кроме Расса. Очень оригинально. Идея заключалась в следующем: на протяжении всего шоу повторяется сценка, сперва в самом начале, затем – перед каждой рекламной паузой. Крупный план этого парня, Тони Симеона, который сидит на диванчике где-нибудь в студии, с включенным плеером, и читает книгу, одновременно покачивая головой в такт музыке.

Тут вбежит кто-нибудь из ассистентов, взволнованный и напуганный, и задыхаясь выпалит:

– О Боже! Тони, студию заливает! Или:

– О Боже! Тони, Феликс еще не пришел!

Или:

– О Боже! Тони, в баре закончилась выпивка!

И каждый раз, что бы ни случилось, Тони Симеон просто поднимает голову и небрежно так говорит:

– Все нормально. У меня с собой интересная книжка и запасные батарейки для плеера.

Гениально!

Команда, за исключением несчастного Расса, была в восторге. Идея Фай оказалась классной, смешной и, главное, злободневной. Тони Симеон, симпатичный молодой человек, выглядел очень телегенично и прекрасно соответствовал образу зрителя «Счастливого понедельника». Найти парня не составит особого труда – газета «Сан» наверняка охотно поделится информацией о его местонахождении в обмен на возможность прорекламировать свою награду «Так держать!». Скорее всего Симеону и самому очень хочется попасть в телешоу. В конце концов, если он подошел на роль талисмана газеты «Сан», он просто обязан хотеть появиться на экране.

Была только одна небольшая проблемка, буквально крохотная. Передачи, которые идут в прямом эфире, обычно состоят из нескольких блоков, и после того, как добавили сюжет с Тони Симеоном, их оказалось слишком много.

Ситуация на самом деле заурядная. Как правило, на случай непредвиденных ситуаций сотрудники старались подобрать как можно больше материала, и какие именно сюжеты войдут в шоу, определялось непосредственно перед эфиром и даже во время трансляции. Поэтому решили отрепетировать все, а потом, когда передача пойдет вживую, что-нибудь убрать. Скорее всего придется пожертвовать сценкой с участием двойников Феликса; в конце концов, в ней нет ничего такого особенного.

– Ну что, слышал? – прошипела Фай Рассу, когда они выходили из комнаты. – Твоя идея с двойниками Картера – полный отстой.

– Ты мне должна за игровую приставку, – огрызнулся он в ответ, думая про себя: «Чертов Тони Симеон!»

Вы когда-нибудь пробовали изменить свой образ? Ну пожалуй.

Пробовали принять облик какой-нибудь известной личности?

М-м… для костюмированных вечеринок и прочих подобных мероприятий?

Я о другом. Я имею в виду, вы когда-нибудь встречали знаменитость, на которую вам хотелось бы стать похожей? Нет.

Мы из разных слоев общества. Вы вращаетесь в одних кругах с известными людьми. Так что вам, наверное, этого не понять.

Чего мне не понять?

Ну… Ну, ты видишь какую-нибудь знаменитость, и этот человек такой же, как ты. Ты можешь быть на него похож – и тогда люди говорят: «Эй, а ты ведь смахиваешь на такого-то!» У вас даже могут быть общие черты характера, и все же… Например, я был похож на Феликса, и у нас обоих были проблемы с алкоголем. Но он – это он, а я – это я. Понимаете? У него было все, что только можно пожелать, у меня же не было ничего. Об этом я и думаю, когда возвращаюсь из похода по магазинам, надеваю свою новую одежду и смотрюсь в зеркало.

Я думаю: «Парень, который смотрит на меня из зеркала, похож на Феликса Картера. Похож, но не он». От подобных мыслей на душе становится скверно.

С другой, положительной стороны, может, я и не Феликс, но по крайней мере очень постарался, чтобы в телешоу выглядеть как он. У меня короткая стрижка, как у него, и я одет в его стиле, во всяком случае, так он был одет на фотографиях в журнале «Фоник». Мешковатые широкие джинсы, темная футболка, джинсовая куртка – вот я и в теме. Долго пытался угадать, какие кроссовки он носит; пришлось удовольствоваться самыми дорогими. По заверениям продавца, они хорошо сочетались с остальной экипировкой, хотя наверняка Феликс и близко не подошел бы к этому дешевому магазину спорттоваров.

Что же касается загара, то с ним ничего не вышло. Едва я зашел в солярий и увидел в приемной девушку – в белом обтягивающем халате, с идеальным макияжем, – так сразу понял, что еще не готов вступить в ее мир. Кроме того, я почувствовал начало эрекции и потому счел необходимым поскорее удалиться. Если бы на следующий день удалось выкроить немного времени, я бы переоделся в новую одежду и вернулся бы сюда. Однако свободного времени не будет – как вчера объяснил Расе, в восемь утра за мной заедет машина, мне нужно на репетицию.

Я говорю себе, стоя перед зеркалом в спальне:

– Моя машина придет в восемь. Мне нужно на репетицию.

Звучит внушительно, мне нравится, как звуки скатываются с языка. Мне нравится то, что предполагает эта фраза: дверь в другой мир, намного лучше моего. В мир, где за тобой посылают автомобиль с шофером.

Я произношу снова, теперь посреди фразы вздыхая:

– Да, моя машина придет в восемь. (Вздох.) Мне нужно на репетицию.

Затем небрежно:

– Н-да-а-а, знаете ли, мне нужно на репетицию. (Зевок.) Машина придет за мной в восемь.