Опять же в Лондоне, хотя и не в таком шикарном районе, Фил Йорк по прозвищу Йорки похлопал по плечу свою подружку, когда та чистила зубы. У Фила было весьма смутное представление о привычках слабого пола, и потому он не знал, что женщинам не нравится, когда кто-нибудь смотрит, как они чистят зубы, а уж вмешательство в этот процесс они на дух не выносят. Подруга резко повернулась, весь рот в зубной пасте, и рявкнула:

– Чего тебе?

– Ничего, я так просто… – Фил в замешательстве ретировался. Ну, вы знаете, как это иногда бывает у парочек.

И наконец в Лутоне девушка по имени Линдси, которая второй день болела гриппом и не ходила на работу, поняла, что радио передало нечто важное, но, так как она в это время сморкалась, было непонятно, правильно ли она все расслышала. Похоже, что-то случилось, ведь когда ди-джей вернулся к микрофону, то просто произнес: «Это очень печально» и поставил композицию «Слезы в небесах» Эрика Клэптона. Слишком медленную, слишком душещипательную для утреннего эфира.

Девушка стянула с кровати пуховое одеяло, сшитое в форме спального мешка, и оттащила его на диван в гостиную, размышляя над тем, что же могло произойти. Одновременно она радовалась, что живет в век подобных одеял, когда всю постель так легко перенести из одного места в другое. Что было бы, если бы люди до сих пор пользовались этими… как там они называются… перинами? Когда же Линдси расслышала скорбные новости как следует, то устроилась на диване поудобнее, уютно завернувшись в одеяло, и с удовольствием подумала, что сможет провести целый день перед телевизором и узнавать все подробности по мере поступления. Запомнит ли она, где находилась в тот день, когда Феликс умер? Конечно.

В этот же день, сразу же после полудня, городская полиция сделала официальное заявление. Считанные минуты спустя обработанная информация появилась на новостных сайтах в Интернете.

Полиция подтвердила, что Феликс Картер был застрелен в своем доме в западной части Лондона.

Смертельно раненного поп-певца обнаружила служанка. Он скончался, не приходя в сознание, сегодня в 8:25 утра в больнице «Чаринг-Кросс».

Певец, чья композиция «Люблю тебя (в N-ной степени)» сейчас занимает верхнюю строку хит-парадов, умер от единственного огнестрельного ранения в грудь.

На месте преступления арестовали человека, который в настоящее время находится под стражей.

В доме погибшего 30-летнего певца не обнаружили следов взлома, полиция предполагает, что инцидент произошел ночью. Мистер Картер собирался посетить премьеру фильма, и фирма по прокату лимузинов подтвердила, что водитель доставил машину к дому звезды, но был вынужден уехать после того, как ему сказали, что Феликс болен.*

* Информация с сайта Ananova. com; появилась около полудня в среду, б ноября 2002 года.

– Ему уже предъявили обвинение? – наперебой осведомлялись газетчики, выискивая подробности происшествия. – Этому Кристоферу Сьюэллу уже предъявили обвинение?

А офицер полиции, отвечавший за связь с прессой, весьма довольный тем, что может командовать, простирал над толпой журналистов руки.

– Послушайте, пока я могу сказать только одно: Кристофер Сьюэлл находится под стражей. Когда мне станет что-нибудь известно, я сразу же вам сообщу. Хорошо?

Крис, вы хотите прекратить беседу? Нет, спасибо, все нормально.

Наверное, вам тяжело рассказывать о смерти матери? И да, и нет. Хорошо, когда есть с кем поговорить. Извините, мы отклонились от темы. Мне продолжать? Конечно, продолжайте. На чем я остановился? На том, как ушла Сэм.

Точно. Итак, она уходит, захлопнув за собой дверь. Враждебность, как дурной запах, висит в воздухе.

А я лежу на диване и прислушиваюсь к звукам успокаивающейся квартиры: вот бойлер изо всех сил старается оправдать надежды термостата, вот щелкают внутренности электрического чайника, гудит холодильник, стены и полы приходят в себя после утренних сборов Сэм – ванны, чая, макияжа, одевания и упреков в мой адрес. Я еще раз тяжело вздыхаю, произношу в пустоту комнаты: «Прости, Сэм!» и пытаюсь понять, что она чувствует. К примеру, вернулся я домой с работы и увидел, как она смотрит фильм с Джорджем Клуни, скажем, «Миротворца», и ласкает сама себя? Ну, я был бы в восторге. Но женщины не такие. Женщинам не нравится, если их партнеры мастурбируют, мужчины же относятся к этой привычке с явным одобрением. Как бы то ни было, весь эпизод с «Сэнди и студентами» всего лишь верхушка айсберга. Может, если бы я вскочил с виноватым видом и стал извиняться, Сэм взяла бы себя в руки, решив стойко перенести неожиданный удар судьбы. Во всем виноваты крики и ругань, пьяная дурь. Из-за них все произошло. Из-за них моя жена ушла на работу, жалея, что ей не достался мужчина получше, а я лежу здесь и страдаю, что страшно далек от идеала.

Сэм сейчас смотрит на меня с нашей свадебной фотографии на камине, такая красивая и веселая в один из самых счастливых дней своей жизни. На каминной полке рядом с фотографией стоят фарфоровые бюсты Дарта Вейдера и Дарта Маула – Красавица и два Чудовища. Сильно сказано, «бюсты». На самом деле это копилки; когда-то они были наполнены шоколадными монетками, а сейчас битком набиты мелочью. Их подарила Сэм, которая всегда думает обо мне, даже если я ни в грош не ставлю ее заботу, напиваюсь и дрочу прямо под нашей свадебной фотографией.

Когда мне надоедает стенать и жалеть самого себя и жену, я наконец сползаю с дивана и иду на работу, доктор Вина сейчас мой закадычный друг, поэтому я необычайно дружелюбен с персоналом магазинчика, в который захожу по пути к метро. Что-то вроде компенсации за плохое начало дня.

Как ни странно, чувствую я себя неплохо. Конечно, не морально, а физически – выпитое вчера еще действует, иными словами, похмелье еще не наступило. Поэтому, расплачиваясь за энергетический напиток, я здороваюсь и прощаюсь как можно вежливее, а алкоголь, мой веселый телохранитель, мне подыгрывает. Увы, меня совершенно игнорируют. Бог свидетель, абсолютно ничего в ответ – ни здрасьте, ни до свидания. Даже когда я говорю: «Сдачи не надо». В последнее время я произношу эти слова довольно часто в тщетных попытках растопить лед и установить дружеские отношения, которые обычно связывают местный магазин и ценного покупателя. Над кассой я вижу надпись. Возможно, она появилась совсем недавно, а возможно, я просто не замечал ее раньше. Она гласит: «В кредит не отпускаем», даже без обычного добавления: «Извините, пожалуйста», чтобы подсластить пилюлю. Здесь этого не дождешься.

Однажды я, размахивая для усиления эффекта банкой пива, заявил Сэм, что сумею добиться их расположения.

– Я буду атаковать их такой убийственной вежливостью, что когда-нибудь им придется капитулировать. И я войду туда, а они со мной поздороваются и спросят, как у меня дела, дадут второй пакет, не дожидаясь моей просьбы, а может, даже придержат дверь, когда я буду выходить.

– Бог в помощь, – сказала Сэм, на самом деле не слушая. – Попробуй.

– Можешь смеяться сколько угодно. Но день, когда я подружусь с персоналом этой лавчонки, не за горами.

Наверное, мне так и не удастся их победить, мрачно думаю я, пока бреду к станции метро «Мэнор-Хаус», отхлебывая по пути свое пойло. Может, они меня сломают, Может, в этом-то весь смысл. И вообще у меня хватает более серьезных поводов для беспокойства, например, Сэм, и, что еще важнее, – мое похмелье, которое уже появилось на горизонте и устремляется ко мне, совсем как Омар Шариф в фильме «Лоренс Аравийский».

Вот полезный совет для выпивох – любите похмелье. Лично я считаю, что у каждого похмелья своя жизнь и свой характер. И то, как ты с ним управляешься, определяет, насколько успешна твоя борьба. Конечно, наступление похмелья можно отсрочить, если чуток поддать с самого утра, но это не всегда практично и к тому же быстро переведет вас из разряда любителей выпить в разряд алкоголиков. Еще можно попытаться уменьшить его тяжесть, выпив накануне пинту-другую воды, правда, еще бы не забыть об этом в нужное время. А где вы видели пьяницу с хорошей памятью?