Граф в бешенстве мерил шагами свои покои. Он воспользовался первым же предлогом, чтобы сбежать с бала, и они уехали домой. Только правила приличия и присутствие жены не позволили ему броситься в погоню за Князем прямо из замка герцога. Мало того, что его даже не поблагодарили за предложение быть секундантом, отменили завтрашнюю поездку, так еще и, выдав указания, как какому-то слуге, бросили на пороге без каких-либо объяснений! Да что этот Князь себе позволяет! Деревенщина неотесанная! Но что злило графа больше всего, так это необъяснимо сильное беспокойство за его жизнь. Получается, он очень сильно привязался к этому загадочному человеку за то короткое время, что они провели вместе. Попытки вспомнить, как они познакомились и чем занимались раньше, ни к чему не привели, а расспрашивать Князя было неловко. Можно было допросить слуг, но это унижало его достоинство.

Пару минут назад заходила Анна, но граф был не в настроении сегодня заниматься с ней любовью и жена, изобразив поруганную невинность, ушла в свои покои. Как ни странно, но это его мало взволновало. Как только рассветет, он отправится на прогулку, как и было запланировано, но только на этот раз его целью будет замок Шантийи. Атос был уверен, что Амбер прекрасно знает туда дорогу. Все эти тайны, что в последнее время возникали вокруг него самого, начинали здорово действовать на нервы!

Граф совершил очередной круг по комнате и понял, что уснуть не сможет. Надо было дать выход своей энергии. Гримо, как всегда бесшумно, возник за его спиной.

— Господин, я могу что-то сделать для вас? — Граф обернулся и впервые присмотрелся к слуге повнимательнее. Умные карие глаза, фигура бойца, ловкие движения. Пожалуй, подойдет.

— Да, можешь. Возьми свечи, мы идем в тренировочный зал, — сказал граф и увидел, как заблестели азартом глаза Гримо. Очень интересно! Никакого испуга, только предвкушение.

— С вашего разрешения, милорд, я позову еще одного слугу, чтобы зажег свечи в зале.

— Хорошо, только быстро.

Не успел он договорить, как Гримо исчез. Граф не стал его дожидаться и направился в зал. Было уже очень поздно и замок спал. Любые звуки далеко разносились по длинным темным коридорам. Спускаясь по последней лестнице, граф услышал, что Гримо разговаривает со вторым слугой, зажигая свечи и факелы в зале, и неосознанно замедлил шаг.

— Шевелись! Граф в бешенстве, я его давно таким не видел. Он даже стал немного похож на себя настоящего. Послезавтра будет дуэль, и мне здорово повезло, что граф будет секундантом. Я посмотрю на Князя в деле.

— А граф злится потому, что ему не дали уладить это дело? Он сам хотел надрать задницу этому барону?

— Нет, я думаю, дело не в этом. Что-то случилось позже. В любом случае, Макс бы ни за что не позволил графу ввязаться в дуэль с сильным противником. Ты же знаешь, как Князь любит его. Он любому голову оторвет без всякой дуэли за малейшую царапину на теле друга. — Ответил Гримо, балансируя на спинке стула и зажигая факел.

— Да уж. Я видел, как на прошлой неделе граф тренировался здесь с маркизом де Пуатье и виконтом Гарвье. Жалкое зрелище, мы даже смотреть не стали. Ушли, чтобы не расстраиваться.

— Будем надеяться, Князю удастся вернуть нам Господина. Кроме него это не сможет сделать никто, Миледи же пропала.

— Вот кто поиздевался бы над графом вволю! Он бы пришел в себя, на следующий же день после ее появления здесь.

— Не беги впереди лошади! Сначала надо вернуть графа. — Гримо оглядел зал. — Все, достаточно. Исчезни, и чтоб я тебя не видел.

— Я буду на балконе. Мне не простят, если я не расскажу всем, как тебя побил граф.

— Князь здорово натаскал меня, и я не собираюсь поддаваться. Если бы граф был самим собой, я бы даже шпагу не успел поднять, как оказался бы в луже крови. А Тени придется поработать, чтобы меня победить!

— Ну-ну, не стоит недооценивать нынешнего графа, он все-таки лучший фехтовальщик провинции.

— Хватит болтать, он уже идет. Исчезни.

Атос очнулся и понял, что стоит перед дверью в залу в полной прострации. Бешенство давно переросло в какое-то безумное расчетливое спокойствие. Что же за день такой сегодня? Сначала Князь, теперь еще и это! Ему показалось или только что его опустили какие-то слуги? Он-Тень?? Младенец, которого надо защищать от поединков??? Жалкое зрелище??? Кто-то здесь скоро умрет и это точно будет не он. Граф вошел в зал и огляделся. Гримо подал ему защитный колет, но он молча швырнул его в угол, подошел к стойке и посмотрел на оружие. Раньше ему было безразлично, каким оружием биться, но сейчас он вспомнил, что у него была любимая шпага. Или две?

— Здесь нет моей шпаги. Где она? — Гримо с удивлением посмотрел на него.

— Принеси мне ее. ЖИВО! — Приказал Атос таким жутким холодным голосом, что сам себе поразился, и с мрачным удовлетворением увидел, как слуга сорвался с места и метнулся к большому камину. Взял лежащую там шпагу прекрасной работы и принес ему. «Интересно, я всегда думал, что такая красота может служить только украшением! А оказывается это моя запасная шпага».

Граф взвесил клинок в руке и ощутил такую знакомую и родную тяжесть в руке, что на миг бешенство отступило. Он пару раз взмахнул оружием и почувствовал, как шпага становится продолжением его руки. Прекрасно. Граф перевел холодный расчетливый взгляд на Гримо и увидел, как тот побледнел, выхватил оружие из стойки и занял позицию. Атос надменно улыбнулся.

— Тебе конец, мерзавец. — Сказал он и быстрым движением начал атаку.

…

Гримо взмок и был весь в крови. Поначалу, когда граф заставил его притащить ему его вторую шпагу и заговорил с ним этим своим жутким голосом, он на мгновение решил, что тот пришел в себя, и теперь жить ему осталось полторы минуты. Но потом, чудом отбившись от первого натиска, увидел, что граф все еще прежний, и взял себя в руки. Защитные наконечники с оружия они, не сговариваясь, сняли после первой же сходки.

Через двадцать минут упорных поединков счет был 7 к 3 в пользу графа. Гримо был счастлив, несмотря на то, что его раны были несомненно тяжелее, чем у графа. Глубокие царапины на плече и обеих руках, колотая рана в правой ноге и боку не позволяли ему двигаться так же легко, как раньше. Пробить защиту противника, чтобы нанести серьезную рану, оказалось невозможно даже при том, что граф был как бы не в себе. Так что хозяин щеголял разорванным рукавом, распоротой штаниной и легкой царапиной на плече. По надменному и безжалостному блеску в глазах графа Гримо понял, что следующая схватка будет последней, и отскочил назад, увеличивая расстояние.

— Если вы убьете меня сейчас, то не узнаете кое-что важное. — Граф молча и неотвратимо надвигался на него. — Я должен был отдать вам одну важную вещь ровно через месяц после свадьбы и сказать несколько слов пояснения к ней.

Атос продолжал наступать, Гримо отступать, кружа по залу, не давая загнать себя в угол и завязать бой. Наконец, слуга допустил ошибку и граф прижал его в угол между камином и стеной, вынуждая снова поднять оружие. Гримо понял, что вариантов не осталось, преданно и твердо посмотрел в глаза графа, гордо поднял голову… и опустил шпагу. Атос приставил свое оружие к горлу слуги, острый кончик проколол кожу на горле и теплые капли начали стекать по шее.

— Ты назвал меня тенью! Ты сказал, что мое фехтование это жалкое зрелище! Как ты посмел даже подумать так, ничтожество! Что за заговор вы тут плетете с Князем за моей спиной?

Арктический лед и презрение в его голосе резали не хуже клинка, и граф знал это. Но чем холоднее становился его тон, тем радостнее улыбался Гримо. Это окончательно вывело Атоса из равновесия. Он понял, что происходящие в последнее время вокруг него события, неясные намеки, странные разговоры и взгляды, полные ожидания — все это было частью какого-то дьявольского плана, целью которого был он. Невероятно!

— Ты сумасшедший? Ты должен готовиться к смерти, болван!

— У вас глаза серые. — Слуга не отрываясь, смотрел в лицо Атоса. О чем это он? Похоже, его слуга действительно сумасшедший.