Сезонные пастбища находились на небольших расстояниях друг от друга, и поэтому радиус перекочевок в отличие от первого вида хозяйства был сравнительно невелик. Более всего был распространен так называемый вертикальный способ кочевания: с зимовок в долинах рек через весенние пастбища в предгорьях на летовки в высокогорные альпийские луга. В связи с этим в Семиречье, в Восточном Казахстане и в других сходных природно-климатических районах очень рано, в начале I тыс. до н. э. сложилась пастбнщно-кочевая система, характеризующаяся посезонным распределением пастбищных угодий и водных источников в пределах общинно-родовых и межплеменных границ землепользования. Сохранилось значение богарного земледелия на призимовочной территории, где обычно выращивали просо, ячмень, пшеницу. Овцеводство и коневодство дополнялось разведением крупного рогатого скота. Заготовлялось сено, появилась возможность полустойлового содержания наиболее ценных пород скота. Длительное пребывание на зимовках требовало сооружения теплых постоянных жилищ из дерева, камня и камыша. Раскопки в Бесшатырском могильнике на р. Или больших бревенчатых срубов и юртообразных сооружений указывают на существовавшую традицию возведения жилых помещений.

Третий вид хозяйства — оседлое скотоводство — более всего был известен в районах Южного Казахстана по берегам рек Сырдарьи, Чу, Таласа, Арысн, на склонах хребта Каратау, в местах, богатых естественными водоемами и обширными сенокосными угодьями. Природные условия и близость к земледельческим центрам Согда и Ферганы обусловили преобладание в хозяйстве ирригационного и богарного земледелия, постоянную оседлость населения и раннее появление крупных земледельческих поселений, особенно в конце I тыс. до н. э., в период массового оседания на землю крупных скотоводческих общин. Весенне-летние и осенние пастбищные выпасы стад, среди которых крупный рогатый скот занимал значительную долю, проводились отдельными семьями в рамках земледельческо-скотоводческой общины.

Конечно, все три типа пастбищно-экстенсивного скотоводства в древности, как и в более позднее время, не имели между собой четких границ. Происходил сложный процесс постоянного взаимодействия, с одной стороны, между разными полюсами хозяйства, земледелием и скотоводством, с другой — внутри каждой природно-климатической зоны, хозяйства которой далеко не всегда были однотипными.

Экономика того времени отличалась пестротой форм еще и потому, что племенное деление саков в большинстве случаев не совпадало с хозяйственным. Нередко одна группа родственных племен занималась кочевым скотоводством, а другая сохраняла земледельческие традиции. Так, в Центральном Казахстане наряду с преобладанием кочевого скотоводства, очевидно, наблюдалось и полукочевое в горно-лесных массивах Каркаралы, Баян-Аула, Кызылтас, Улутау, Чингиз-тау. Различные варианты скотоводческого хозяйства существовали у родственных племен степного Прииртышья и Горного Алтая. В лесостепных районах Северного Казахстана скотоводческое хозяйство, скорее всего, было оседлым и полуоседлым. Большое скопление курганных могильников, протянувшихся на несколько километров по берегам рек Илек, Б. Хобда, Орь, свидетельствует о полукочевом характере скотоводческого хозяйства савроматских племен северо-западного Казахстана, поскольку они сооружали свои кладбища в районах постоянных зимовок. Насельники Северного Прикаспия, входившие в тот же союз савроматских племен, были «чистыми» кочевниками.

Полукочевое скотоводство развивалось и в Южном Казахстане— районе распространения в основном поливного земледелия и оседлости. Полуоседлые сакские племена оставили большие курганные могильники типа Уйгарака.

Однако общим свойством всех вариантов скотоводческой экономики был пастбищно-экстенснвный характер хозяйства, выражающийся в круглогодичном содержании абсолютного большинства стад на подножном корму. Не случайно древние скотоводы обращали особое внимание на выведение пород, приспособленных к большим перегонам и тебеневке, добыванию корма из-под снега в условиях континентального климата.

Основным направлением скотоводства у саков было овцеводство. Свидетельством этого являются находки в большинстве исследованных курганов костей овцы — остатков ритуальной мясной пищи. Греческий автор середины I тыс. до н. э. Хэрил прямо называл саков пастухами овец.

От овец получали не только мясо, молоко, но и шерсть, необходимую для выделки кошм, плетения веревок и для сучения ниток. Как свидетельствуют находки, обнаруженные в Бесшатырских курганах, саки умели изготовлять разные кошмы: грубую толстую, черную, по-видимому, для покрытия жилищ и для подстилки на пол и тонкий мягкий белый войлок, напоминающий низкосортный фетр для пошива одежды и головных уборов.

Изучение костей животных из курганных захоронений показывает, что саки разводили овец, близких к современным казахской курдючной и цигайской породам. В стаде преобладали грубошерстные овцы, но выращивались и тонкорунные.

В жизни сака — кочевника-скотовода и воина — большую роль играл конь. Лошади сакского времени были двух типов.

Наиболее массовыми являлись табунные малорослые, обладавшие высокой способностью к нажировке и зимней пастьбе. Они были близки к степной казахской лошади типа джабе (берк)36. В погребениях сакских воинов и знатных лиц встречается и верховой, высокорослый тип коня (Тасмола)37.

Лучшие строевые скакуны требовали особого ухода, ценились кочевниками чрезвычайно высоко и были доступны, по-видимому, только родо-племенной знати. Они являлись личной собственностью воина, и их убивали на могиле владельца.

Вероятно, древние насельники территории Казахстана и Алтая знали метод скрещивания местных пород со среднеазиатскими и, кроме того, занимались искусственным отбором из среды местного степного поголовья38, о чем позволяет судить и сообщение Страбона39.

Несмотря на относительно редкое число находок, можно говорить о разведении в лесостепной и горностепной зонах Казахстана крупного рогатого скота. Сакские скотоводы пустынь и полупустынь разводили двугорбых верблюдов. Уже с середины II тыс. до н. э. кости домашнего верблюда встречаются в поселениях и могильниках андроновских племен Казахстана (Атасу, Усть-Нарым, Алексеевка) 40. Многочисленными изображениями этого животного насыщены наскальные гравюры южных и центральных районов Казахстана. Образ двугорбого верблюда неоднократно встречается на сарматских бронзовых и костяных бляхах, бактрийских монетах и рельефах дворцов в Передней Азии, а его кости найдены при раскопках оседлоземледельческих городов Согда и Хорезма.

36 Барминцев Ю. Н. Эволюция конских пород в Казахстане. Алма-Ата, 1958, с. 84.

37 Кадырбаев М. К. Памятники Тасмолинской культуры.— В кн.: Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата, 1966, с. 412—414.

38 Афанасьев С. В. К вопросу о происхождении типов лошадей.—«Записки Детскосельской зоотехнической лаборатории», 1936, вып. 15; Burr В. О. Лошади Пазырыкских курганов.— СА, 1952, XVI.

38 Страбон. География, VII, 4, 8.

40 Кузьмина Я. Е. Древнейшая фигурка верблюда из Оренбургской области и проблема доместикации бактрианов.— СА, 1963, № 2.

В сакское время получил дальнейшее развитие и колесный транспорт. Наскальные рисунки хребта Каратау и Чу-Илийских гор (Тамгалы, Койбагар, Арпузен), находки в курганах Горного Алтая позволяют говорить о таких видах транспорта, как боевые колесницы и двух-, четырех- и шестиколесные грузовые повозки. Сведения о них сохранились в письменных источниках. Так, Гиппократ, описывая скифский быт, указывает: «Повозки бывают самые малые, о четырех колесах. Другие шестиколесные, обтянуты войлоком; устраиваются кибитки наподобие домов, двойные и тройные, и служат защитой от дождя и ветров... А в этих повозках живут женщины с детьми, а сами мужчины всегда верхом»41. В такие повозки впрягались быки, лошади и верблюды.

Боевые и охотничьи колесницы были всегда двухколесные. Конструкция колес отличалась большим разнообразием. Самые ранние из них были четырехспицые, пришедшие на смену дисковидным, употреблявшимся в повозках предшествующей эпохи.