Затем он обнаружил, что лежит на усыпанной галькой отмели в спокойной части реки. Ему казалось, что его несколько часов трясли в гигантском стаканчике для игральных костей, а потом бросили куда попало, как что-то ненужное и бесполезное. Тело болело в тысяче мест, легкие были словно пропитаны водой, он дрожал и покрылся гусиной кожей. Валентин был один под безоблачным небом, на краю неведомой дикой местности, вдали от цивилизации, а его друзья, возможно, навеки остались лежать среди камней.

Но он жив. Избитый, беспомощный, скорбящий, потерянный… И все-таки живой. Значит, это еще не конец. Медленно, с неимоверными усилиями Валентин поднялся с отмели и поплелся к берегу. Там он с трудом взобрался на широкую плоскую скалу, онемевшими пальцами снял с себя одежду и растянулся под теплым ласковым солнцем, пристально вглядываясь в воду в надежде увидеть плывущую Карабеллу или Шанамира с колдуном на плече. Никого. Но это не значит, что их нет в живых, уверял он себя. Их тоже могло где-то выбросить на берег. Надо остаться здесь на некоторое время, отдохнуть, а потом идти на поиски остальных. Если же он их не найдет, то отправится дальше один – к Ни-мойе, к Пилиплоку, к Острову Сна, вперед, к Замковой горе или куда там еще понадобится.

Вперед, вперед, вперед…

Валентину казалось, что он уже целые месяцы, а может, и годы лежит голый на теплом плоском каменистом пляже, куда выбросила его своенравная река Стейч. Солнечные лучи ласкали его избитое тело, и он убеждал себя, что они подлечат его синяки, ушибы и ссадины, если он проведет здесь побольше времени. Грохот бушующей реки странным образом действовал на него успокаивающе. Он смутно сознавал, что надо бы встать, позаботиться о крове, начать поиски пропавших спутников, но у него едва хватило сил повернуться с одного бока на другой. Валентин понимал, что такое поведение недостойно короналя Маджипура. Так потакать своим слабостям простительно купцу, хозяину таверны или даже жонглеру, но не тому, кто претендует на управление страной, ибо на нем лежит высокая ответственность и он должен уметь держать себя в руках. «Сейчас ты встанешь, оденешься, – убеждал себя он, – и пойдешь вдоль берега на север, пока не разыщешь тех, кто в силах помочь тебе вернуть утраченное положение. Вот так. Вставай, Валентин!» Однако он не трогался с места. Корональ он или нет, но он окончательно выбился из сил, пока летел кувырком через пороги. И сейчас, лежа здесь, он осознавал, как велик Маджипур. Он словно видел многие тысячи миль этой планеты, на которой не было тесно двадцати миллиардам жителей, планеты с громадными городами и удивительными парками, лесными заповедниками, священными районами и сельскохозяйственными территориями… И казалось, что, если он сумеет превозмочь себя и встанет, ему придется покрыть все это колоссальное расстояние пешком, шаг за шагом. Не проще ли остаться здесь?

Что-то легко, но настойчиво пощекотало его спину, однако он не обратил на это внимания.

– Валентин!

На отклик он тоже не отозвался.

Снова это щекочущее ощущение… И только тогда в отупевшем от усталости мозгу шевельнулась мысль, что кто-то зовет его. Значит, кто-то из потерявшихся спутников все-таки жив! Его захлестнула радость. Собрав остатки сил, Валентин поднял голову и увидел крошечную фигурку стоявшего перед ним Делиамбера. Вруунский колдун собирался коснуться его в третий раз.

– Ты жив? – вскричал Валентин.

– Очевидно, да. Ты, как я вижу, тоже.

– А Карабелла? Шанамир?

– Не знаю. Я их не видел.

– Этого я и боялся, – тупо пробормотал Валентин.

Он закрыл глаза, и его вновь охватило отчаяние.

– Пойдем, – позвал Делиамбер. – Нам предстоит большое путешествие.

– Я знаю, потому и не хочу вставать.

– Ты ранен?

– Не думаю. Но мне необходим отдых, Делиамбер, я хочу отдыхать сто лет.

Щупальца колдуна пробежались по телу Валентина.

– Серьезных повреждений нет, – пробормотал вруун. – Ты практически здоров.

– Мне кажется, что у меня все переломано, – невнятно прошептал Валентин. – А как ты?

– Врууны хорошие пловцы, даже такие старики, как я. Я жив и здоров. Мы пойдем дальше, Валентин?

– Позднее.

– Вот, значит, как корональ Мадж…

– Нет, – возразил Валентин, – корональ Маджипура не поплыл бы по порогам Стейч на связанном лианами плоту. Корональ Маджипура не шлялся бы по диким местам много дней, не спал бы под дождем и не питался бы одними ягодами да орехами. Корональ…

– Корональ Маджипура не позволил бы своим подданным видеть себя в столь плачевном состоянии, – резко оборвал его Делиамбер. – А один из подданных уже приближается.

Валентин заморгал и сел. К ним широкими шагами направлялась Лизамон Халтин. Ее одежда превратилась в лохмотья, гигантское тело во многих местах было покрыто синяками, но шагала она уверенно, и голос ее, когда она окликнула их, звучал, как всегда, громоподобно:

– Эй! Вы живы?

– Думаю, да, – ответил Валентин. – Ты видела кого-нибудь из наших?

– В полумиле отсюда Карабелла и мальчик.

Валентин воспрянул духом.

– С ними все в порядке?

– С ней, во всяком случае.

– А Шанамир?

– Он не хочет просыпаться. Она послала меня искать колдуна. Это оказалось проще, чем я предполагала. Фу, ну и река! Этот плот развалился так быстро, что прямо смех!

Валентин потянулся за своей одеждой. Она еще не высохла, и он снова бросил ее на камни.

– Мы сейчас же пойдем к Шанамиру. Ты ничего не знаешь о Кхуне, Слите и Виноркисе?

– Ничего. Я упала в воду, а когда выплыла, никого рядом не было.

– А скандары?

– Вообще никаких признаков. Колдун, как по-твоему, где мы?

– Далеко отовсюду, – ответил вруун. – Во всяком случае, от метаморфов мы спасены. Давай веди меня к мальчику.

Лизамон посадила Делиамбера на плечо и зашагала по берегу, а Валентин, перекинув все еще влажную одежду через руку, вяло заковылял сзади. Скоро они увидели Карабеллу и Шанамира, которые устроились в маленькой бухте с ослепительно белым песком среди толстых ярко-красных стеблей речного тростника. Карабелла, избитая и усталая, в одной кожаной юбке, похоже, чувствовала себя не так уж плохо. Шанамир же был без сознания, дышал слабо и медленно, и его кожа приобрела какой-то странный темный оттенок.

– О, Валентин! – вскрикнула Карабелла и бросилась к нему. – Я видела, как тебя закружил поток, а затем… Ох, я думала, никогда больше не увижу тебя!

Он прижал ее к себе.

– Я тоже так думал, любимая.

– Ты ранен?

– Ничего серьезного. А ты?

– Меня бросало, трясло и крутило, так что я даже имени своего не помнила. А потом я вдруг очутилась в спокойной воде и поплыла к берегу. Там и нашла Шанамира, только он не хотел просыпаться. Затем из-под тростника выползла Лизамон и сказала, что пойдет искать Делиамбера и… Он придет в себя, колдун?

– Сейчас, – сказал Делиамбер.

Он прикладывал кончики щупалец к груди и ко лбу мальчика, как бы передавая ему энергию. Шанамир пробурчал что-то и пошевелился, то открывая, то закрывая глаза. Потом начал что-то хрипло бормотать, но Делиамбер велел ему замолчать и лежать спокойно, чтобы восстановить силы.

О продолжении путешествия в этот день нечего было и думать. Валентин и Карабелла соорудили шалаш из тростника, Лизамон собрала скудный обед из фруктов и молодых побегов пининны. После обеда они молча сидели у реки, глядя на прекрасный закат, на переливы фиолетового и золотого цветов на огромном небосводе, на их оранжево-пурпурное отражение в темной воде; бледно-зеленые, светло-красные полутона сменились первыми тенями серого и черного оттенков, и быстро наступила ночь.

Утром они почувствовали, что в состоянии двинуться дальше. Глядя на Шанамира, нельзя было даже представить, что еще вчера он был так плох. Лечение Делиамбера и природное здоровье мальчика вернули ему жизненные силы.