– Я избавлю себя от многих трудностей, если останусь с Залзаном Каволом и позволю другому, кто бы он ни был, сидеть на троне. Может, он мудр и отнял власть справедливо? Какая польза Маджипуру, если я ввяжусь во все это только для того, чтобы самому сесть на трон? Ох, Делиамбер, разве подобные речи звучат по-королевски? Стремлюсь ли я к власти? Как я могу быть правителем, если совершенно очевидно, что я к этому не стремлюсь?

– Мы с тобой уже говорили об этом. С тобой что-то сделали, мой лорд. Изменили не только твое тело, но и душу.

– Пусть так. Но моя королевская сущность, если она была когда-то, покинула меня. Это стремление к власти…

– Ты уже дважды употребил эту фразу, – возразил Делиамбер. – Стремление тут ни при чем. Истинный король вовсе не стремится к власти. Ответственность стремится к нему, захватывает его и владеет им. Этот корональ правит совсем недавно, он мало что успел сделать, если не считать великих процессий, а народ уже ворчит по поводу его декретов. А ты еще спрашиваешь, мудр ли он и справедлив. Как может узурпатор быть справедливым? Он преступник, Валентин. Он правит, испытывая чувство вины, постоянный страх грызет его во сне, и настанет время, когда этот страх отравит его и превратит в тирана. Можешь ли ты сомневаться в этом? Он отстранит всех, кто угрожает ему, он будет даже убивать, если понадобится. Яд, текущий в его жилах, отравит жизнь планеты, поразит всех жителей. И ты, сидящий здесь и разглядывающий свои пальцы, не будешь считать себя ответственным? Как ты можешь даже заикаться о том, что хочешь остаться в стороне? Как будто тебе наплевать, кто у нас король. Очень важно, мой лорд, кто стоит у власти, а ты был избран для этого и соответственно обучен. Или ты думаешь, что короналем может быть любой?

– Думаю, да. Судьба выбирает наугад.

Делиамбер резко засмеялся.

– Возможно, девять тысяч лет назад так оно и было. Но теперь, мой лорд, речь идет о династии.

– Династии?

– Именно. Со времен лорда Ариока, если не раньше, короналей выбирали из небольшой группы семей, не более чем из сотни кланов, живших на Замковой горе и являвшихся членами правительства. Следующего короналя обучали заранее, но кто он – знали только он сам и немногие советники. Выбирали также двоих или троих на замену. Но теперь этот порядок нарушен, теперь туда вторгся чужак. Ничего, кроме зла, от этого не будет.

– А может, узурпатор просто один из наследников, которому надоело ждать?

– Нет, – возразил Делиамбер, – это невозможно. Никто из обучавшихся, чтобы стать короналем, не смог бы свергнуть законно посвященного принца. К тому же зачем ему рядиться под лорда Валентина?

– Согласен.

– Согласись также и вот с чем: тот тип в Горном замке не имеет ни права, ни необходимых знаний для пребывания там, и его надо скинуть, а сделать это можешь только ты.

Валентин вздохнул:

– Ты требуешь от меня слишком многого.

– Этого требует история, – сказал Делиамбер. – В тысячах миров на протяжении многих тысячелетий история требовала, чтобы разумные существа сделали выбор между порядком и анархией, созиданием и разрушением, разумным и неразумным. И силы порядка, созидания и разума всегда воплощались в одном лидере: короле, президенте, председателе, первом министре, генералиссимусе – одним словом, монархе. Здесь, у нас, – корональ, или, более точно, корональ правит от имени понтифекса, который ранее был короналем. И очень важно, мой лорд, кому быть короналем, а кому – нет.

– Да, – произнес Валентин, – возможно.

– Ты слишком долго мечешься между «да» и «возможно». Но в конце концов ты будешь правителем. Ты совершишь паломничество на Остров, получишь благословение его Хозяйки, отправишься на Замковую гору и займешь свое законное место.

– Твои слова наполняют меня ужасом. Если я когда-то правил, если я когда-то обучался для этого, то в голове моей не осталось и следа от всего этого.

– Ужас исчезнет, со временем твой мозг восстановится.

– Время идет, а мы торчим в Дюлорне и развлекаем гэйрогов.

– Это ненадолго. Мы пойдем на восток, мой лорд, поверь.

В убежденности Делиамбера было что-то заразительное. Сомнения и неуверенность, казалось, оставили Валентина. Но как только Делиамбер ушел, Валентин погрузился в нерадостные размышления о суровой реальности. Может ли он нанять пару верховых животных и завтра же уехать с Делиамбером в Пилиплок? А как же Карабелла, которая стала вдруг так дорога ему? Бросить ее в Дюлорне? А Шанамир? Мальчик привязан к нему, а не к скандарам. Разве можно его оставить? А расходы? Вчетвером пересечь почти весь Зимроэль. Пища, ночлег, транспорт, корабль пилигримов до Острова и жизнь на Острове, пока он не придумает, как получить доступ к Хозяйке… Делиамбер считал, что Валентину одному понадобится двадцать реалов на дорогу до Пилиплока, а четверым, а то и пятерым, если добавится Слит… Набегает сотня реалов, если не больше. А до нижней террасы – сто пятьдесят.

Он заглянул в свой кошелек. Из тех денег, которые он имел при себе, когда появился в Пидруиде, осталось чуть больше шестидесяти реалов плюс один-два реала, заработанные в труппе. Этого никак не хватит. Он знал, что Карабелла почти без денег, Шанамир вернул семье сто шестьдесят реалов, вырученных за животных, а Делиамбер, будь у него хоть какие-то ценности, не стал бы на старости лет заключать контракт с неотесанными скандарами и таскаться по стране.

Так что же? Остается строить планы и надеяться, что Залзан Кавол решил двигаться в основном на восток. А пока следует беречь деньги, набраться терпения и ждать, когда настанет время идти к Хозяйке Острова Сна.

Через несколько дней после того, как жонглеры уехали из Дюлорна с распухшими благодаря щедрости гэйрогов кошельками, Валентин отвел Залзана Кавола в сторону и спросил, куда они направляются. Был прекрасный день позднего лета, а здесь, на восточном склоне ущелья, где они остановились на обед, все заволокло пурпурным туманом, потому что севернее находились отложения скувва-песка, и ветер все время поднимал его вверх.

Залзан Кавол был недоволен и раздражен такой погодой. Его серая шерсть, покрасневшая в каплях тумана, свалялась, и он дергал ее, стараясь пригладить. Валентин понял, что сейчас не самое удачное время для разговора, но было уже поздно.

– Кто из нас хозяин труппы, Валентин? – спросил Залзан Кавол.

– Ты, конечно.

– Тогда с какой стати ты пытаешься управлять мной?

– Я?

– В Пидруиде ты просил меня отправиться сначала в Фалкинкип, чтобы не пострадала фамильная честь нашего погонщика, а я, кстати, помню, как ты заставил меня нанять этого мальчишку, хотя он не жонглер и никогда им не будет. Я согласился, сам не знаю почему. Потом ты вмешался в мою ссору с врууном…

– Мое вмешательство оказалось полезным, – уточнил Валентин, – как ты сам потом признал.

– Правильно. Но мне не нравится то, что ты вмешиваешься в мои дела. Ты понимаешь, что я полный хозяин этой труппы?

Валентин слегка пожал плечами:

– Никто с этим не спорит.

– Но ты-то понимаешь это? Мои братья понимают. Они знают, что у тела может быть только одна голова, за исключением разве что тел су-сухирисов, но мы говорим не о них. Здесь голова – это я, от меня исходят все планы и распоряжения, от меня одного. – Залзан Кавол улыбнулся. – Тирания? Нет, просто необходимость. Жонглеры не могут быть демократами, Валентин. Управлять должен только один, иначе наступит хаос. Так чего ты от меня хочешь?

– Знать, куда мы направляемся, и только.

Залзан Кавол ответил с едва сдерживаемой злостью:

– Зачем? Ты работаешь у нас. И идешь туда, куда идем мы. Твое любопытство неуместно.

– Мне так не кажется. Одна дорога для меня более полезна, чем другая.

– Полезна? Для тебя? У тебя свои планы? Ты мне об этом не говорил!

– Я говорю сейчас.

– Каковы же они?

Валентин сделал глубокий вздох:

– В конечном счете – совершить паломничество на Остров и посвятить себя Повелительнице Снов. Поскольку корабли паломников отплывают из Пилиплока, а между нами и Пилиплоком лежит весь Зимроэль, мне важно знать, не собираешься ли ты идти в другую сторону, скажем, в Велатис, или, может, обратно в Тил-омон, или в Нарабаль вместо…