– Я тот, кто вместе с тобой, позаимствовав колесницу Вориакса, ускользнул в Высокий Морпин, когда нам было по десять, и мы ездили на ней целый день и еще полночи, а после меня наказали так же, как и тебя…

– Да, посадив на хлебные корки стаджа на три дня…

– А Стазилейн украдкой приносил нам мясо и попался, и на следующий день вместе с нами ел хлебные корки…

– А я забыл об этом. А помнишь, как Вориакс заставил нас полировать его колесницу, которую мы испачкали?

– Элидат!

– Валентин!

Оба засмеялись и дружески потыкали друг друга кулаками.

– Но где же ты был? – Элидат вдруг нахмурился. – Что с тобой происходило весь этот год? Ты страдал? Ты…

– Это очень долгая история, – серьезно ответил Валентин. – Сейчас не время и не место рассказывать ее. Надо остановить сражение, Элидат. Невинные граждане погибают за Доминина Барджазида. Мы не можем допустить это. Собирай свои отряды и поворачивай их обратно.

– В этом сумасшедшем доме это нелегко!

– Отдай приказ. Передай другим командирам. Кровопролитие надо остановить. А затем отправимся вместе к Бомбифэйлу, а оттуда – мимо Высокого Морпина – к Замку.

Валентин вернулся в свою повозку, а Элидат исчез среди поредевших отрядов защитников. От Ирманара Валентин узнал, что во время переговоров его люди сильно продвинулись вперед, по-прежнему держась плотным клином, и привели большую, но плохо организованную армию мнимого короналя в почти полный беспорядок. Клин продолжал расширяться, а отряды противника уже не имели ни воли, ни желания сдерживать его. Без крепкого боевого духа Элидата защитники оказались беспомощными.

Однако именно из-за беспорядочных действий и царившего в рядах защитников Горы смятения остановить битву оказалось почти невозможно. Сотни и тысячи воинов хлынули хаотическими потоками на Бомбифэйлскую равнину, и еще тысячи бежали из Прохода, и обуздать всю эту толпу просто не было средств. Валентин увидел звездное знамя Элидата где-то в середине поля и понял, что тот пытается связаться со своими офицерами, но армия вышла из-под контроля, и солдаты гибли напрасно.

Все это безумно огорчало Валентина, но он не мог ничего сделать. Он дал сигнал Ирманару продолжать движение вперед.

Через час ход битвы начал странным образом изменяться. Клин Валентина шел вперед, почти не встречая сопротивления, а фаланга под предводительством Элидата столь же легко продвигалась с востока. Остатки гигантской армии, занимавшей равнину, были, таким образом, разделены, и, запутавшись, они уже воевали друг с другом, разбиваясь на небольшие группы, которые отчаянно цеплялись за островки плато и отбивались от любого, кто к ним приближался.

Скоро эти бесполезные орды остались далеко в тылу у Валентина, а двойная колонна вошла в ту часть равнины, откуда начинался подъем к Бомбифэйлу, самому старому и самому красивому из Внутренних Городов. Стоял ранний полдень, когда они поднялись по склону, небо стало еще ярче, а воздух теплее, поскольку пояс облаков закончился и начались нижние склоны вершины, вечно купавшейся в лучах солнца.

Теперь уже был виден Бомбифэйл. Он возвышался, как памятник древней роскоши: громадные зубчатые стены из оранжевого песчаника с большими гранеными плитами голубого морского шпата, привезенного с берегов Великого океана во времена лорда Пинитора, и величественными, стройными и изящными остроконечными башнями, стоявшими через равные промежутки на зубцах стен.

Душа Валентина преисполнилась радости. Сотни миль Замковой горы остались позади, пройдены, кольцо за кольцом, великие города: Города Склона, Свободные и Сторожевые Города. Сам же Замок находился еще примерно в одном дне пути наверх, и армия, которая могла остановить восхождение Валентина, сейчас в полном беспорядке рассыпалась позади. И хотя по ночам он еще ощущал далекие, исполненные угроз послания Короля Снов, они лишь слегка задевали его. Его любимый друг Элидат поднимался с ним, Стазилейн и Тонигорн тоже намеревались присоединиться к нему.

Как хорошо было смотреть на шпили Бомбифэйла и знать, что впереди! Холмы, ограничивающие город вдали, чистая трава лугов, красный камень горной дороги от Бомбифэйла до Высокого Морпина, усыпанные цветами поля, связывавшие тракт Калинтэйн с южным крылом Замка, – он знал все эти места лучше, чем свое новое, все еще не вполне привычное тело. Он был почти дома.

А дальше?

Покончить с узурпатором, восстановить порядок… Задача была так огромна, что Валентин не знал, с чего начать. Он отсутствовал в Замке почти два года. Законы, изданные Доминином Барджазидом, нужно будет проверить и скорее всего отменить. Еще один вопрос, над которым он доселе просто не задумывался: как ввести своих спутников в имперскую службу. Ему нужно найти посты для Делиамбера, Слита, Залзана Кавола и других. Надо думать и об Элидате и прочих, занимавших центральное положение при его дворе. Не мог же он их сместить только потому, что вернулся из ссылки с новыми любимцами. Все это было очень сложно, но он надеялся, что сумеет уладить все, не вызвав недовольства и не причинив…

Делиамбер вдруг резко прервал ход его мыслей:

– Боюсь, нам грозят новые неприятности, и притом немалые.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты заметил какие-нибудь перемены в небе?

– Да. Оно стало ярче, когда мы вышли из пояса облаков.

– Посмотри внимательнее, – настаивал Делиамбер.

Валентин уставился вверх. Да, он и в самом деле поторопился с ответом.

Небо изменилось, и очень странно, появилось легкое затемнение, как перед грозой, ни одного облачка, только странный и зловещий оттенок серого наползал на голубизну. Знамена, ранее колыхавшиеся на легком западном ветерке, склонились к югу под внезапным сильным порывом ветра с вершины.

– Погода меняется, – сказал Валентин. – Может, дождь пойдет? А почему ты обеспокоен?

– Ты когда-нибудь видел внезапные перемены погоды в этой части Замковой горы?

– Нет вообще-то…

Валентин нахмурился.

– Этого никогда не было. Мой лорд, почему в этом районе такой благословенный климат?

– Потому что из Замка им управляют громадные погодные машины…

Он замолчал, пораженный ужасной мыслью.

– Вот именно, – кивнул Делиамбер.

– Нет, это немыслимо!

– Подумай, мой лорд. Гора устремляется высоко в холодную ночь космоса. В Замке над нами прячется испуганный человек, коварно захвативший трон. Он видит, что большая часть его верных генералов перешла на сторону врага. Непобедимая армия беспрепятственно поднимается на вершину Горы. Как может он уберечься от нее? Выключить машины, чтобы этот мягкий воздух замерз в наших легких, чтобы в полдень настала ночь и мрак вакуума обрушился на нас, чтобы Гора снова стала безжизненной, как десять тысяч лет назад. Посмотри на небо, Валентин, посмотри на знамена на ветру!

– Но на Горе живет миллиард жителей! – закричал Валентин. – Если он выключит погодные машины, он убьет вместе с нами всех, и себя тоже, если он не нашел какой-нибудь способ изолировать Замок от холода!

– Ты думаешь, ему дорога теперь собственная жизнь? Он пропал в любом случае. Но так с ним погибнешь не только ты – он убьет и всех обитателей Замковой горы. Посмотри на небо, Валентин. Видишь, как оно темнеет?

Валентин дрожал от ярости. Доминин Барджазид хочет уничтожить в этом чудовищном катаклизме все города Горы, убить матерей с детьми, фермеров на полях, торговцев в лавках, миллионы и миллионы невинных, которые никак не участвуют в этой борьбе за Замок. Зачем эти убийства? Только чтобы утолить свою ярость, теряя то, что никогда не принадлежало ему по праву! Валентин смотрел в небо, все еще надеясь, что это какой-то природный феномен. Глупо надеяться! Делиамбер был прав: погода на Замковой горе никогда не была природным феноменом.

– Мы еще далеко от Замка, – встревожился Валентин. – Сколько времени пройдет, прежде чем все погибнут?

Делиамбер пожал плечами:

– Когда погодные машины были созданы, мой лорд, прошло много месяцев, пока воздух достаточно уплотнился, чтобы поддерживать жизнь на этих высотах. Машины работали день и ночь, однако это заняло много времени. Ломать – не строить, но все-таки я думаю, это произойдет не очень скоро, не в одно мгновение.