– О, я обязательно буду, отец!

Комната растаяла. Валентин увидел себя в другой – такой же великолепной, но не столь большой – и сам он был теперь уже не мальчиком, а молодым человеком. Здесь сидел Вориакс со звездной короной на голове и словно одурманенным взглядом.

– Лорд Вориакс!

Валентин опустился на колени и поднял руки с растопыренными пальцами. Вориакс улыбнулся и махнул ему:

– Встань, брат. Тебе не пристало ползать передо мной на коленях.

– Ты будешь самым замечательным короналем за всю историю Маджипура, лорд Вориакс.

– Зови меня братом, Валентин. Я корональ, но по-прежнему твой брат.

– Долгой жизни тебе, брат! Да здравствует корональ!

И все вокруг закричали:

– Да здравствует корональ! Да здравствует корональ!

Что-то изменилось. Комната была та же, но лорда Вориакса не было, а странная корона украшала теперь голову Валентина. Все вставали перед ним на колени, махали в воздухе пальцами и выкрикивали его имя. Он с удивлением взирал на происходящее.

– Да здравствует лорд Валентин!

– Благодарю вас, друзья мои. Я постараюсь быть достойным памяти моего брата.

– Да здравствует лорд Валентин!

– Да здравствует лорд Валентин! – тихо произнесла Хозяйка.

Валентин заморгал, жадно хватая ртом воздух. С минуту он не понимал, где он, почему стоит на коленях и кто эта женщина, чье лицо почти касается его лица. Затем сознание прояснилось.

Он встал, чувствуя себя полностью преображенным. Перед его мысленным взором проходили воспоминания: годы на Замковой горе, учеба, сухие факты истории, перечень короналей и понтифексов, целые тома конституционных знаний, экономический обзор провинций Маджипура, долгие занятия с учителями, постоянные проверки со стороны отца и матери… И другие, более легкие минуты: игры, путешествия по реке, турниры, другие игры, в которых принимали участие друзья Элидат, Стазилейн и Тонигорн, весело льющееся вино, охота, счастливое время с Вориаксом, когда они оба, принцы из принцев, были в центре всеобщего внимания. И страшная весть о смерти лорда Малибора в море, испуганный и радостный взгляд Вориакса, когда его нарекли короналем… А затем, через восемь лет, делегация высоких принцев пришла к Валентину и предложила ему корону брата…

Он вспомнил. Валентин вспомнил все – до той ночи в Тил-омоне, когда прекратились все воспоминания. И после этого он помнил только залитый солнцем Пидруид, камешки, летящие мимо него с обрыва, мальчика Шанамира, стоявшего со своими животными рядом с ним. Он мысленно видел самого себя, и ему казалось, что он отбрасывает две тени: светлую и темную. Сквозь иллюзорный туман мнимых воспоминаний, вложенных в него в Тил-омоне, он оглядывался назад, поверх непроницаемой темноты, на то время, когда был короналем, и теперь знал, что его мозг излечился и стал таким, каким был раньше.

– Да здравствует лорд Валентин! – повторила Хозяйка.

– Да, – согласился он, – я лорд Валентин и буду им снова. Мама, дай мне корабли. Барджазид слишком надолго задержался на троне.

– Корабли ждут в Нуминоре, и преданные мне люди будут служить тебе.

– Хорошо. Надо собрать и моих. Я не знаю, на каких они террасах, но их нужно найти быстро: маленького врууна, нескольких скандаров, хьорта, синекожего инопланетянина и нескольких людей. Я дам тебе список имен.

– Мы найдем их, – пообещала Хозяйка.

– Спасибо тебе, мама, что ты вернула мне меня самого.

– Спасибо? За что? Я дала тебе это изначально. За это не благодарят. Теперь ты родился вторично, Валентин, и, если понадобится, я сделаю это и в третий раз. Но будем надеяться, что не придется. Теперь судьба благоволит к тебе. – Глаза ее весело блеснули. – Покажешь мне вечером, как ты жонглируешь? Сколько мячей ты можешь держать в воздухе одновременно?

– Двенадцать.

– И блавы могут танцевать… Говори правду!

– Меньше двенадцати, – признался он, – но больше двух. После обеда я устрою представление. И… знаешь что, мама?

– Да?

– Когда я вернусь в Горный замок, устрою большой фестиваль. Ты приедешь с Острова и еще раз посмотришь, как я жонглирую на ступенях трона Конфалюма. Обещаю тебе это, мама. На ступенях трона.

Из порта Нуминор под командой хьорта Эйзенхарта, главного из адмиралов Хозяйки Острова Сна, отплыли семь ее кораблей с широкими парусами и высокими стройными мачтами. Они везли пассажиров: лорда Валентина, короналя, его первого министра Аутифона Делиамбера, врууна, адъютантов Карабеллу из Тил-омона и Слита из Нарабаля, военного адъютанта Лизамон Халтин, полномочных министров Залзана Кавола, скандара, и Шанамира из Фалкинкипа, а также других. Флот направлялся в гавань Стойен, расположенную в Алханроэле на полуострове Стойензар в дальней части Внутреннего моря. Корабли плыли уже не одну неделю, подгоняемые западным ветром, который дул в этих водах поздней весной, но берег все еще не показывался, и его не будет видно много дней.

Валентина вполне устраивало долгое путешествие. Он не боялся задач, стоявших перед ним, но и не торопился их решать: необходимо было время, чтобы рассортировать свои только что восстановленные воспоминания и обдумать, кем он был и кем надеется стать. Где же лучше всего заняться этим, как не на великих морских просторах, где ничто, кроме узора облаков, не меняется и время кажется застывшим? Валентин часами стоял у поручней флагманского судна «Леди Тиин» в стороне от своих друзей, беседуя сам с собой.

Личность, которую вернула ему Хозяйка Острова Сна, нравилась Валентину: сильнее и тверже характером, чем Валентин-жонглер, но без отталкивающих качеств души, которые иной раз встречаются у правителей. Бывшее «я» Валентина казалось ему рассудительным, здравомыслящим и умеренным. Это был человек серьезный, но любящий шутку, понимающий, что такое ответственность, и верный своему слову. Как и подобает тому, кого с самого рождения готовят к высокому положению, он был хорошо воспитан, основательно изучал историю, законодательство, принципы управления и экономику, чуть меньше – литературу и философию и, насколько представлял Валентин, лишь поверхностно – математические и физические науки, которые были не в почете на Маджипуре.

Обретение бывшего «я» было равно для Валентина неожиданному подарку, кладу. Но он еще не объединился с другим «я» и по-прежнему думал или «он» и «я», или «мы», все еще не осознавая цельность своей личности. Слишком велик был вред, нанесенный мозгу короналя в Тил-омоне, чтобы теперь быстро исчез разрыв между лордом Валентином и Валентином-жонглером. Но брешь эта с каждым днем уменьшалась. Возможно, несмотря на старания матери, на месте этой трещины навсегда останется рубец, но Валентин мог по желанию преодолеть разрыв и заглянуть в любую точку своей прежней жизни, в детские годы или в короткое время своего царствования. И куда бы он ни взглянул, он видел такое богатство знаний, опыта, зрелости, о каком и не мечтал во время своих странствий. Он входил в эти воспоминания как в энциклопедию, в библиотеку и был уверен, что обязательно сольется со своим прежним «я».

На девятую неделю путешествия на горизонте показалась тонкая зеленая линия суши.

– Стойензар, – сказал адмирал Эйзенхарт. – Видишь сбоку темное пятно? Это гавань Стойен.

Валентин изучал берег приближавшегося континента как бы двойным зрением. Валентин-жонглер ничего не знал об Алханроэле, кроме того, что это самый большой континент на Маджипуре, куда высадились первые люди, очень густо населенный, славящийся невиданными и потрясающими чудесами природы, что здесь пребывает правительство Маджипура, здесь дом короналя и понтифекса. Лорд Валентин знал много больше. Для него Алханроэль означал Замковую гору, саму по себе являющую почти целый мир, на склонах которой можно было провести всю жизнь и не успеть насытиться всеми чудесами Пятидесяти Городов. Алханроэль – это Замок лорда Малибора, венчающий Гору, Валентин называл его так, когда был мальчиком, и сохранил эту привычку даже во время своего правления. Теперь он мысленно видел этот Замок, охватывавший вершину Горы и походивший на многорукое существо, протянувшее свои руки во все стороны над скалами, пиками и альпийскими лугами, а ниже – в громадные долины и складки. В Замке были многие тысячи комнат, он как бы жил собственной жизнью и выращивал каждый год все новые флигели и пристройки. Алханроэль – это и бугор над Лабиринтом понтифекса, и сам подземный Лабиринт – полная противоположность Острову Повелительницы Снов. Хозяйка Острова жила во Внутреннем храме на согретой солнцем и омытой ветром вершине, окруженной кольцом открытых террас, а понтифекс, как крот, зарылся глубоко под землю, в самую нижнюю часть своего королевства, окруженную кольцами Лабиринта. Валентин только однажды, много лет назад, был в Лабиринте по поручению лорда Вориакса, но воспоминание об извилистых пещерах все еще было свежо.