Леди Буш и леди Калмер вошли, кидая быстрые взгляды направо и налево. Когда взор леди Буш обнаружил сидящую в кресле фигуру мистера Дейла, она вполголоса бросила своей подруге: «Подтверждение!»

— На Корни можно положиться, — обронила леди Калмер в ответ.

— Да, лучшее его лекарство — он сам.

— О, это незаменимый человек!

Мисс Изабел и мисс Эленор приветствовали новых гостей.

Тетушки Паттерн были так кротки и непритязательны, так тушевались в тени своего блистательного племянника, что предприимчивые светские дамы позволяли себе не церемониться с ними. А леди Буш и леди Калмер были дамы отнюдь не робкого десятка.

Огонь открыла леди Буш.

— Ну и новости! — начала она. — В общих чертах мы знаем все. Не удивляйтесь. Мы знаем основное. Мы слышали, как выстрелила пушка. Да я уже вчера могла все предсказать наперед. Я просто видела, к чему идет дело. Догадалась же я обо всем еще третьего дня. Теперь-то я окончательно уверовала в рок! Мы с леди Калмер так и решили смотреть на это дело, оно и проще. Ну, а вы, мои дорогие, довольны?

— Чем? — с недоуменной гримасой спросили тетушки.

— Да всей этой историей! Ею! Им!

— Довольны ли мы нашим Уилоби?

— Видно, доктор Корни еще не прописал своей дозы нашим милым дамам, — заметила леди Буш, обращаясь к леди Калмер.

— Они великолепно разыгрывают скромниц, — сказала леди Калмер. — Милые мои, нам уже все известно.

— Как же она приняла свою отставку? — понизив голос, спросила леди Буш. — Никаких истерик и трагедий, надеюсь? Она как будто из хорошей семьи. Я, впрочем, не очень-то понимаю, когда говорят о нескольких поколениях ученых в роду. Правда, она прехорошенькая. Это, разумеется, прекрасно. Для начала. Но в конечном счете главное — ум. Он имел возможность их сравнить. И вот вам результат! Когда в доме появляется девушка с головой, она побивает всех красоток! Мы с леди Калмер решили так и смотреть на это дело. Он сперва выбрал прелестную пару для танца, а к концу галопа убедился, что такой партнер слишком утомителен. О, я уже вчера все приметила! Это было ясно как день. Она его не оценила, зато он ее раскусил. Эту версию мы и намерены распространять.

— Она еще молода, научится, — говорили тетушки в замешательстве, все еще не постигая, к чему клонит леди Буш.

— А вы, как всегда, добры и великодушны. Я помню, вы находили добрые слова даже для той девицы Дарэм.

С этими словами леди Буш покинула тетушек и уселась рядом с мистером Дейлом, рассеянно листавшим великолепный фолиант — геральдическую книгу, куда были занесены самые знатные фамилии в королевстве.

— Изучайте эту книгу, мой дорогой мистер Дейл, изучайте хорошенько, — сказала она. — Вот вы и сами попали в нее, благодаря уму и способностям вашей дочери. На трехсотой странице вы найдете герб Паттернов. И, помяните мое слово, она и вас втащит в сословие пэров — косвенно, разумеется. Разве сэр Уилоби и его супруга успокоятся на том, чтобы управлять своими поместьями? Ведь Летиция честолюбива, не правда ли? А это, на мой взгляд, превосходное качество.

Мистер Дейл пытался что-то возразить. Он захлопнул книгу, стал разглядывать обложку и, проводя пальцем по корешку, выразил надежду, что миледи пребывает в добром здравье, вскользь отозвался о своем и сказал, что чувствует себя неловко, как птица, которую вдруг выпустили из клетки.

— Вы, вероятно, вскоре переселитесь сюда, мистер Дейл, в более просторную и нарядную клетку.

Он покачал головой.

— Вы, должно быть, имеете в виду…? — спросил он.

— Я все знаю, — сказала она.

— Боже мой, неужто и впрямь?..

Мистер Дейл обвел глазами комнату с видом человека, который внезапно пробудился и обнаружил, что кругом уже ярко светит день.

Леди Буш понизила голос. Своим непринужденно-фамильярным тоном она как бы давала мистеру Дейлу понять, что хоть он и стоит неизмеримо ниже ее на общественной лестнице, вскоре ему предстоит подняться на более высокую ступень. Подобная тонкость обхождении свидетельствовала о благородном воспитании леди Буш и, если угодно, о безошибочности ее общественного глазомера.

— Летиция будет счастлива, в этом можете не сомневаться. Меня так радует, когда долгая и постоянная привязанность вознаграждается по достоинству. Я в восторге! Это повесть о торжестве долготерпения. Куда там Гризельде!^{72} Всякая женщина будет рада брать пример с леди Паттерн. Вы сомневаетесь? Вы еще не уверены? Ну, расскажите же — вполголоса, если хотите. Но ведь перемена декораций несомненна? Ведь предложение сделано, и это факт, не правда ли? Ах, мой милый мистер Дейл, чуточку громче, пожалуйста! Вы сюда пришли, потому что…? Но, конечно же, вы хотите переговорить с сэром Уилоби. А она? Что такое? Я никак не расслышу. Она…? Вы говорите, что она как будто…

В другом углу гостиной леди Калмер держала речь перед тетушками Паттерн.

— Воображаю, что вам пришлось пережить! — говорила она. — Ведь в делах подобного рода только безупречная воспитанность всех участников может предотвратить кризис. Мы-то видели, как надвигаются события. Правда, мы не ожидали такого простого решения, как обмен невестами, — да и кто бы этого мог ожидать? Наверное, если бы я полежала спокойно на спине, я бы и сама до этого додумалась. В таком положении легче трезво размышлять, мысли приходят сами собой, без принуждения. Вот почему я бываю всего проницательнее в скучные зимние вечера, когда лежу у себя на диване, а рядом — поднос с чаем. Впрочем, ваши заботы благополучно разрешились, и дело с концом. Когда же отбыли Мидлтоны?

— Мидлтоны? Отбыли? — всполошились тетушки.

— Ну да — доктор Мидлтон с дочерью.

— Но они и не думали уезжать!

— Как? Мидлтоны еще здесь?

— Они здесь, разумеется. Зачем бы им покидать Паттерн-холл?

— Как то есть зачем?

— Они, верно, погостят у нас еще не один день.

— Господи!

— Слухи об их отъезде не имеют под собой никаких оснований, леди Калмер.

— Никаких?!

Леди Калмер громко воззвала к леди Буш.

Почтенная дама издала в ответ удивленный возглас.

— Она ему отказала!

— Кто?

— Она!

— Она? Сэру Уилоби?

— Отказала! Отклоняет эту честь.

— Невозможно! Нет, это невероятнее любого романа! И он был совершенно свобо…

— По-видимому, полностью. Да, он сделал предложение по всей форме, и она ему отказала.

— Нет, нет, и еще раз нет!

— Дорогая моя, мне это сказал сам мистер Дейл.

— Мистер Дейл, что означает такое ее поведение?

— Право же, леди Калмер, — сказал мистер Дейл, приятно взволнованный вниманием дам, хоть и несколько изумленный откровенностью, с какою в этом доме обсуждались дела столь интимного свойства. — Право же, я сам как в потемках. Казалось, в первую очередь следовало бы поставить в известность родного отца. Между тем она заперлась от меня на ключ и не выходит. И я как в потемках. Я отшельник. Отвык от мирских дел. Я полагал, что в первую очередь должны были бы обратиться ко мне, ее отцу.

— Ах, что вы! Нынешние молодые люди обходятся без формальностей. Ими руководят порывы, и они даже гордятся этим. Итак, он сделал предложение. Этого никто не опровергает… Но кто вам сообщил об ее отказе?

— Мне говорил доктор Мидлтон.

— Доктор Мидлтон? — громко переспросила леди Буш.

— Мидлтоны еще не уехали, — сообщила ей леди Калмер.

— Мы попали в какой-то водоворот! — воскликнула леди Буш и просеменила к другому креслу, в которое тут же и уселась. — Умоляю, давайте придерживаться хоть какой-нибудь системы. Иначе мы окончательно запутаемся, растеряем остатки разума и будем представлять угрозу общественному спокойствию. Итак, Мидлтоны здесь; доктор Мидлтон собственной персоной объявляет мистеру Дейлу, что Летиция отказала сэру Уилоби, предложившему ей руку и сердце; между тем сэр Уилоби, насколько известно, обручен с дочерью вышеупомянутого доктора! Мистер Дейл, скажите, пожалуйста, в каких выражениях доктор Мидлтон преподнес вам это? Но прежде всего успокойтесь! Никакой спешки нет, хоть, не скрою, все мы взволнованы, ибо питаем сердечную симпатию к вам и живой интерес ко всем участникам этой драмы. Но успокойтесь, — совсем, совсем успокойтесь! Ну вот, а теперь говорите!