В очках и с палкой суковатой

Броду, как будто и не видя

Того, что вкруг меня творится,

Как будто на весну в обиде.

Такую же весну я вспомнил,

И сорок лет назад так было,

Цвели деревья, пели птицы,

И солнце ласково светило.

И нынче также в хороводе,

То шумным кругом, то попарно,

Под пенье новой звонкой песни,

Танцуют девушки и парни.

Ах, все на свете неизменно

Идет своим обычным ходом,

А старики, мы все дряхлеем

И все умнеем с каждым годом.

Боюсь, что до скончанья века

Все так останется повсюду,

А у весны цветы и травы

И молодые песни будут.

Бреду я мимо молодежи,

Весельем, пеньем одурманен,

В очках и с палкой суковатой,

С лицом недвижным, словно камень.

Когда я в зеркало посмотрюсь,

Себя изучая уныло,

То вижу – я действительно жив,

Смерть про меня позабыла.

Как выгляжу! Пусть дышу на стекло

И тру его шелком… Все же

Мне виден тусклый, безжизненный взгляд,

Сухая, желтая кожа.

Как выгляжу! Будто в тесном шкафу

Висел я долгие годы

И сделался затхлым, как старый фрак,

Который вышел из моды.

Моя борода – дрожащий пух…

И, если б могла случиться

Встреча с собой, я б убежал,

Чтобы не запылиться.

На мир ожесточен, унес я

В безлюдье гор печаль седую.

Но вот весна ко мне навстречу

Шлет дочку, зелень молодую.

И манит зелень молодая

Меня росистым слезным взглядом.

Как быть мне с девочкой невинной?

Возьму вот и пойду с ней рядом!

И в руки мне цветы стремятся,

Как только их в траве замечу,

И кажется – любая травка

Готова ринуться навстречу.

И кажется – любая птица

За мною вслед готова взвиться,

И хочет каждая дубрава

Мне величаво поклониться.

Я тронут: вот она – сердечность!

Вот искренность. И нет сомненья -

Кто так простых людей встречает,

Тот сам достоин уваженья.

И в грудь свою смотрю я зорче,

И сердце помолодело.

Ну вот! Я снова с вами вместе,

И нынче с вами я всецело!

И ближний холм взывает к небу,

Чтоб гром слова мои услышал,

И, взяв свой бич, хлестнул бы звонко,

Чтоб громче праздник этот вышел!

Сколько дней в моей жизни, словно трава, увяло,

Сколько вешних цветов – пышноцветущих – опало,

Сколько песен не спелось, мечтаний не воплотилось.

Сколько вздохов заглохло и слез горячих скатилось!

Все ж, едва после ночи увижу проблески света,

Я взываю в туманную даль: «Счастье! Где же ты! Где ты?»

Где я очутился! Общественный садик,

В нем женщины – будто войска на параде,

А около женщин – все дети и дети,-

Ах, сколько от них беспокойства на свете,-

И вот я сижу между ними.

Все кругом идет, голова как в тумане,

Глаза еле видят, слабеет сознанье,

Все вертится, бегает, пляшет и скачет.

Кричат и дерутся, смеются и плачут…

Невыносимые крики!

И вдруг – что за дерзость! – двухлетний ребенок,

Желая испробовать силу ручонок,

Схватил меня за ногу, дергает, тащит

И глупо, как будто на няньку, таращит

Огромные синие очи!

Спугнуть его, что ли? Взглянуть бы построже!

Смятенье растет. Но начать мне с чего же?

И вдруг – говорю вам! – причуда такая,

С чего это вышло, ей-богу, не знаю,-

Беру я его на колени.

И глажу волосики я золотые,

И вот я, как будто влюбившись впервые,

Как будто бы девушке в том признаваясь,

Шепчу неуверенно и заикаясь:

«Ты любишь меня, моя детка?»

Гей, увидишь, Природа, увидишь,-

Мы еще кой-кого одолеем,

Мы с тобой от корней до вершины,

С головы и до ног молодеем!

Заиграла какая-то жилка,

Улыбаясь цветам и дубравам.

Там, где можно идти по тропинкам,

Шагом легким иду я по травам.

Я с журчащим ручьем повстречаюсь,

Повстречаюсь, беседовать стану;

И высоко я шляпу подкину,

Чтоб приветствовать луг и поляну.

Если юное деревце встречу -

По стволу его нежно поглажу,

Милой птицы услышу я трели,

И под них я свой голос подлажу.

Что б ни делал, куда бы ни шел я,-

С каждым часом мне все интересней.

Роза! Твой лепесток я срываю -

И к устам подношу, и играю вдохновенную

нежную песню!