Кишат Невольниками Сиракузы — В подвалах, в тюрьмах. А Медуза И голытьба в трактире спят. Но скоро грозная восстанет И кровью вашею, тираны, Похмелье справит. Мать повсюду Искала сына. Не нашла. И в Сиракузы поплыла. И там уже его в оковах Нашла, несчастная, в тюрьме. Но к сыну мать не допускали. И у острога на бульваре Должна сидеть, и ждать, и ждать, Как манны с неба, что опять Родимого погонят мимо, Закованного, в кандалах, Мести бульвар. Был праздник в Риме, Великий праздник! Тьма народу. Со всех провинций воеводы, Преторианцы и сенат, Жрецы и ликторы стоят Вкруг Капитолия. И хором Царю хвалу возносят, дым Из амфор вьется. И с собором Идет сам кесарь. Перед ним Из бронзы статую литую Его же, кесаря, несут. VII Сомнительной была затея, Что выдумали богатеи И мудрый кесарев сенат. Нерона знать превозносила Так, что самим уже претило Такого дурня прославлять, И чтобы напрямик сказать, Они советом присудили: Нерона-кесаря назвать Самим Юпитером, и все там! И написали воеводам По всем краям: мол, так и так, Отныне кесарь равен богу! И дали мастеру отлить Из бронзы кесаря, и сбоку (Так, нота бене, на полях) Прибавили, что идол будет Прощать и миловать. И люди, Как птицы в южные края, В Рим потянулись. Приплыла Из Сиракуз и мать Алкида Просить у кесаря защиты. Она одна ли? Нет, о, боже! Пришли их тысячи в слезах, Пришли издалека… О, горе! Кого вы умолять пришли? Кому вы слезы принесли? К кому в несчастье и позоре Пришли с надеждой? Горе! горе! Рабы незрячие! Кого, Кого вы молите, благие, Рабы незрячие, слепые? Палач не слышит ничего! Лишь бога истинного чтите, Молитесь правде на земле, Другим богам не возносите Своей молитвы. Все обман; И поп и царь… VIII Перед Нероном, Пред этим новым божеством, Вчера молитвенно склонялась Вся знать и щедро изливалась Вчера господня благодать. Тем — деньги, тот повышен в чине, Тому аренда в Палестине, Подручным кое-что; тому Благоволили лично дать Свою наложницу в супруги. Подержанную? Что ж такого! Зато от кесаря! Другого Сестру благоволили взять К себе в гарем. И тут дурного Нет ничего: должны без слова Себя под бога подстилать, Не только близких. Преторианцы помолились — Преторианцам дан указ, Чтоб все, что захотят, творили, А мы — помилуем уж вас. И вы, плебеи-гречкосеи, Хоть и молились, вам не ждать Помилованья. Не умеют Вам даже милость оказать! IX На третий день лишь разрешили Молить царя за христиан. Ты приходила и молилась, И милосердный истукан Из Сиракуз велел доставить В Рим заключенных христиан. Весела ты и довольна, Без конца готова Ты Юпитеру молиться, А кумир твой новый Удивительный затеял Праздник в Колизее. Ты увидишь! А покуда Иди же скорее Сына встретить. Да не слишком Радуйся ты много: Ты еще его не знаешь — Ласкового бога! А пока что с матерями Вышла мать Алкида Встретить лаской и дарами Сына. Позабыты Все обиды. Ты у Тибра Чуть не напеваешь И кесаря Юпитера Хвалишь-прославляешь: «Вот Юпитер так Юпитер! Не зря носит титул Юпитера, я-то сдуру Принесла молитву В храм Юпитера афинский». И, идя дорогой, Втихомолку помолилась Кесарю, как богу. И пошла тропою вязкой, Взор на Тибр бросает. А по Тибру из-за леса Барка выплывает Иль галера. На галере Увидала сына С неофитами в оковах, И твой сын безвинный К мачте накрепко прикован. Неофит ли новый? Нет, апостол великого Пламенного слова. Вот какой он! Иль не слышишь, Как поет в оковах Твой страдалец: «Новый мы псалом владыке И новую славу Воспоем честным собором, Сердцем нелукавым. Под псалтыри и тимпаны Бога восхваляя, — Он карает нечестивых, Добрым помогает. Преподобные во славе И на тихих ложах Радуются, славословят, Хвалят имя божье. Меч в руках святых двуострый Защищает веру, На отмщение языкам, Людям для примера. Закуют царей кровавых В железные путы И оковами двойными Руки им окрутят. И неправедных осудят Осужденьем правым, И навеки будет слава, Преподобным слава!» |