4 июня 1860, СПб. «С рассвета и до вечера…» * * * С рассвета и до вечера, А с вечера и до света Летит стрела каленая, Гремит сабля о шеломы, Трещит копье булатное Среди незнаемого поля, Вокруг — земля Половецкая. Распахана копытами, Лежит земля изрытая, Костьми земля засеяна, Вся кровию политая. Тоска-печаль на этом поле Взошла над Русскою землей. Что там шумит, что там звенит Пред зорями? То Игорь войско Вспять возвращает на подмогу Вуйтуру князю Всеволоду. Сражались день, Другой сражалися, На третий, около полудня, Поникли Игоревы стяги. Вот так на берегу Каялы Расстались братья: недостало Вина кровавого! Кончала Дружина русичей тот пир. Сватов напоили И полегли рядами За землю Русскую. В печали Во прах легла плакун-трава, Клонились долу дерева, Клонились долу, тосковали. 6 июля Петербург, 1860 «Умре муж велий в власянице…» * * * Умре муж велий в власянице. Не плачьте, нищие вдовицы! А ты, Аскоченский, восплачь — Во утрие на тяжкий глас! И Хомяков — Руси ревнитель, Москвы, отечества любитель, Об юбкоборце громко плачь. И вся — о «Русская беседа»! — Во глас единый исповедуй Свои грехи. И плачь! и плачь! 17 июня Петербург, 1860 ГИМН ЧЕРНИЦ Гром, ударь над божьим домом, Домом тем, где смерти ждем мы, Тебя, боже, проклинаем, Проклиная, распеваем: Аллилуйя! Если б не ты, мы б любили, Замуж мы бы выходили, Мы бы деточек растили, Хором пели, выводили: Аллилуйя! Обманул нас, бедных, боже, Обокрал ты нас… Ну, что же! И тебя мы обманули, Обманувши, затянули: Аллилуйя! Хоть постриг ты нас в черницы, А мы таки молодицы… Мы танцуем, припеваем, Припевая, повторяем: Аллилуйя! 20 июня Петербург, 1860 «Над днепровскою водою…» * * * Над днепровскою водою Стоит явор меж лозою, Меж лозою, меж тонкою, С калиною и елкою. Вода берег роет, роет, Яворовы корни моет. Наклонился он угрюмо, Горькую задумал думу. Так казак грустит, унылый,
Что без счастья и без милой Он один живет на свете, Одиноким старость встретит. Явор молвит: «Наклонюся Я к Днепру да окунуся». Казак молвит: «Погуляю, Любимую повстречаю». А та елка с калиною, Вместе с тонкой лозиною, Как девчата, выступают, Выступая распевают. Разубраны, наряжены, С счастьем-долей повенчаны, Дум-забот они не знают, Вьются-гнутся, распевают. 24 июня Петербург, 1860 «Играли вместе, подросли…» * * * Играли вместе, подросли; К веселью в юности остыли, Как будто вправду разошлись!.. Да вновь сдружились, поженились; И тихо, весело дошли С душою непорочной оба, С сердцами чистыми до гроба. А по земле ведь оба шли! Ты дай и нам, всещедрый боже, Вот так цвести, вот так расти, Так пожениться и идти, Не ссорясь меж собой в дороге, На тот свет тихий перейти. Не плач, не ярость, не стенанья — Любви бессмертное дыханье На тот свет тихий пронести. 25 июня Петербург, 1860 «Свете ясный! Свете тихий…» * * * Свете ясный! Свете тихий! Свете дивный! Свете вольный! Что ты гибнешь, свете-брате, В золотой церковной хате, Обманутый, закованный, Поруганный, оплеванный, Багряницами закрытый И распятием добитый? Не добитый! Встрепенися Да над нами засветися! Засветися… Будем лучше С багряницы драть онучи, Из кадил табак курить, Печь иконами топить… А кропилом будем, брате, Подметать пол в новой хате! 27 июня Петербург, 1860 ЛИКЕРИИ На память 5 августа 1860 г. Моя голубка! Друг мой милый! Нам не поверит без креста, Нам не поверит без попа Невольник или раб унылый! Заснул в неволе он постылой, Как боров в луже!! Друг мой милый, Моя голубка! Не крестись, И не клянись, и не молись Ты никому! Солгут все люди, И византийский саваоф Обманет! Не обманет бог, — Карать и миловать не будет: Мы не рабы его — мы люди! Моя голубка! Улыбнись И вольную святую душу И руку вольную, друг милый, Мне протяни. И перейти Нам эту лужу даст он силы, Поможет горе донести И скрыть боль горечи тяжелой В светлице тихой и веселой. 5 августа 1860, Стрельна |
