Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Аллея — узкая асфальтовая тропка между чёрными елями и стилизованными под старину фонарями с рассеянно-голубым светом — вывела Юльку к углу площадки перед домом, где заметная ель всё так же готовно и важно держала тяжёлые лапы на весу. И девушка, как тогда, несколько лет назад, снова ухватилась за протянутую ей ветку.

Здания не было. Тянулся неровный поверху прямоугольник фундамента. Внутри него и за ним темнели островки пожухлой от мороза травы.

… Она прочитала в газете объявление, что набирается учебная группа по развитию экстрасенсорных способностей. Приезжий экстрасенс обещал плотный график учёбы на две недели. На пробном занятии, где проверялись способности и задавались различные тесты и упражнения, Юлька была просто очарована энергичной дамой, мгновенно взявшей многочисленных слушателей под жёсткий контроль. И даже её вердикт, брошенный, как и другим, Юльке — «способности ниже среднего, ничего — разовьём!» — не сбил почти праздничного настроения… Ушат холодной воды в самом конце — наконец назвали стоимость курсов. Юлька отяжелела на своём стуле, мгновенно подсчитала — восемь её зарплат — и украдкой огляделась. Остальные к информации отнеслись спокойно. Потом-то она поняла: названивая насчёт объявления, все заранее поинтересовались финансовой стороной. Она — постеснялась спросить… Пока, собираясь по домам, кто-то что-то уточнял у руководителя, пока кто-то, сбиваясь в группки, обсуждал увиденное и услышанное, а выбранный староста составлял список слушателей курсов, Юлька незаметно просочилась из аудитории в коридор и поспешно направилась к лестнице. Она ещё уговаривала себя, что это смешно… «Жила себе — и всё было нормально. И вот ткнули — нищая. Впервые. Нищая. Ну ладно, если денег на что-то не хватало, всегда можно было отмахнуться — а, обойдусь. А здесь — почти новая страница жизни — может, даже судьбы. Всё очень серьёзно, вплоть до диплома. Столько надежд… Каково тебе на грешной земле, куда спустили? Нищенка!» Два-три человека попались навстречу — время около девяти вечера. Она прошла с опущенной головой — бегом по лестнице. На первом этаже дверь туго потянулась, а может, руки ослабели — зато слёзы, слёзы, слёзы… А потом — ель. А потом яркая картинка перед глазами — дом взрывается и оседает!.. Но ведь не взорвался! Успокоившись до глубокого, ровного дыхания, Юлька отправилась к остановке, а дом насмешливо смотрел ей вслед уже редко освещёнными окнами. Но целый. И такой самодовольный…

А в снах она убила его — с сегодняшним одиннадцать раз.

От фундамента она побрела назад, к остановке.

Бездумно там постояла, чувствуя себя забытым предметом мебели на гигантской пустынной сцене. Бездумно зашагала по дороге, машинально держась ближе к обочине.

Низкое серое небо затвердевшим старым снегом, просыпанным пылью, зависло над городом. Чистые в короткий период между слякотью и снегом улицы мягко переходили из одного оттенка в другой, и тревожное помигивание на перекрёстках всё же не мешало общему впечатлению покоя. И в этом покое Юлька чувствовала себя очень неуютно.

Когда, словно вырвавшись на свободу, по дороге помчались троллейбусы и автобусы и стало ясно, что время — полшестого, Юлька получила возможность очнуться и подумать о случившемся.

«Провал в памяти… Сознание просто вычеркнуло эпизод, который отказывалось воспринимать. Так, кажется, такие вещи объясняют. А подсознание выдавливало тот же эпизод на поверхность, но в форме снов. Не так болезненно… Но я точно помню, что уходила, а с домом всё было в порядке!»

Она старалась рассуждать и так и эдак, но последняя мысль перечёркивала все логические построения, не помогал в том числе и убедительный провал в памяти. Юлька отчаялась вообще придумать объясняющую хоть что-то версию, как в разговор резко вклинилась невероятно довольные новые две Юльки.

— Юлечка, с прошлым ты когда-нибудь ещё разберёшься, если, конечно, оно тебе ещё понадобится. А вот с будущим проблемы отпали раз и навсегда!

— Что вы ещё удумали?

— Ну как же! Ведь тебе нравятся двое, и ты не знала, кто больше. А теперь ясно, что ты просто должна выйти за Влада!

— С ума сошли?! Должна?!

— Только он один обещал тебе полную изоляцию от мира с его переживаниями. А эксцессы, происходящие с тобой, всегда приходятся на твои, мягко говоря, не самые лучшие перепады настроения… А Влад, ко всему прочему, ещё и богат, симпатичен и хорошо относится к тебе…

— Иначе бы не сделал предложения!

— У вас есть общие темы для бесед, вас увлекает одно и то же. Музыку вы тоже любите в одном вкусе. Вспомни-ка, как ты примерялась к его дому, представляла себя в нём хозяйкой. А сколько раз представляла, что тебя под руку с ним видят все твои знакомые?..

— А в доме убирается приходящая прислуга!

Выйти замуж за Влада… И забыть об Олеге… Данные традиционной формулы. Нет, забыть об обоих. Суть (сейчас) не в них. А в чём? Эти две дурочки самозабвенно, брызжа завистливой слюной, галдят о счастливом будущем, жадно и удовлетворённо описывают его Юльке, прямо-таки давясь от наслаждения…

Почему молчит Юлька-грубиянка?..

И что ей самой не нравится в ситуации? Ведь вроде бы и правда: вот оно — то, что даст покой изнывшей душе. Любая работающая женщина мигом бы ухватилась за предложение (любая… стандартное выражение, набившее оскомину, но перед глазами сразу — визжащая от восторга Тамара). А она? Что же в таком роскошном выходе из положения таится, если Юлька с испугом чувствует, как где-то изнутри поднимается и растёт что-то глухое и тяжёлое?..

Первое понимание, спокойное, прозрачное: она стоит у перекрёстка, видит часть улицы и дома, весело наливающиеся жёлтой поутру лампочковой жизнью… Восприятие места — нормальное восприятие. Всё видит и понимает, что перед ней. Пришла в себя?

«Мне не оставили выхода!» Грязная река смутных мыслей плеснула серой пеной — и это стало вторым пониманием. Ясная мысль. Нет выбора — за неё решили.

Дурёхи что-то вымученно пискнули и смолкли.

«Я не хочу, чтобы за меня решали…»

Она смотрела на живое движение за тёплыми стёклами, и свирепая волна вздымалась снизу вверх, заставляя девушку поднимать напряжённый подбородок. «Я не хочу прокрустова ложа — пусть даже из благих побуждений. Мне нужно самой найти…»

Ярость обрушилась так внезапно, что заслонила причины своего появления. Юлька уже ни о чём не думала, смотрела на ближайший дом с ненавистью, уцепившись за не вполне осознанную мысль: «Я не урод, чтобы меня прятать от людей!» А потом и эти слова уплыли в сторону, и Юлька бездумно представила: сначала взорвётся вот этот дом, потом — другой… По цепочке, как будто горят, подхватывая пламя один от другого. Вот, что она сделает, если её заставят!..

— Психуешь!

Словесная пощёчина заставила её вздрогнуть, а Юлька-грубиянка добавила:

— Учти: про тот дом ты тоже только воображала. Подумай, сколько детей в этих…

«Господи, что я делаю!» Юлька засуетилась, прогоняя образы умирающих домов — они же назойливо вставали перед глазами, и она столкнулась со страшной проблемой: умом она понимала, что необходимо переключить мысли и воображение на другое, а кто-то гадливенький внутри неё всё подсовывал эти образы и подсовывал. И этот гадливенький тоже была она, потому что хотелось проверить свои способности, а когда же их проверять, как не сейчас, и посмотри, как это просто: видишь здание, вспоминаешь кадр из фильма… «Не хочу!!» Любой кадр, хоть из художественного, хоть из документального… Ну, давай… Помнишь?.. Дом подрагивает и…

— Тварь скользкая!.. — сквозь зубы выговорила Юлька-грубиянка.

— Прекрасно в нас влюблённое вино, — горячо, как молитву, зашептала Юлька спасительным кругом подброшенные слова. — И добрый хлеб, что в печь для нас садится… — Она заставила себя прочувствовать этот хлеб, увидеть его: бабушка вынимает из печи чёрные круглые формы, хлеб в них высокий, с матово-тёмной корочкой; бабушка отламывает ломоть — горячий — в руках не удержишь, сверху бросает горсть крупной серой соли, и вот первый кус во рту — разваливающаяся мякоть, ещё липнущая к зубам, крепкий аромат пропечённой корки, в носу щекотно…

53
{"b":"245454","o":1}