Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Каникулы у вас с пятницы, так что в четверг вы ещё учитесь.

— Вы тоже с пятницы отдыхаете?

— Каникулы у школьников. Для учителей это обычная работа.

— А что делать учителям в школе без детей?

Вопрос, честно говоря, надоел. А задаёт его всякий, кому не лень. И кто в школе не работал. Почему-то думают, что и учителя в каникулы отдыхают. Как бы не так! Конец следующей недели пройдёт в суматохе: не все предметники выставят четверные оценки, классные руководители будут бегать за ними дня три-четыре. А те, пожалуй, ещё объявят, что на субботу пригласили должников и сдающих зачёты. А ещё нужно заполнить ведомости, и все оценки сначала выставить в конец журнала, потом — в ведомость. Раньше такого не было — ведомостей по классам. Но несколько лет тому назад одна бедовая головушка решила одним махом избавиться от всех проблем, выкинув классный журнал куда подальше. С тех-то пор оценки и дублировались. Учителя ворчали, но в прошедшем году ситуация повторилась, ведомость выручила — ворчать продолжали, но уже не на администрацию, а на своих, вовремя не выставивших.

В понедельник, первый день каникул, наверняка поставят семинар классных руководителей. Вторник — работа по кабинетам с последующим их осмотром команды завучей и завхоза. Среда — предметники соберутся по объединениям. Четверг — традиционный педсовет. В пятницу учителей обязательно разгонят тоже по объединениям предметников, но уже в районном масштабе — а значит, по другим школам. Ну, суббота и есть суббота. Придумает директор что-нибудь — ту же работу по кабинетам или, как в прошлом году, выставку-конкурс методического или раздаточного материала. Лишь бы сказала вовремя, чтоб подготовиться успеть… А раньше, при прежнем директоре, последний день каникул объявлялся методическим: «Отдохнуть, привести себя в порядок и чтобы в первый рабочий день быть в полной боевой готовности!»

Вот так, благодаря деловому и серьёзному (ну и что, что троечник!) Жене, Юлька быстро включилась в рабочий ритм школы. От мгновений суетливого утра остался один невыясненный вопрос: «Интересно, Олегу тоже придётся насчёт каникул объяснять?»

На радость всей школе, уставшей к концу первой четверти, субботние уроки были здорово сокращены: полетела водопроводная труба. Столовая без воды, туалеты — тоже. Запланированные Юлькой диктант и изложение пролетели без сучка без задоринки — подумаешь, уроки по полчаса!.. Контрольные Юлька проверила в учительской за время следующего урока, а тетради с изложениями забрала домой.

В приподнятом настроении она шагала домой, напевая про себя подхваченную где-то песенку — скорее всего услышала в учительской, от молодых учителей с плейерами… От молодых… Юлька фыркнула: она выглядела среди всех этих дам в костюмных коротких юбках, как… суетливая болтливая букашка. Но длинноногие в школе редко задерживались. А если деваться было некуда, оставались, но откровенно халтурили, ссылаясь на трудные классы, на плохое расписание. Юлька этого не понимала: пришли — так работайте; привыкнете раз халтурить — потом тяжелее будет. А с другой стороны — ощущала себя реликтом уходящей эпохи и снисходительно посматривала на юных коллег: да, соблазнов сейчас не счесть.

«Брюзглива стала, матушка! — насмешливо критиковала себя Юлька. — Тебе только повод дай — будешь, как столетняя старуха на печи, шамкать про другие времена, про других людей…»

Подняла глаза от дороги и заулыбалась. Шла она по дорожке, вдоль школьного забора, слегка спускалась к пятиэтажке, которую надо обходить. Из окна второго этажа внимательно смотрела на неё толстая серьёзная морда: белые лохмы, из них два тёмных глаза и чёрный нос. Сначала Юльке показалось — игрушка. Но собака переступила разок лапами, наверное устраиваясь удобнее, и снова застыла, сосредоточенно глядя на дорогу. Девушка чуть не споткнулась, заглядевшись на такое чудо. Этой лохматине развлечения хватит надолго: дорожка довольно оживлённая: кто на остановку, кто в магазин, детвора в школу и обратно. Юлька шагнула на дорожку уже вдоль дома и машинально оглянулась. Кого ещё увидит белая лохматина?

И встала. Человек, шедший за нею, не сразу сообразил, что она не двигается. Прошёл почти до угла школьного забора и нелепо замер, занеся ногу для очередного шага. К нему приближалась стайка детишек, отпущенных пораньше, и девушка почему-то сильно испугалась за них. Но незнакомец опомнился — бросился в противоположную сторону, вдоль забора вокруг платного гаража, нырнул в прореху между жилыми домами и исчез.

Тот, из троицы. Высокий. Какого чёрта…

Если б он прошёл мимо, она бы не узнала его, не вспомнила.

Стайка нарядных девчушек порхнула мимо с щебетом и хихиканьем, и Юлька угрюмо последовала за детьми.

Если бы он прошёл мимо, она бы не поняла, что он следит за нею.

Сначала тот, с неприятным, бесцветно-плоским лицом. Потом высушенная женщина-рыба. Теперь этот, грузный и разбухший. «Утопленник! — со злостью определила его Юлька. — Чем не кличка для бандита? Надо быть внимательнее и попробовать поймать хоть одного из этой шайки. Ничего плохого вроде не замышляют. А может, их Олег послал? Не похоже. Поймать и выяснить, почему, зачем и для кого…»

Стараясь не слишком заметно вертеть головой и усмиряя свой обыкновенный деловой шаг («Гулять с тобой невозможно! — жаловались редко встречавшиеся с нею подруги детства. — Воскресенье, денёк чудный, а ты мчишься, как на пожар!»), Юлька исподлобья кидала пытливые взгляды вокруг, и вдруг представила себя глазами постороннего человек, и захихикала не хуже пролетевшей недавно девчоночьей стайки. «Ужас! Я, взрослый человек, веду себя абсолютно неподобающим образом! Не подобающим моему статусу опытного, серьёзного учителя… Между прочим, замечу, радость моя, что домой было обещано принести сыр. Так что напра… налево!»

По обе стороны от её дома располагались продуктовые магазины. Справа она ходить не любила. На несколько метров дальше, а кажется — вообще на другой остановке. Слева — сразу два: один большой, другой — маленький. Большой Юлька не переносила: продавщицы там были какие-то замороженные, на посетителей таращились, будто искренне не понимая: «А чего вы это здесь делаете?» Юлька в душе рычала, исходила жуткой злостью, пока не приняла примитивного решения: не хочешь психовать — в этот магазин больше ни ногой! Второй размещался шагов через десять. Маленький, уютный. Правда, продавщицы здесь с хитрецой. Попробуй, попроси их взвесить граммов сто продукта — полкило обеспечено, после чего повернутся к тебе — и вопрос несуразный: «Не слишком много?» Первые дни девушка стеснялась отказываться, потом злилась на себя и на продавщиц, потом смешно стало: чего злиться, каждый на своём месте старается по-своему. И, приходя в магазин, просто показывала монеты и говорила: «У меня здесь пять рублей. Взвесьте, пожалуйста, двести граммов печенья». И получала ровнёхонько столько, сколько надо.

Но сегодня она любимый магазин в ожиданиях не обманула. Нагрузилась батоном сыра, пачкой молока и мороженым. Про сыр мама знала уже, а вот про обожаемое мороженое!..

Дверь в подъезд распахнула агрессивно. Портфель с тетрадями в одной руке, пакет с продуктами в другой. Всё тяжёлое. Трепещи, враг!

В подъезде пусто. Он лишь слегка отдавал эхом субботней деловитости: почти на каждом этаже гудел водопровод — народ стирал и мылся; в пространстве уходящих наверх лестниц трепетали обрывки разговоров из-за дверей, отзвуки хлопанья и постукивания, музыкальной разноголосицы… Поднимаясь по последней лестнице, Юлька наконец сообразила, что чуть приглушённый телефонный зов ей хорошо знаком. Почему к телефону никто не подходит? Мама посуду моет — гудящая газовая колонка звуки заглушила?

Ключи никак не хотели найтись в кармашке портфеля, звонок нудел, Юлька кипела. Ко всему прочему послышался странный звук с четвёртого этажа. Девушка машинально оглянулась на лестницу. Даже шаг сделал к ней. Увидела подъездное окошко, за стеклом — редкие снежинки хаотично-ленивым полётом исказили плотный облачный слой, заставили его струиться, как струится воздух над огнём. А лестница убегала, бежала вверх и неправильно как-то — точнее, слишком правильно, а ведь должна быть плавность перехода. И ведь не ступени это, а тропа цвета кофе с молоком, темнеющая на участках, куда пламя свечей не достаёт…

35
{"b":"245454","o":1}