От первых же услышанных слов её словно хлестнуло гибким прутом по голой спине:
— Пришла она, наконец?!
— Алло, я вас слушаю.
— Это вы — Юлия?
— Да, а что…
— Немедленно приезжайте! — истеричный голос вламывался в уши, звенел немыслимым вибрато на грани сорванности. — Ему совсем плохо! Он отказывается видеть врача и зовёт только вас! Слышите, немедленно!
— Я… не понимаю, о чём вы говорите, — договаривая, Юлька вздрогнула. Алексей? Эта женщина даже говорила, как он. Что-то случилось с Алексеем? — Я не знаю адреса, да и поздно уже!
— Я сама заеду за вами! — Женщина явно старалась держать себя в руках. Разговор с нашедшейся Юлькой её, видимо, ободрил. Но ужас в её голосе то и дело заставлял предполагать, что она вот-вот впадёт в самую настоящую истерику.
— Не надо. Поезжайте к «Детскому миру». Я туда подъеду на троллейбусе. Так быстрее.
Юлька не стала спрашивать, как они найдут друг друга: машину Алексея она знала. Её сейчас волновал лишь один вопрос: что с собой взять? Мелочь на дорогу, зеркальце, помаду — всё рассредоточилось по вместительным карманам плаща. Что ещё? Платочек в кармане джинсов.
Уже одетая, она ощутила собственное странное состояние: узкая прихожая стала ещё уже и вытянулась кверху — болезненно-жёлтая, глухая пещера, а не прихожая. Потом что-то ещё произошло, все звуки уплыли к далёкой лампочке под абажуром… А потом оказалось, что она уже вышла из своей комнаты, и карман плаща заметно отяжелел, а прежнее, нормальное восприятие вернулось.
Бег по лестницам не получился. Юлька вцепилась в перила, шагала, сцепив зубы, и считала: «Раз, два, три… девять. И-и раз, два три четыре…»
Трое всё ещё неподвижно темнели у почтовых ящиков. Пока девушка спускалась к ним, женщина-рыба оттолкнулась от подоконника и пошла вниз. Юльке она не мешала, и вообще она женщину скоро потеряла из виду. Когда от дома к остановке устроила кросс.
Взмокшая, запыхавшаяся, она влетела в троллейбус, дождавшийся её. Поблагодарила кондукторшу, что придержали, заплатила за билет и решила: «Нет худа без добра. Плащ кошмарно тяжёлый, зато похудею». Пройдя по пустому салону вперёд, села на одиночное место и с любопытством сунула руку в карман. Кажется, ничего особо тяжёлого она с собой не брала. Что же так стукало её во время бега по бедру? Пальцы наткнулись на предмет, который она вообще не ожидала обнаружить. Свеча. Точнее — переломленная пополам свеча. Зачем?..
На нужной остановке два-три человека дожидались редкого в двенадцатом часу транспорта. Выходя, Юлька увидела впереди резко вывернувшую ко двору «Детского мира» белую легковушку и побежала к ней. Водитель открыл дверцу.
До самого дома они ехали в напряжённой тишине. Женщина в накинутом наспех пальто вцепилась в руль и вела машину так дёргано, что Юлька умирала от потрясения каждые две минуты.
Неожиданно мягко они въехали во двор высотного двухподъездного дома. Остановив машину, женщина обернулась к Юльке и торопливо и сипло сказала, опустив глаза:
— Я не знаю и знать не хочу, что было между вами. Главное, чтобы он был здоров.
Она хотела выйти, но девушка ухватилась за полу её пальто, заставила её сесть.
— Света, что у меня может быть с человеком, который обожает свою жену и детей…
— Быстрее!
Юлька стиснула рот. Господи, придумала же мелодраму…
Алексей лежал в небольшой комнате, на диване — «думка» под головой, по пояс укрыт пледом, над головой — приглушённый свет бра. Две стены скрыты стеллажами, у окна стол с компьютером и мягкий стул. Кабинет?..
— Алексей, добрый вечер. Вы просили приехать.
Кроме стула — больше ничего подходящего не нашлось. Девушка нагромоздила на него свой плащ и снова подошла к Алексею. Тот лежал, не шелохнувшись, с широко открытыми глазами. Юлька поколебалась и тихонько приложила пальцы к его открытой шее. Кровь проталкивалась редко, с усилием, а от прикосновения мужчина даже не дрогнул.
Светлана смотрела безразлично, но в глазах полыхал настоящий ужас.
— Зачем он меня позвал? Я ничего в этом не понимаю.
«Понимаешь! — резко возразили изнутри. — Это Влад».
Юлька села рядом с Алексеем на краешек дивана и, лишь бы что-нибудь сделать, провела над его головой насторожённой ладонью. Ладонь буквально отшвырнуло назад. Девушка ахнула. Проверила ещё раз.
Энергетического поля вокруг Алексея либо уже не существовало, либо оно было изодрано до крайности: энергия уходила, и ничто не препятствовало её уходу.
В панике Юлька попробовала «залепить» поле и остановить утечку энергии. Смысла нет: одно дело закрывать дыру в энергетическом поле, другое — создавать границы поля. Последнее — тяжёлый труд даже для экстрасенса-профессионала высшего класса. А что говорить о ней, о Юльке…
С Алексея просто сдёрнули энергетическую оболочку. А причина? Захотелось. Одному человеку.
Когда осознание произошедшего полностью дошло до Юльки, она впала в плохо контролируемую ярость.
— Где телефон?
— На столе, — прошелестела Светлана.
— Сядьте перед Алексеем. Правую ладонь ему на лоб — левую на затылок. — И шёпотом, для себя: — Или на солнечное сплетение?.. Андрей Степанович, где вы…
Она подскочила к телефону, дрожащими пальцами затюкала по кнопкам. Влад откликнулся сразу, будто сидел рядом.
— Я вас слушаю.
— Какого чёрта ты сделал с Алексеем?! Что ты с ним сотворил, если он умирает от потери энергии?! Кто тебе позволил так обращаться с человеком?!
— Кто это?!
— Юлька это! Я у Алексея! Приезжай немедленно и сделай же хоть что-нибудь! Ссс…
Девушка зашипела на ругательстве и бросила трубку.
— Гадство сплошное, — процедила она сквозь зубы.
Ярость кипела в ней. Она видела изумлённую её криком Светлану, видела её напрасные старания помочь мужу. Ослабевший Алексей на крики уже не реагировал.
Пока Влад приедет (если соизволит приехать!), пока начнёт работу (а умеет ли? Ломать — не строить!), в состоянии Алексея могут произойти так называемые необратимые изменения.
А где-то — наверное, в детской, спят его два сына. А у его изголовья сидит женщина, возможно, в обычной жизни великолепная рыжеволосая красавица с поэтически тонким, а сейчас осунувшимся и даже исхудавшим лицом.
Юлька обхватила себя за плечи и едва устояла на ногах, когда две волны — ненависти и отчаянного желания помочь — схлестнулись изнутри. В полуобморочные мгновения внезапно будто прозрела — и отчётливо увидела: энергия, рвущаяся от мужчины, вдруг поменяла направление и с той же скоростью хлынула по часовой стрелке хоатично намеченной спиралью — вокруг его тела.
Но только мгновения. Следующий миг — густая, сбивающая с толку тьма. И в ней оторопевшая Юлька услышала подавленный всхлип испуганной женщины:
— Господи… Что ещё…
Перегорели лампочки? Бра над столом и настольная? Одновременно?..
Серые контуры штор вокруг окна давали Юльке ориентир, пока она, второпях вспоминая расположение мебели в комнате, медленно двигалась к столу.
— В соседнем доме тоже темно, — негромко сказала она. — Замыкание, наверное. Спички на кухне есть?
— Нет. У нас электрозажигалка.
Девушка вынула из кармана плаща две половинки свечи и на всякий случай всё-таки пошла на кухню. Повезло: Светлана забыла выключить газ. Так что обратно Юлька возвращалась уверенней, несла пушистый жёлтый свет над свечкой, укреплённой в маленьком чайном блюдце.
— Как у бабушки…
Свеча дёрнулась, чуть не упала — Юлька поймала на лету.
— Лёшенька…
Быстро подогрела дно свечи и снова закрепила на блюдце. И — обернулась. Светлана обнимала мужа, а тот сосредоточенно смотрел на тёплый свет в руках девушки.
Плащ пришлось сбросить на пол. Ничего — судя по характеру хозяйки дома, у них тут должно быть не просто чисто — стерильно. Юлька уселась на стул так, чтобы взять за руку плачущую Светлану и не мешать смотреть Алексею на огонь.
— Как себя чувствуете. Алексей?
— Как… больной…
— Но ничего не болит?
