22 мая 1908 «И я любил. И я изведал…» И я любил. И я изведал Безумный хмель любовных мук, И пораженья, и победы, И имя: враг; и слово: друг. Их было много… Что я знаю? Воспоминанья, тени сна… Я только странно повторяю Их золотые имена. Их было много. Но одною Чертой соединил их я, Одной безумной красотою, Чье имя: страсть и жизнь моя. И страсти таинство свершая, И поднимаясь над землей, Я видел, как идет другая На ложе страсти роковой… И те же ласки, те же речи, Постылый трепет жадных уст, И примелькавшиеся плечи… Нет! Мир бесстрастен, чист и пуст! И, наполняя грудь весельем, С вершины самых снежных скал Я шлю лавину тем ущельям, Где я любил и целовал! 30 марта 1908
«Май жестокий с белыми ночами!..» Май жестокий с белыми ночами! Вечный стук в ворота: выходи! Голубая дымка за плечами, Неизвестность, гибель впереди! Женщины с безумными очами, С вечно смятой розой на груди! — Пробудись! Пронзи меня мечами, От страстей моих освободи! Хорошо в лугу широким крýгом В хороводе пламенном пройти, Пить вино, смеяться с милым другом И венки узорные плести, Раздарить цветы чужим подругам, Страстью, грустью, счастьем изойти, — Но достойней за тяжелым плугом В свежих росах поутру идти! 28 мая 1908 Три послания 1. «Все помнит о весле вздыхающем…» Все помнит о весле вздыхающем Мое блаженное плечо… Под этим взором убегающим Не мог я вспомнить ни о чем… Твои движения несмелые, Неверный поворот руля… И уходящий в ночи белые Неверный призрак корабля… И в ясном море утопающий Печальный стан рыбачьих шхун… И в золоте восходном тающий Бесцельный путь, бесцельный вьюн… 28 мая 1908 2. «Черный ворон в сумраке снежном…» Черный ворон в сумраке снежном. Черный бархат на смуглых плечах. Томный голос пением нежным Мне поет о южных ночах. В легком сердце – страсть и беспечность, Словно с моря мне подан знак. Над бездонным провалом в вечность, Задыхаясь, летит рысак. Снежный ветер, твое дыханье, Опьяненные губы мои… Валентина, звезда, мечтанье! Как поют твои соловьи… Страшный мир! Он для сердца тесен! В нем – твоих поцелуев бред, Темный морок цыганских песен, Торопливый полет комет! Февраль 1910 3. «Знаю я твое льстивое имя…» Знаю я твое льстивое имя, Черный бархат и губы в огне, Но стоит за плечами твоими Иногда неизвестное мне. И ложится упорная гневность У меня меж бровей на челе: Она жжет меня, черная ревность По твоей незнакомой земле. И, готовый на новые муки, Вспоминаю те вьюги, снега, Твои дикие слабые руки, Бормотаний твоих жемчуга. 18 ноября 1910 Встречной Я только рыцарь и поэт, Потомок северного скальда. А муж твой носит томик Уайльда [93], Шотландский плэд, цветной жилет… Твой муж – презрительный эстет. Не потому ль насмешлив он, Что подозрителен без меры? Следит, кому отдашь поклон… А я… чтó мне его химеры! Сегодня я в тебя влюблен! Ты вероломством, лестью, ложью, Как ризами, облечена… Скажи мне, верная жена, Дрожала ль ты заветной дрожью, Была ли тайно влюблена? И неужели этот сонный, Ревнивый и смешной супруг Шептал тебе: «Поедем, друг…», Тебя закутав в плэд зеленый От зимних петербургских вьюг? И неужели после бала Твой не лукавил томный взгляд, Когда воздушный свой наряд Ты с плеч покатых опускала, Изведав танца легкий яд? 2 июня 1908 «Я пригвожден к трактирной стойке…»
Я пригвожден к трактирной стойке. Я пьян давно. Мне все – равно. Вон счастие мое – на тройке В сребристый дым унесено… Летит на тройке, потонуло В снегу времен, в дали веков… И только душу захлестнуло Сребристой мглой из-под подков… В глухую темень искры мечет, От искр всю ночь, всю ночь светло… Бубенчик под дугой лепечет О том, что счастие прошло… И только сбруя золотая Всю ночь видна… Всю ночь слышна… А ты, душа… душа глухая… Пьяным-пьяна… пьяным-пьяна… вернуться В. А. Пяст (Пестовский, 1886–1940) – поэт-символист, сблизившийся в эти годы с Блоком. вернуться В. А. Щеголева(1878-1931) – актриса театра В. Ф. Комиссаржевской. вернуться Оскар Уайльд – английский писатель, кумир эстетов рубежа XIX–XX вв. |
