1 августа 1908 «Она, как прежде, захотела…» Она, как прежде, захотела Вдохнуть дыхание свое В мое измученное тело, В мое холодное жилье. Как небо, встала надо мною, А я не мог навстречу ей Пошевелить больной рукою, Сказать, что тосковал о ней… Смотрел я тусклыми глазами, Как надо мной она грустит, И больше не было меж нами Ни слов, ни счастья, ни обид… Земное сердце уставало Так много лет, так много дней… Земное счастье запоздало На тройке бешеной своей! Я, наконец, смертельно болен, Дышу иным, иным томлюсь, Закатом солнечным доволен И вечной ночи не боюсь… Мне вечность заглянула в очи, Покой на сердце низвела, Прохладной влагой синей ночи Костер волненья залила… 30 июля 1908
«Я сегодня не помню, что было вчера…» Я сегодня не помню, что было вчера, По утрам забываю свои вечера, В белый день забываю огни, По ночам забываю дни. Но все ночи и дни наплывают на нас Перед смертью, в торжественный час. И тогда – в духоте, в тесноте Слишком больно мечтать О былой красоте И не мочь: Хочешь встать — И ночь. 3 февраля 1909 «Когда я прозревал впервые…» Когда я прозревал впервые, Навстречу жаждущей мечте Лучи метнулись заревые И трубный ангел в высоте. Но торжества не выносила Пустынной жизни суета, Беззубым смехом исказила Все, чем жива была мечта. Замолкли ангельские трубы, Немотствует дневная ночь. Верни мне, жизнь, хоть смех беззубый, Чтоб в тишине не изнемочь! Март 1909 «Дохнула жизнь в лицо могилой…» Дохнула жизнь в лицо могилой — Мне страстной бурей не вздохнуть. Одна мечта с упрямой силой Последний открывает путь: Пои, пои свои творенья Незримым ядом мертвеца, Чтоб гневной зрелостью презренья Людские отравлять сердца. Март 1909 «Весенний день прошел без дела…» Весенний день прошел без дела У неумытого окна; Скучала за стеной и пела, Как птица пленная, жена. Я, не спеша, собрал бесстрастно Воспоминанья и дела; И стало беспощадно ясно: Жизнь прошумела и ушла. Еще вернутся мысли, споры, Но будет скучно и темно; К чему спускать на окнах шторы? День догорел в душе давно. Март 1909 «Ты в комнате один сидишь…» Ты в комнате один сидишь. Ты слышишь? Я знаю: ты теперь не спишь… Ты дышишь и не дышишь. Зачем за дверью свет погас? Не бойся! Я твой давно забытый час, Стучусь – откройся. Я знаю, ты теперь в бреду, Мятежный! Я все равно к тебе войду, Старинный друг и нежный… Не бойся вспоминать меня: Ты был так молод… Ты сел на белого коня, И щеки жег осенний холод! Ты полетел туда, туда — В янтарь закатный! Немудрый, знал ли ты тогда Свой нищий путь возвратный? Теперь ты мудр: не прекословь — Что толку в споре? Ты помнишь первую любовь И зори, зори, зори? Зачем склонился ты лицом Так низко? Утешься: ветер за окном — То трубы смерти близкой! Открой, ответь на мой вопрос: Твой день был ярок? Я саван царственный принес Тебе в подарок! Март 1909 Шаги Командора Тяжкий, плотный занавес у входа, За ночным окном – туман. Чтó теперь твоя постылая свобода, Страх познавший Дон-Жуан? Холодно и пусто в пышной спальне, Слуги спят, и ночь глуха. Из страны блаженной, незнакомой, дальней Слышно пенье петуха. Чтó изменнику блаженства звуки? Миги жизни сочтены. Донна Анна спит, скрестив на сердце руки, Донна Анна видит сны… Чьи черты жестокие застыли, В зеркалах отражены? Анна, Анна, сладко ль спать в могиле? Сладко ль видеть неземные сны? Жизнь пуста, безумна и бездонна! Выходи на битву, старый рок! И в ответ – победно и влюбленно — В снежной мгле поет рожок… Пролетает, брызнув в ночь огнями, Черный, тихий, как сова, мотор, Тихими, тяжелыми шагами В дом вступает Командор… Настежь дверь. Из непомерной стужи, Словно хриплый бой ночных часов — Бой часов: «Ты звал меня на ужин. Я пришел. А ты готов?…» На вопрос жестокий нет ответа, Нет ответа – тишина. В пышной спальне страшно в час рассвета, Слуги спят, и ночь бледна. В час рассвета холодно и странно, В час рассвета – ночь мутна. Дева Света! Где ты, донна Анна? Анна! Анна! – Тишина. Только в грозном утреннем тумане Бьют часы в последний раз: Донна Анна в смертный час твой встанет. Анна встанет в смертный час. вернуться В. А. Зоргенфрей (1882–1938) – поэт, друг Блока. |
