– Я готов, – Мальф без всяких колебаний натянул полотняную рубаху, которую ему предложил Вавила. Развязал свою котомку, вытащил оттуда нож, прикрепил его к поясному ремню и встал, готовый отправиться в путь.

– А мальчишка мой, Санька, – он как? Не хочу, чтобы он тут по улицам околачивался. Вернусь – заберу его с собой.

– Его пристроят в семинарию на время. И харчи, и крыша будет, и к труду приучат, – отозвался Вавила.

– Смотрите, не обижайте! – строго сказал Мальф.

– У нас не забижают! – ответил Вавила. – Ты, главное, вернись: что-то мне подсказывает, что учиться богословию твой малец долго не захочет. Уж больно прыткий.

Они незаметно вышли в сгустившихся сумерках и двинулись к Боровицким воротам. Остронег и его товарищи были похожи на компанию четырех друзей, которые возвращаются с поздней вечеринки. Мальф поначалу казался чужим среди них и по одежде, и по манере двигаться: походка у него была тяжеловата. Но через сотню шагов он уже приноровился и шел как все.

У ворот стража, не задав ни одного вопроса, пропустила группу через броню ворот.

За стеной отряд сразу изменил свой порядок и перестроился цепочкой. На Моховой их ждал Оселя. У его ног спокойно лежал матерый крысопес. Увидев людей, он радостно завилял хвостом, а на Мальфа предостерегающе рыкнул.

– А, Канчар! – Остронег потрепал собаку по холке. – Мальф, не бойся, он наш.

– Чего мне его бояться, – буркнул тот и протянул псу руку открытой ладонью.

Собака сразу же подошла, словно знала Мальфа много лет, лизнула руку и села у ноги, признавая в нем друга или, по крайней мере, своего. Мальф присел на корточки, и Канчар наклонил голову, припав к плечу человека.

– Ты как это делаешь? – удивился Оселя. – Он пес хоть и наш, но строгий и независимый.

– Тише, дай с ним поговорить, – остановил его Мальф.

Он обнял пса и что-то шепнул ему. Канчар сначала попытался лизнуть человека в ухо, но потом с серьезным видом посмотрел вдаль и застыл, все так же прижимая свою длинную усатую морду к плечу Мальфа.

– Значит так, собака след держит. Пока этот один идет. Идет неспешно, видать, ночлег ищет. Метров двести до него. – Мальф закончил свой разговор с собакой, поднялся и потрепал Канчара по голове. – И еще: он следопыт, конечно, неплохой, но о нас не подозревает. Нету у него чуйки.

Пес радостно заворчал, видимо, довольный, что ему уделяют столько внимания, и ткнулся носом Мальфу в коленку. Оселя и Остронег переглянулись. Они хоть и знали, что Мальф шептун, но не ожидали, что это происходит так легко и просто.

– Это как ты? – спросил Оселя.

– Умею, – не стал распространяться Мальф. – Как этот на ночлег устроится, дам знать. Пошли. Только не надо спешить, а то обгоним.

Первым на слова Мальфа отозвался Канчар и неспешно затрусил по улице, старясь не уходить далеко от людей. У поворота на Воздвиженку он присел и подождал остальных. Затем забежал немного вперед и немедленно вернулся, нетерпеливо помахивая хвостом.

– Жалуется, что медленно идем, расстояние увеличиваем, – объяснил Мальф.

– Ты же сам сказал – не спешить! – фыркнул Редедя. – А теперь – спешить!

– За псом идите, и будет все, как надо, – ответил Мальф.

Долго идти не пришлось. На углу с Крестовоздвиженским переулком Канчар остановился и стал с важным видом обнюхивать камень на дороге, словно ради этого сюда и бежал.

– Все, ночлег делаем, – сообщил Мальф. Но, подумав, добавил, чтобы не брать на себя старшинство по группе: – Вернее, тот на ночлег остановился, а нам – решать, что делать.

– Вот и решим, – согласился Остронег. – Это что за постройка? Как считаете, подойдет?

На углу, там, где Крестовоздвиженский переулок переходил в Большой Кисловский, стоял небольшой одноэтажный домик. Его громадные окна были давно заколочены досками. По фронтону еле угадывалась в сумерках надпись не по-русски: «Autolerhan».

– Видать, жил здесь такой. Басурман Лер-хан, – предположил Одинец, обнажая клинок. – Место хорошее, но проверить надо.

– Иди, проверь. Ждан, помоги ему, – отдал приказ Остронег.

Ждан тоже приготовил оружие и присоединился к Одинцу. Они направились к зданию, пытаясь найти вход. С другой стороны домика был небольшой двор, огороженный литым забором, пережившим и годы, и катастрофы. В ограде когда-то была калитка, сейчас давно выломанная и пропавшая. Одинец подобрал толстую ветку, – их, отвалившихся с умирающих деревьев, тут валялось множество, – и бросил ее в темноту двора.

– Пошел вон! – спокойно ответили из темноты.

Голос был твердый и уверенный. Без капли неприязни или злобы. Так, просто выдали информацию.

Брошенная палка вылетела обратно и чуть не попала в Одинца.

– Кто это там такой деловой расселся? – крикнул Одинец и взял клинок на изготовку.

– Стой! – раздался встревоженный окрик Мальфа.

Он подбежал к калитке и перегородил дорогу Ждану и Одинцу.

– Стойте здесь! И, ради бога, оружие спрячьте.

Мальф поднял руки и шагнул в калитку.

– Я без оружия. Мы не враги!

В ответ было только молчание. Мальф исчез в темноте.

– Ох, лишимся мы нового друга, – пробурчал Ждан. – Больно он прыткий.

Мальф вернулся через пять минут. Он знаком показал идти за ним, и втроем они пошли к основной группе, ожидавшей на перекрестке.

– Ночевать нас пускают. Одно условие: оружие отдать. Все.

– Это кто же такой важный, что нам указывает? – поинтересовался Остронег.

– Мертвая Зона здесь. Надо было мне сразу понять, но не учуял я. На пса отвлекся, – объяснил Мальф. – Там отшельник с охраной. Я поговорил с ними, они нас пускают.

– Ты и с отшельником договориться можешь?

– А что, он не человек? Только вот флягу спирта придется отдать.

– Да откуда? Кто тебе сказал, что у нас есть спирт? – до глубины души возмутился Оселя.

– Канчар сказал, – был краткий ответ. – Давайте, иначе отшельник не пустит. И оружие положим, где скажет. Я бы не стал отказываться. Место точно безопасное. Эффект крови никто не может преодолеть.

Не дожидаясь команды Остронега, Мальф похлопал себя по бедру, подзывая Канчара, и положил ему руку на холку. Пес завилял хвостом, приняв телепатический приказ.

– Давай спирт, пойдем, – протянул к Остронегу руку Мальф. – Он только у меня возьмет.

– Э-эх, – вздохнул Остронег. – Последнего лишают.

Он вынул из котомки старую армейскую флягу и отдал ее Мальфу.

– Оружие положите слева от входа в дом, – обратился ко всем Мальф. – И все будет хорошо.

– А как украдут? – Оселя не мог успокоиться.

– Пес не даст. Пошли.

– Стойте! Я с вами! – раздался звонкий голос.

Мальф оглянулся и увидел бегущего к ним по улице Саньку.

– Вот же чертов пацан! – только и смог произнести Мальф.

– Хороший мальчик, – с сарказмом добавил Остронег.

От входной калитки к дому вела тропинка, выложенная желтым кирпичом. Дорожка была хорошо подметена, а небольшой садик в свете, льющемся из открытой входной двери, выглядел не просто ухоженным, но даже изысканным, словно над ним долго трудился искусный садовник. Даже Канчар почувствовал, что здесь не стоит скакать и веселиться, и важно ступал когтистыми лапами по блестящим кирпичам.

Два мрачных человека встретили группу на пороге и, лаконично кивнув, проводили внутрь. Санька, держась подальше от Канчара, которого он побаивался, шел рядом с Мальфом, впереди всех. Один из охранников строго проследил, чтобы оружие было сложено при входе. Все это происходило в полной тишине, свои требования охрана предъявляла жестами и выразительной мимикой. Канчару Одинец велел сидеть рядом со сложенным оружием, – пес выполнил приказ без особой охоты.

Странный одноэтажный дом внутри выглядел еще причудливее. Он был обустроен как один большой зал. Забитые досками окна были задрапированы дорогими коврами; посередине размещался громадный обеденный стол из мореного дуба. На стенах висели картины, старинное оружие и варварские маски. На полу стояли, сверкая начищенной сталью, рыцарские доспехи. Внутренности дома дышали роскошью мирной жизни.