Тальберг провел Мальфа в прихожую и открыл люк, ведущий в подвал. Широкая лестница спускалась в громадное помещение. Мягко засветились светодиодные лампы. Основное пространство подвала было занято десятком накрытых тканью автомобилей.

– Мое жилище когда-то было салоном дорогих лимузинов, и подвал построен так, что занимает площадь большую, чем сам дом. Они здесь хранились. Посмотри, какая красота. – Отшельник сбросил ближайший чехол, и перед Мальфом предстал сверкающий черным лаком кабриолет. – Жаль, все это мертво. Время безжалостно к этим шедеврам индустриального общества. Потускнел лак, местами коррозия разрушила кузова. Стекла помутнели от вековой пыли, пробившейся даже сквозь чехлы. Обещай, что поймаешь несколько маркитантов. Пусть они восстановят всю эту технику, они же умеют это делать.

– Обещаю. Если несколько, то можно, – согласился Мальф серьезно. – Много не осилю.

– Но идем, лаборатория у меня там, – Тальберг указал в глубь подвала, где в тусклом свете угадывались белые шкафы и сложные переплетения стеклянных колб, трубок и спиралей.

– Все делается автоматически, – пояснил отшельник, – мне нужен образец…

– Крови? – опередил его Мальф.

– Да нет, слюны достаточно.

– Куда плюнуть?

– Какой ты все-таки мужиковатый, – усмехнулся Тальберг. – Как ни крути, воспитание за Куполом ты получил явно крестьянское. Мне надо сделать мазок.

Он открыл стальную коробку, стоявшую на металлическом лабораторном столе, достал оттуда стеклянную палочку, намотал на нее ватку, хранившуюся в такой же коробке поменьше, жестом показал Мальфу открыть рот.

Сделав мазок, он перенес образец на стеклянную пластинку и положил ее на маленькую платформу, которая выдвинулась из одного из шкафов.

– Вот теперь смотри, – Тальберг открыл крышку у плоского прямоугольного устройства, стоявшего рядом с белыми шкафами. – Это называется компьютер, это машина, которая управляет всем процессом и визуализирует данные. Я думаю, это слово ты уже понимаешь.

– Вполне.

Тальберг нажал кнопку на одном из блоков, и компьютер ожил. Сначала по монитору пробежали строчки букв и цифр, а через некоторое время засветилась красочная картинка, видимо, обозначающая готовность к работе.

– Смотри, я для начала выведу на экран данные по геному нашего образца. Это ничего, что я так тебя называю?

– Привык уже, – буркнул Мальф. – Я теперь буду с каждым уродом снаружи здороваться, как с близким родственником. Добрый день, брат потолочник, чего желаете, сестрица осмиха… Я узнал, что у меня есть огромная семья…

– Вот видишь, – Тальберг даже не улыбнулся, – эта таблица заполнена основными данными. Тебе сейчас нет смысла в них разбираться, но поверь, данные настоящие.

– Я верю, – вернее, знаю, – что вы говорите правду.

– Так вот, – продолжил Тальберг, – сейчас эти данные будут сравнены с данными по твоему ДНК. Подождем немного.

Ждать пришлось секунд двадцать. Пискнул сигнал в одном из шкафов, картинка на экране компьютера ожила, прибавилось несколько столбцов в таблице, и вверху появилась надпись: «Совпадение 100 %».

– Я не сомневался. Я просто знал. Ты тоже, в общем-то, знал, что я знал. Так что теперь можешь убедиться, что чувства тебя не подводят, – удовлетворенно произнес отшельник.

– Да я уже давно знаю, что все это правда. Вы же сами заметили, что телепатические способности у меня просыпаются. И что дальше? Меня надо срочно в какой-нибудь бункер и держать на всякий пожарный случай взаперти?

– Зачем же? У тебя свой путь. И то порождение человеческого гения, которое дремало сотни лет, и ты, Мальф, – уже единое целое. Ты уже не простой поселенец. Ты должен продолжить свой путь, чтобы найти покой для своей души, чтобы стать тем, кто ты есть.

– В любом случае завтра я ухожу со всеми, – ответил Мальф. – Это и есть мой путь.

– Ну, я это и имел в виду. Только прошу, Сашу береги.

– А я что делаю все время? – Мальфа слегка обидели слова Тальберга.

– Вот и хорошо. Не просто так Саша рядом с тобой.

– Опять тайны?

– Да нет, больше тайн не будет, – успокоил его Тальберг. – Все тайны теперь только в тебе. Но напоследок я хочу предложить тебе сделать одну вещь. Ты готов рискнуть?

– Да я только это и делаю.

– Тогда пойдем, я тебе покажу одно очень забавное устройство. И твой чип мы деактивируем с его помощью.

– Больно будет? – улыбнулся Мальф.

– Это единственное, что я тебе могу гарантировать, – совершенно серьезно ответил отшельник.

Наутро группа попрощалась с охранниками отшельника и отправилась в путь. Самого Тальберга они не увидели. По словам его учеников, тот вставал поздно, и до полудня его беспокоить не разрешалось.

Канчар, подкрепившись перед дорогой, уверенно взял след – шпион уже был в пути. Санька успел подружиться с крысопсом и теперь шел рядом с ним. Но через полчаса Мальф подозвал мальчика и, притормозив так, чтобы остальные ушли чуть вперед, спросил:

– Вот какого ты за нами побежал? Я же сказал тебе: вернусь, пойдем вместе! Нет, загорелось…

– А если бы не вернулся? Что бы я делал? Монахам горшки выносил до конца дней? – ответил вопросом на вопрос Санька.

– Не ври. У них нужники есть.

– Ага, там десяток таких старых, уже и не ходят, – Санька был обижен до глубины души. – Я-то думал, ты обрадуешься, что я тебя не бросил…

– Вот счастье великое, – пробурчал Мальф.

Мальчик фыркнул и пошел вперед, к Канчару.

Пока Мальф разбирался с Санькой, остальные делали вид, что ничего не замечают, однако улыбок спрятать не смогли.

Утренняя, еще сумрачная Москва выглядела мирно, как обычный город, который готовится проснуться и начать свой суетливый будничный день. Темные окна казались просто спящими. Чудилось – пройдет еще несколько минут, и дома расцветятся электрическими огнями, по улицам понесутся машины, развозя людей по рабочим местам. Но все это было только иллюзией. Не было слышно утреннего пения птиц; плющ, устилающий стены, проникал в давно разбитые окна и, выползая обратно, словно вытаскивал жизнь из давно покинутых жилищ. Запах мертвой штукатурки и гнилой древесины выдавал главную проблему Москвы. Она была мертва.

Но путники не замечали этого. Для них, выросших спустя много лет после катастрофы, город выглядел привычно, хоть и печально. Люди, идущие по мертвой Москве, иной ее не знали. И попади они лет на двести пятьдесят назад, скорей всего почувствовали бы себя в большей опасности в суете оживленного города, чем сейчас, в таящем смерть на каждом шагу трупе мегаполиса.

«Говорящим с мечами» было гораздо проще общаться с нынешними обитателями города силой своего оружия и ориентироваться на улице по им одним известным приметам, чем разговаривать с прохожими или ездить в метро, как это было естественно раньше. Никто из них не рискнул бы войти в любое из окружающих зданий, как входили в них беспечные жители Москвы в те, давно канувшие в прошлое, годы.

Но Мальф в своих мыслях был далеко и от Москвы, и от своих товарищей. Ночной разговор внес в его душу смятение, которое он не мог побороть. Он словно дистанцировался от остальных, не зная, чего ждать от самого себя. Он понимал, что сейчас для него начинается главное испытание. И понимал, что никому, и ему в том числе, неизвестно, кем он выйдет из этого похода. Тем же Мальфом, который прожил свою жизнь в маленьком поселке, но с новым умением и новым знанием, или все-таки эта сила изменит его так, что он не сможет ею управлять. Слова о том, что, еще не родившись, он привел в ужас своих создателей, напугали его. Он корил себя за то, что выругал Саньку, хоть Тальберг и говорил ему беречь мальчика. Он проклинал себя за то, что пошел на поводу у шайнов. Его мучил такой же приступ слабости, как там, в Сыске, когда он опустил руки и хотел уйти из жизни. Мальф боялся себя. Он боялся того, что сейчас любой его шаг может стать опасным для окружающих. Но тут его тягостные мысли прервал внезапно заскуливший Канчар.