Соседка предложила свои услуги весьма охотно. На что Катерина сказала:
— Вы не так давно видели, как мимо проезжал молодой человек верхом на муле, вы еще сказали, что его не знаете, мне же он кажется очень скромным и симпатичным. Он несколько раз во время нынешнего карнавала заговаривал со мной, умоляя о любви, но я отвечала ему не очень-то ласковыми словами. Правда, уже несколько дней я с ним любезнее, чем обычно. Теперь я решила, что он именно тот, кто заменит мне мужа — днем ли, ночью ли, лишь бы только представился удобный случай и все осталось бы втайне. Но так как мне кажется, что мы с вами вдвоем не сумеем довести этого дела до желанного конца, я подумала, что, пожалуй, стоит открыться моей старухе, которая спит со мной в комнате, когда муж не ночует дома. На своих молоденьких служанок я положиться не могу. Что вы скажете, моя дорогая соседушка?
Тогда добрая женщина так ответила Катерине:
— Действительно, мадонна, я всегда жалела вас, видя, что вы такая красивая, молодая и хорошо воспитанная, а муж у вас ведет такую плохую жизнь. Сказанное вами я навсегда схороню. А ваше решение не губить своей молодости вполне одобряю. Теперь мое мнение таково: дозвольте мне поговорить со старухой, и попробовать тронуть сердце, и посмотреть, склонна ли она вам помочь. Предоставьте все мне, и я надеюсь, что приведу ваше дело к хорошему концу.
Итак, они пришли к решению, что соседка поговорит со старухой; в случае ее согласия они, не мешкая, устроят так, чтобы Латтанцио вступил в обладание столь желанными благами; план женщинами был уже обдуман, ибо в те ночи, когда мужа нет дома, любовник мог отлично тешиться с дамой.
К одной из частей дома Катерины вела заброшенная тропинка; она подходила к самой двери в большую комнату подвального этажа, где валялись старые чаны для вина. Про эту дверь, которая уже много лет не открывалась, давно позабыли и слуги и сами хозяева, так как никому не было нужды в старых чанах. И, сколько помнят домочадцы, никто не ходил по этой тропинке, в конце которой к тому же стояла огромная, посудина, совершенно скрывавшая дверь, ведущую в подвал. Но Амур, у которого глаз больше, чем у самого Аргуса, когда Катерина решила привести в дом Латтанцио, одолжил ей один глаз, которым она и увидела эту дверь, и, поразмыслив хорошенько, пришла к заключению, что более надежного пути для исполнения ее страстного желания не может быть. Соседка между тем переговорила со старухой и убедилась, что та готова сделать все, что ее госпоже угодно. Итак, порешив между собой, что им делать, Катерина принялась за поиски ключей, и ей попалась старая связка. Старуха, пробуя то один, то другой ключ, сумела подобрать тот, который мог открыть названную дверь. Когда с этим было покончено, Катерина в один из последних дней карнавала стояла как-то ввечеру у дверей своего дома, и тут верхом, в маске проехал мимо Латтанцио. Приблизившись к ней, он пожелал ей доброго вечера. Дама радушно встретила его, а он принялся за свои обычные любовные излияния и просил позволения переговорить с ней в каком-нибудь укромном уголочке. Катерина же, заставив его несколько раз повторить свою просьбу, не будучи в состоянии быть к нему жестокой, ибо не менее чем он жаждала тайком с ним свидеться, так ему отвечала:
— Я хочу, о мой Латтанцио, верить тому, что ты сказал мне сейчас и столько раз говорил прежде о своей любви, и поэтому вручаю тебе мою жизнь и мою честь. Будь же достойным хранителем их и так управляй собой и мной, чтобы не последовало от этого ни беды, ни стыда. Видишь ли ты там тропинку у самой стены дома? Она приведет тебя ко мне всякий раз, когда муж будет в отсутствии. А чтобы напрасно не гонять посланцев туда и обратно, моя соседка, живущая — смотри — вон в том доме, — и она указала на входную дверь, — и преданная мне всей душой, будет тебе обо всем сообщать. Сегодня муж мой не будет ни ужинать, ни ночевать дома, если я только не ошибаюсь. Соседка поужинает со мной между двумя и тремя часами ночи, а в четыре я постараюсь, чтобы все мои домочадцы улеглись спать. В это время соседка будет у себя дома. Она будет тебя поджидать к четырем часам, и от нее ты узнаешь, вернется муж или нет. Во всем следуй ее словам. Прошу тебя только об одном: поменьше полагайся в этом деле на своих слуг, ибо, если какой-нибудь из них уйдет от тебя, что случается нередко, он потом станет повсюду о нас разглашать.
Латтанцио, услышав эти неожиданные речи и видя, как сверкают глаза Катерины, которая так и пылала любовью, почел себя самым счастливым и довольным человеком на свете и, полный восторга и радости, не чувствовал под собою ног, не зная, что ему и сказать. Однако, собравшись с мыслями, он рассыпался перед дамой во всевозможных любезностях и обещал, что отправится один к соседке, скрывая от всех слуг свою любовь. Так с сердцем, пребывающим в море блаженства, он вернулся домой. В этот вечер он ел и пил мало, так как был совершенно опьянен неожиданной радостью и думал о том, как бы ему не ударить лицом в грязь. Когда пробило четыре часа, он отправился в полном одиночестве прямо к соседке, которая поджидала его у открытой двери. От нее он узнал, что муж дома не ужинал и ночевать не будет, и что у Катерины был брат с каким-то дворянином, который ей неизвестен, и что она видела, как все ушли. Поговорив еще о разных вещах, Латтанцио расстался с ней и пошел по тропинке. По знаку, которому его научила соседка, старуха, стоявшая на своем посту, тихонько открыла дверь, через которую он с трудом протиснулся, так как большущая посудина мешала двери распахнуться пошире. Потом старуха тихонько провела его в комнату мадонны. Какова была встреча, ласки и объятия новоявленных любовников, как они забавлялись утешались в кровати, было бы слишком долго рассказывать, только назавтра Катерина клялась своей соседке, что в эту ночь она получила столько удовольствия, сколько не получала за всю свою супружескую жизнь.
Прежде чем занялся день, Латтанцио, довольный и усталый; ушел, поцеловав свою возлюбленную более тысячи раз. При выходе он дал десять золотых дукатов доброй старухе, прося ее верно служить своей госпоже, а он уж в долгу у нее не останется. Старуха, никогда не державшая в руках столько денег, очень благодарила его и была весьма довольна. Латтанцио, вернувшись домой, лег спать, так как всю ночь предавался любовным утехам.
Так дело шло своим чередом, и почти весь год Латтанцио забавлялся с дамой, и оба тешились наилучшим в свете образом. За это время соседка получила от Латтанцио много дукатов, не считая того, что он обещал ей, когда подрастет ее сын, взять его к себе в пажи. Так наслаждались взаимно любовники, как я уже говорил, приблизительно около года, ибо, начав свои утехи во время карнавала, они продолжали их до наступления карнавала следующего года. Муж Катерины, не скажу пр какой причине, стал задумываться, нет ли у нее какого-нибудь любовника, который вместо него исполняет все его обязанности, так как сам он редко с ней утешался. И вот, воспылав ревностью, он, против обыкновения, стал больше бывать дома, особенно по ночам. Любовникам это было совсем не по душе.
Наступил великий пост, и муж решил, если ему удастся, подслушать исповедь своей жены. Вбив себе это в голову, он отправился в церковь св. Анджело повидаться с тем священником, у которого обычно исповедовалась Катерина, и принялся так его обхаживать, так надоедал ему, что тот, будучи и сам не прочь половить рыбку в мутной воде, дал себя обморочить и пообещал устроить его рядом с собой в исповедальне, чтобы он смог подслушать исповедь жены. Сговорившись окончательно и дав монаху много дукатов, которые тот принял в плащ, не желая дотрагиваться до них руками, ревнивец стал с нетерпением дожидаться дня, когда жена пойдет к исповеди.
У дамы было обыкновение за день оповещать своего духовного отца о своем приходе. Узнав об этом, ревнивец загодя условился со священником, какие вопросы тот должен задавать его жене на исповеди. Настал назначенный день. После обеда дама села в карету и отправилась в церковь св. Анджело, куда муж ушел уже заранее. Когда Катерина прибыла на место, она велела позвать своего духовника и вошла в одну из смежных комнатушек, предназначенных для исповедующихся. Улучив минуту, когда их никто не видел, злодей-священник, а за ним и безумный ревнивец, искавший то, чего ему не след было искать, проскользнули с другой стороны в исповедальню. Началась исповедь, и речь зашла о грехе сладострастия. Катерина призналась, что грешна, имея любовника.
