Санкт Петербург 2001

Корабли и сражения

На 1-й стр. обложки дана репродукция с картины «Спасение раненых с транспортов «Луга» и «Скрунда»». 29 августа 1941 года около полуночи следовавший в отряде кораблей и транспортов из Таллина в Кронштадт транспорт «Луга» (капитан В. М. Миронов) подорвался на вражеской мине. Черен большую пробоину в трюм судна хлынула вода, и он стал погружаться в воду. Среди некоторых из 1226 раненых, находившихся на борту транспорта, началась паника, и они стали бросаться за борт. Решительные действия корабельного врача Ф.Т. Коровина и капитана транспорта панику прекратили, и за полтора часа все раненые были переведены на подошедший транспорт «Скрунда» (капитан С. П. Остапенко). На рассвете появились фашистские самолеты и атаковали переполненный ранеными транспорт «Скрунда». Умелое маневрирование позволило избежать прямых попаданий из более чем 150 сброшенных на него бомб. Однако одна бомба разорвалась у самой кормы транспорта и повредила рулевое устройство. Транспорт выбросило на мель, и фашистские самолеты продолжали его бомбить. Чтобы замаскировать транспорт и показать, что он горит, матросы жгли на палубе ветошь. Капитан транспорта был ранен. Врач Ф.Т. Коровин принял на себя его обязанности. Вскоре подошли суда и корабли, которые доставили раненых в Кронштадт и на остров Гогланд.

О первых месяцах 1941 г. войны на Балтике опубликованы десятки книг. Авторы их и адмиралы, командовавшие флотам, его соединениями, и офицеры, командовавшие кораблями или боевыми частями кораблей. Описание и анализ описываемых им событий, конечно, излагается на основе их теперешних должностей, званий и многолетнего служебного и жизненного опыта. Данная книга отличается от всех предыдущих тем, что написана бывшим краснофлотцем, который 16-летним мальчишкой за неделю до начала войны убежал из дома в Ленинград, где застала его война. Благодаря тому, что он учился в 9 классе Военно-морской специальной средней школы в г. Москве и носил форму, мало чем отличающуюся от краснофлотской, он прибился к группе отпускников-краснофлотцев и, прибавив себе 3 года и назвавшись сигнальщиком, был направлен сигнальщиком на ледокол с эстонской командой. Особенность книги – ее документальность, т.к. основа ее – дневниковые записи, которые автор вел с 5-6 класса и почти всю войну. Другая особенность – описание не масштабных событий, а будничной жизни, работы, службы, окружающих его товарищей-краснофлотцев, старшин и некоторых командиров в различных ситуациях, в которых попадал корабль со своим экипажем. Все виденное, совершенное или пережитое не лакируется, а излагается так, как оно случилось в то время, и приведенная оценка этих событий была дана автором 60 лег назад. Интерес представляет и то, что показана деятельность не боевого корабля, а ледокола, который сам по себе теперь является исторической ценностью и музейным экспонатом, а о его деятельности в первые месяцы войны очень мало известно. Несомненный интерес для историков, изучающих жизнь в блокадном Ленинграде, представляют скрупулезные описания блокадного питания матросов этого корабля, отнесенного к тыловым частям. Автор приводит не количество граммов продуктов на человека в сутки, а какое количество пищи он получал с камбуза в натуральном виде – количество столовых ложек первого и второго блюда, их качественное описание. Данная книга будет хорошим подарком к 60-летию начала Великой Отечественной войны как ветеранам, так и более молодым матросам и офицерам, интересующимся историей войны на Балтике.

Первым, по-моему, об этом переходе написал в 1958 г. Н. М. Михайловский в своей книге «Таллинский дневник». В последующие годы в ряде газет были опубликованы несколько его статей с описанием некоторых эпизодов из этого перехода. Будучи военным корреспондентом в Таллине, он участвовал в этом переходе, тонул и вообще хлебнул лиха. Но все же в те годы о всем трагизме Таллинского перехода было не принято писать. В книгах и мемуарах бывшего командующего Краснознаменным Балтийским Флотом вице-адмирала В. Ф. Трибуца, начальника штаба флота контр-адмирала Ю. А. Пантелеева и других офицеров – участников перехода этот переход показывался как очень, очень тяжелый, но спасший флот и тысячи защитников Таллина. Истинные размеры потерь, их причины скупо показывались и анализировались.

В книге И. JI. Бунича «Таллинский переход», а также в его последующих двух книгах («Агония» и «Катастрофа») с документальной точностью и правдивостью были показаны трагизм последних дней обороны Таллина, безуспешные попытки командования Балтийского флота сохранить жизнь защитников Таллина и спасти флот, оказавшийся в Таллинской бухте, как в мышеловке, а также полная картина героически-трагического Таллинского перехода.

Книги были прочитаны, как говорится, на одном дыхании, благо больше месяца лежал в клинике и время для этого было. Но где-то в памяти постоянно возникали цветные картинки того, что я лично видел в те часы и минуты, которые описывал автор. И многие из этих «картинок» были настолько четкими, будто я их видел вчера, а не 55 лет назад.

Память также невольно отмечала некоторые неточности автора в изложении тех или иных событий, отсутствие некоторых интересных, на мой взгляд, эпизодов и даже редакционные и типографские ошибки. Гиперболизация некоторых эпизодов казалась ненужной для этой книги.

И возникло большое желание поблагодарить автора за эту книгу, за память о всех погибших, в большинстве оставшихся неизвестными, и за тех, кто остался в живых в этом переходе. Захотелось также передать автору свои замечания, пожелания, которые он мог бы учесть при переиздании книги. Написал письмо в С-Петербург в издательство НПП «Облик», в котором представился участником Таллинского перехода и просил сообщить – как установить контакт с И. JI. Буничем. Через несколько дней звонок на работу. Сотрудник издательства любезно сообщил телефон Бунича.

Через неделю я приехал в С-Петербург на встречу однокурсников по случаю 40-летия окончания Военно-морской Медицинский Академии. Звоню Игорю Львовичу Бунину, представляюсь: «Бывший сигнальщик и комендор с «Суур-Тылла», участник Таллинского перехода. Могу ли я с Вами встретиться?» «Добро» получено. На следующий день я в скромной двухкомнатной квартире у автора «Балтийской трагедии».

Усадив меня лицом к окну, он внимательно выслушал как мою «хвалебную» речь, так и замечания, предложения. Расспросил о моей службе на «Суур-Тылле» и обо всей последующей службе. Бегло просмотрев мои замечания и предложения, изложенные на 16 страницах, он достал один из толстых справочников по торговым флотам и, найдя нужную страницу, показал ее мне, сказав, что я не прав, указав, что ледокол «Волынец» в Финляндии был переименован в «Jaakarhu», а не в «Вяйнемяйнен». На представленном мною снимке из финского учебника географии, найденного мною в июне 1944 г. на освобожденном нами острове Бьерке, действительно изображен ледокол, очень похожий на «Волынец». Но это другой корабль такого же типа и он, после войны с финнами в 1939-40 гг., был передан нам и плавал на северных морях, переименованный в «Литке».

Три часа пролетели незаметно. На мою просьбу-пожелание дополнить «Балтийскую трагедию» некоторыми фактами и эпизодами, свидетелем которых я был, рассказать о некоторых интересных людях, которых я знал, он неожиданно сказал мне: «А вот возьмите и напишите все это сами. О том, что сами видели, где участвовали в первые месяцы войны. Напишите о своем «Суур- Тылле», о котором я действительно мало написал. Может быть потому, что он уцелел в этом переходе. Напишите о своих товарищах по службе, о капитане, о командирах. Ведь вас, ветеранов, с каждым годом остается все меньше и меньше. И все, что вы видели-знали, уносите с собой».