«Еще деревья не успели…» Еще деревья не успели Одеться в нежный пух весны, А резвых жаворонков трели С утра до вечера слышны. Сияет неба синь густая, И в нем спеша издалека Плывут под вешним солнцем тая На свет сквозные облака. И ветерок так робко дует, Кустами ласково шаля, И новой жизнью торжествует С весной воскресшая земля. 1914 «Я шел один дорогой пыльной…» Я шел один дорогой пыльной… День на закате умирал, В последней вспышке луч бессильный На темных тучах догорал. Вставал туман с сырой низины И полз над нивами к реке, И придорожные осины Дрожали в страхе и тоске. И было странно так, что мнилось Как будто неба полумгла Какой-то тайною томилась, Но эту тайну берегла. 1914 «Не унывайте же, друзья…» He унывайте же, друзья, Глядите в будущее смело; Мы победим, уверен я: Мы бьемся за святое дело. Враги сильны, но не пробить Им никогда наш щит железный; Все их усилья бесполезны, Россию им не победить. И – пусть ужасны дни войны — В разгром врагов мы будем верить: Они уже истомлены, А нашей силы не измерить! 1915 г. 3 января. Суббота. Москва «Когда над нашею страною…» Когда над нашею страною Жестокий враг занес свой меч, Чтоб окровавленной рукою Ее разграбить и зажечь, — Мы поднялись на битву смело, И взмахом русского штыка Назад далеко отлетела Тевтона дерзкая рука. Теперь наш меч как Божья кара Висит над ними, и у них Едва ли хватит сил таких, Чтоб защититься от удара. 1915 г. 5 января. Понедельник. Москва «В ясный день пробужденья природы…» В ясный день пробужденья природы, Когда солнце теплом поцелуя Взбудоражит весенние воды И они разольются, ликуя, И с утра будет даль бирюзовой, И со снегом исчезнет дремота, И оденутся зеленью новой И леса, и луга, и болота, — Сердце молвит мне тихо: «Воскресни, И без всякого предубежденья В легких строфах лирической песни Прославляй красоту возрожденья!..» <12 января 1915 г. Понедельник. Москва> «Как ласково небо закатное…» Как ласково небо закатное Весеннего вечера; Дыханье берез ароматное Проносится в воздухе. Ни звука, ни вздоха над нивами, Как будто все вымерло; Дорога уходит извивами К румяному западу. И вместе с природою сонною Мечтами овеянный, Иду я межою зеленою В вечернем безмолвии. И мне вспоминается нежная Любовь моя первая, А на сердце грусть неизбежная И тихая ласковость… <14 января 1915 г. Среда. Москва> «Безотрадной осенней порою…» Безотрадной осенней порою, Когда плакал сентябрь листопадом, Улыбнулося небо зарею Над смертельно-простуженным садом. И от этой улыбки участья Оживившись, в согласии дружном Листья лип для минутного счастья Загорелись румянцем недужным. И почуяв, что век его прожит, Сад окутанный дремою зыбкой Упивался, последней быть может, Заревой золотистой улыбкой. <20 января 1915 г. Вторник. Москва> Письмо из лазарета («Дорогие мои, извините…») Дорогие мои, извините, Что давно не писал вам, тревожить Не хотел без причины, поймите, Вот, все думал, поправлюсь, быть может. Я был ранен, сказали – опасно, И лежу шесть недель в лазарете; Но теперь уж надежда напрасна, Не жилец я, как видно на свете. Помню, были ненастье и холод, Мы весь день просидели в бараке, И под вечер, во время атаки Я ударом штыка был проколот. Но сейчас, умирая, поверьте, Я душой совершенно спокоен, Я был родине верен до смерти И сражался как доблестный воин. Обо мне, я молю, не грустите, Ведь и так у вас горя довольно… Ослабела рука… сердцу больно… Дорогие… прощайте… простите… 1915 г. 26 января. Понедельник. Москва |
