Мухоморы в рассоле («Мухоморы в рассоле!.. Мухоморы в рассоле!..») Мухоморы в рассоле!.. Мухоморы в рассоле!.. Пять копеек десяток, три копейки пяток!.. Это едко без перца, это вкусно без соли, Это кровь будоражит как горячий шесток!.. Покупайте и ешьте их без нытья и укора, И девица, и женщина, и юнец, и старик; В вашем сердце потемчатом поразительно-скоро Запоет баритоном ослепительный миг. И смакуя изысканно, вы как рюмкой портвейна Их запейте немедленно кубком наших поэз, И вам будет восторженно, солнцно и легковейно Точно в душу вам полночью кто-то лапчатый влез. Ваша кровь заплескается как мечта в ореоле, Ваше сердце распарится как в котле кипяток! Мухоморы в рассоле!.. Мухоморы в рассоле!.. Пять копеек десяток, три копейки пяток!.. 1915 г. 2 марта. Понедельник. Москва «Вдали от неба голубого…» Вдали от неба голубого, Где блещут вечные огни, Влачу в бездействии я снова Свои безрадостные дни. Томлюсь нездешнею тоскою И в лихорадочном бреду Изнемогающей душою От жизни милостей не жду. Ах, если б можно было птицей В далекий край умчаться мне, Иль ослепительной зарницей Блеснуть в лазурной вышине. 1915 г. 5 марта. Четверг. Москва На взятие Перемышля («Ликуйте русские сердца…») Ликуйте русские сердца: Твердыни Перемышля пали, И лавры нового венца Героев наших увенчали. Не устоял бескрылый враг Перед орлиным русским взлетом, И бело-сине-красный флаг Взвился над вражеским оплотом. И ослепленная страна, Что целый мир зажгла пожаром, Теперь до недр потрясена Всесокрушающим ударом. Огни победного конца Сильней и ближе замерцали… Ликуйте русские сердца: Твердыни Перемышля пали! 1915 г. 10 марта. Вторник. Москва Под осень («Как грустен старый парк под осень…») Как грустен старый парк под осень На склоне августовских дней: Безжизненная неба просинь Как будто стала зеленей. Спокойный пруд затянут тиной, В беседке – тишь, скамьи пусты, И шелковистой паутиной Кой-где опутаны кусты. Но в тишине природы сонной, Под сенью блекнущих аллей, С душой любовью окрыленной В уединении милей, Когда закат зажжется алый, Себя в былое заманить, И размотать мечтой усталой Воспоминаний сладких нить. <12 марта 1915 г. Четверг. Москва> «И даль в опаловом тумане…» И даль в опаловом тумане, И звон протяжный колокольный, И облаков сквозные ткани, И рыхлый снег, и ветер вольный, И пробужденные березы, И встрепенувшиеся воды, И бриллиантовые слезы, От счастья плачущей природы, — Все сердце радует и нежит И согревает мыслью сладкой, Что для него опять забрезжит Неугасимою лампадкой Навстречу первым вешним грезам И зеленеющим побегам, Все, что в нем сковано морозом И обесчувствовано снегом. 1915 г. 25 марта. Среда. Москва Междупланетная трагедия («Это было в пучинах пространства…») Поэза об ананасе Это было в пучинах пространства, Где нет грязных шоссейных дорог, Где луна побледнела от пьянства Как прокисший в июле творог. На порхающем автомобиле, Распростившись с землей навсегда, Мы с тобой комфортабельно плыли Неизвестно зачем и куда. Я одет был изысканно-модно В голубой элегантный сюртук, И мне было нездешне-свободно Без земных наутюженных брюк. Ты была в ожасминенном платье В сорок раз импозантней себя, И от страсти не мог не стонать я, То и дело сюртук теребя. Рядом с нами кружились кометы И хвостами царапали нас; Ты жевала свиные котлеты, Я же с жадностью ел ананас. Вдруг мое гениальное сердце Задрожало как по-ветру лист, Я заметил, что ешь ты без перца И от этого стал серебрист. И мне сделалось мокро как-будто На меня опрокинули Нил, И ногой, что была необута, Я – увы! – ананас уронил. И теперь ничему я не внемлю, Потому что в бездарный тот час Нам пришлось возвратиться на землю, Чтобы здесь отыскать ананас. 1915 г. 4 апреля. Суббота. Москва |
