«Октябрь… Туманно и дождливо…» Октябрь… Туманно и дождливо; В изнемогающем саду Деревья голые в бреду Друг к другу жмутся сиротливо. Угрюмо каркает ворона — Вещунья смерти и греха, И ветер мечет разъяренно Намокших листьев вороха. И больно видеть из окошка, К нему случайно подойдя, Как расплывается дорожка От бесконечного дождя. Как все казавшееся милым И летом тешившее глаз, Ему является сейчас Таким беспомощным и хилым. Душа к отчаянью близка Ненастный день ее тревожит И озлобленно сердце гложет — Как червь созревший плод – тоска. <4 октября 1916 г. Вторник. Москва> «К нам снова возвратилась…» К нам снова возвратилась Желанная весна, Природа пробудилась От длительного сна. В дыханьи ветра нега, Он бодростью живит Нигде не видно снега, На всем весенний вид. Молоденькою травкой Украсились поля, Извилистой канавкой Ручей бежит, бурля. Навстречу вешним зовам Воскреснувшей земли, Под небом бирюзовым Зареяли шмели. А бабочки над лугом, Как яблонь лепестки, Порхают друг над другом Нарядны и легки. И вновь душа смеется, И пышет жар в крови, И сильно сердце бьется Предчувствием любви. 1916 г. 19 октября. Среда. Москва Узоры мороза («На стеклах узоры мороза…») На стеклах узоры мороза: Вот добрая фея, вот гномик, Вот ветка сирени, вот роза, А вот заколдованный домик. На стеклах промерзнувших окон Зимою мне радуют взоры Из снежных и льдяных волокон Седого мороза узоры. 1916 г. 28 ноября. Понедельник. Москва «Омытая дождем природа ликовала…» Омытая дождем природа ликовала, Приветливо смотрел веселый майский день Кружились бабочки и чуть благоухала Едва расцветшая лиловая сирень. Сырые яблони белели как от снега, В алмазах дождевых блестели тополя, И теплый ветерок откуда-то с разбега Вдруг налетал на них и брызгался, шаля. Я аромат вдыхал и слушал птичьи трели, Я наблюдал весну в расцвете красоты, И сел случайно там, где мы с тобой сидели, Где о своей любви поведала мне ты. И вспомнил я твой взор спокойный и глубокий, Твой милый юный смех, что радовал, звеня, И в тот же самый миг природы жизнь далекой, Неполной и чужой вдруг стала для меня. <13 декабря 1916 г. Вторник. Москва> «Неуютно и грустно в саду помертвелом…»
Неуютно и грустно в саду помертвелом, Он почти обнажился и к смерти готов; На размокшей дорожке пластом перепрелым В беспорядке лежат груды ржавых листов. Опустели скамейки в заповедной аллее И в плетеной беседке смех веселый замолк, И рассерженный ветер с каждым часом смелее Рвет последние листья, завывая как волк. В неприветливом небе ни луча, ни просвета, Мелкий дождь как туманная серая сеть, И не веришь, что будет когда-нибудь лето, Что не вечно туман будет в небе висеть. 1916 Весенний сонет («Весна близка!.. Весна, весна идет!..») Весна близка!.. Весна, весна идет!.. Кричат грачи по сонным перелескам, И в воздухе еще немного резком Уже весны дыхание плывет. К полудню солнце на припеке жжет, Слепя глаза невыносимым блеском, И по реке, ломаясь с гулким треском, Вчера проплыл с верховья первый лед. В бездонном небе шаловливый ветер Кудрявые гоняет облака, Купая их в дневном безгрешном свете; Душа ясна и мысль опять легка, И счастлив я как маленькие дети, Что, наконец, весна уже близка. 1916 «Золотистые блики заката…» Золотистые блики заката Листья рдеющих кленов зажгли… Как пожаром аллея объята Золотыми лучами заката; Облака словно взбитая вата На вершинах деревьев легли… Золотистые блики заката Листья рдеющих кленов зажгли… 1917 г. 15 февраля. Среда. Москва И. П. Сидорову 1. Слезное моленье («Протяните нам братскую руку…») Протяните нам братскую руку, Не оставьте просящей руки: Без муки терпим адскую муку, Высылайте скорее муки!.. 1917 г. 16 февраля. Четверг. Москва |
