24 декабря 1937 г. выходившая в Палестине сионистская газета «Гаарец» осудила американских евреев из бригад Линкольна за то, что они воюют в Испании, вместо того чтобы приехать работать в Палестину5. В Палестине, однако, имелись евреи, пренебрегшие запретами сионистского движения и отправившиеся в Испанию, но никто с достоверностью не знает их числа; оценки его колеблются от 267 до 500 человек, и в пропорциональном отношении это самая высокая цифра посланцев какой бы то ни было страны6. По утверждению «Энциклопедии сионизма и Израиля», палестинских евреев представляли в испанской Гражданской войне «около 400 коммунистов»7. Известно, что среди них было несколько сионистов, действовавших в индивидуальном порядке, но почти все они являлись членами Коммунистической партии Палестины.
В 1973 г. израильские ветераны этой войны организовали собрание ее участников, на которое пригласили ветеранов из других стран. Один из них, американский еврей Саул Веллман, позднее рассказал о самом драматическом моменте этой встречи — об инциденте, который произошел в ходе их поездки по Иерусалиму, когда у них состоялся разговор с мэром города Тедди Коллеком. Они поспорили о том, правильно ли они поступили, поехав в Испанию в разгар арабского восстания, и у Коллека был наготове свой собственный ответ на их сомнения. «Вопрос состоит не в том, почему они туда поехали, — сказал Коллек, — а в том, почему туда не поехали также и мы»8.
Существовало несколько причин, которые уходили своими корнями в сионизм — и, в частности, лейбористский сионизм — и объясняли, почему сионисты не отправились сражаться в испанской войне, в то время как секретнейшее участие в ней нацистов на стороне Франко было совершенно очевидным. Все сионисты рассматривали решение еврейской проблемы как самую важную свою задачу и резко противопоставляли еврейский национализм всякой концепции международной солидарности; никто не презирал «красную ассимиляцию» сильнее лейбористских сионистов. В 1937 г. в период Гражданской войны в Испании, Берл Кацнельсон, редактор издававшейся Гистадрутом ежедневной газеты «Давар» и видная фигура в движении, написал брошюру под заглавием
«Революционный конструктивизм», которая по преимуществу представляла собой атаку на сионистскую молодежь за ее все усиливавшуюся критику пассивной линии партии в отношении ревизионистского фашизма и ее растущего расизма по отношению к арабам. Полемическое выступление Кацпельеона было также направлено против самого сердца марксизма — против его интернационализма. Кацнельсон обвинял молодежь, не стесняясь в выражениях:
«Эти молодые люди не способны жить собственной жизнью. Они могут жить только чьей-то чужой жизнью и мыслить чьими-то чужими мыслями. Какой странный альтруизм! Наши сионистские идеологи всегда осуждали этот тип евреев — этих революционно настроенных посредников, которые, изображая из себя интернационалистов, мятежников, воинов, героев, фактически являются такими жалкими, трусливыми и бесхарактерными, когда существование их собственной нации висит на волоске… Революционный мыслитель постоянно молит: «Посмотрите на мою скромность, посмотрите на мою набожность, посмотрите, как я соблюдаю все важные и все тривиальные революционные предписания». До чего же широко распространено среди нас такое отношение и как оно опасно в этот час, когда так настоятельно необходимо, чтобы мы были честны сами с собой и вели себя порядочно по отношению к нашим соседям» 9.
Номинально лейбористские сионисты входили в Социалистический интернационал, но для них понятие интернациональной солидарности рабочих означало только оказание рабочими помощи в Палестине. Они собирали небольшие суммы денег для Испании, но никто из них официально «не лез в драку за кого-то другого». На конференции ветеранов в 1973 г. они заговорили о том, правильно ли они поступили, отправившись в Испанию, «учитывая некоторые критические замечания сионистских и гистадрутовских лидеров в 1936 г… в пору антиеврейских мятежей» 10. Но из высказываний Энцо Серени и Моше Бейленсона в статье «Евреи и арабы в Палестине», опубликованной в июле 1936 г., то есть в том самом месяце, когда фашисты подняли в Испании свое восстание, явствует, что позиция лейбористских сионистов отнюдь не носила в то время оборонительного характера; они ставили себе целью завоевать Палестину и экономически подчинить себе Ближний Восток. Пресловутые «мятежи» являлись фактически естественной оборонительной реакцией на их честолюбивые устремления, а не наоборот. Хотя рядовые члены Гистадрута и сочувствали левым силам в Испании, сионистские лидеры с их амбициями были столь же далеки, как и прежде, от намерения бороться против международного фашизма. Как раз в период испанского конфликта их авансы нацистам достигли своего апогея, когда в декабре 1936 г. они обратились к нацистам с просьбой выступить в их защиту перед Комиссией Пила; о тех же умонастроениях свидетельствуют и новые предложения, сделанные нацистским главарям контролировавшейся лейбористами «Хаганой», которая в 1937 г. вызвалась заняться шпионажем в пользу СС.
Только одно сионистское течение, «Хашомер Хатцаир»,
пыталось разобраться более глубоко в смысле испанской революции. Его члены приложили немало усилий к тому, чтобы побудить британскую независимую лейбористскую партию
(НЛП) занять просионистскую позицию, и они разделили судьбу родственной НЛП партии Испании, «Партидо обреро де унификацион марксиста» (ПОУМ). Политическое поражение стратегии Народного фронта в Испании вызвало резкую критику со стороны сталинистов и социал-демократов. Однако нет никаких свидетельств того, что члены «Хашомера» сами отправились в Испанию, и уж, во всяком случае, они не поехали туда в каком-либо официальном качестве; равным образом нет сведений и о какой-либо их помощи борющемуся испанскому народу, за исключением сбора в Палестине незначительных денежных пожертвований для ПОУМ. На всем протяжении 30-х гг. члены «Хашомера» не принимали участия за пределами Палестины в политической жизни, и даже в делах еврейских общин, и в этом отношении они являли собой самую ограниченную из всех сионистских группировок.
Они не только не оказали какого бы то ни было идейного влияния на решение испанского вопроса или более широких проблем фашизма и нацизма, но и послужили причиной потери ряда их прежних сторонников, перешедших к сталинистам и троцкистам, поскольку не предложили им в разгар постигшей мир катастрофы ничего, кроме пустых разглагольствований изоляционистского и утопического порядка11.
В более поздние годы мужество представителей еврейского левого крыла, сражавшихся и погибших в Испании, было использовано для доказательства того, что «евреи» не вели себя в период геноцида как овцы, которых ведут на заклание.
Наиболее ревностно следовали этой линии те бывшие сталинисты-евреи, которые с тех пор стремились вновь наладить добрые отношения с сионизмом. Они не могут заставить себя отречься от своего авантюризма или утверждать, что сионисты были правы, осуждая их за участие в войне в Испании, но ретроспективно пытались выпятить «национальный» еврейский аспект своих действий и тщательно пересчитывали число всех до единого евреев в длинных списках сражавшихся. Большинство тех, кто отправился в Испанию, сделали это потому, что являлись идейными коммунистами и что их взгляды на целый ряд проблем, среди которых нацизм был лишь одной из многих, приобрели радикальный характер.
Проявленное ими мужество не имеет никакого отношения к тому, как «евреи» реагировали на геноцид, равно как и их участие в коммунистическом движении не делает евреев сопричастными систематическим убийствам лидеров ПОУМ советской тайной полицией.
Совершенные Сталиным в Испании преступления составляют один из элементов Гражданской войны, и их нельзя преуменьшать. Тем не менее эти выразители левых взглядов сражались и погибали на передовых линиях всемирной борьбы против международного фашизма, в то время как лейбористские сионисты в Палестине принимали Адольфа Эйхмана как своего гостя и предлагали заняться шпионажем в пользу СС.
