Перед 1914 г. Румыния была решительно антисемитской.

Большинство евреев прибыли сюда в качестве беженцев из России, и румынское правительство попросту отказало им и и потомкам в праве приобрести гражданство. Тот факт, что во время первой (мировой войны Румыния находилась на стороне союзников, обеспечил ей по послевоенным мирным договорам новые территории, вместе с которыми еврейское население расширившегося государства возросло еще на много тысяч человек. Теперь евреи получили права гражданства, поскольку подписавшие Версальский договор державы настояли на том, чтобы Бухарест гарантировал миллионам своих новых нерумынских подданных какие-то минимальные права. Само собой разумеется, что евреи продолжали подвергаться дискриминации, которая распространилась сейчас и на других представителей нерумынского населения, однако национальная рознь являлась всего лишь одной из проблем страны. Помимо того, что страна испытывала весьма серьезные экономические трудности, ее правительство было насквозь продажным: «Румыния — не страна, а профессия», — гласила ходячая еврейская поговорка той поры.

На протяжении 20-х и начала 30-х гг. положение евреев здесь несколько улучшилось. Они составляли 5,46 процента общей численности населения, и румынские политические деятели начали добиваться их голосов. Король Кароль II даже завел себе любовницу-еврейку, знаменитую Магду Лупеску. Все прогрессивные элементы в стране считали антисемитизм неотъемлемой частью общей ее отсталости, которую предстояло преодолеть. В то время как социал-демократы отличались чрезвычайной робостью, Национальная крестьянская партия (НКП) и Радикальная крестьянская партия были более энергичны в своем противодействии антисемитизму. Они требовали проведения земельной реформы и установления более широкой демократии, ясно понимали, что те, кто отказывал в правах евреям, были противниками также и демократии вообще.

Евреи поддерживали все партии, кроме крайне антисемитских. Многие из их зажиточных представителей, говоривших на румынском языке, даже голосовали за более умеренные антисемитские партии до тех пор, пока те прибегали к услугам полиции для борьбы с погромщиками. Другие евреи,

проживавшие в Трансильвании, являлись страстными венгерскими националистами. Небольшая часть отдавала свои голоса социал-демократам или поддерживала объявленных вне закона коммунистов. Сионисты, чья основная масса состояла из лиц, не говоривших по-румынски, постепенно сколотили

Еврейскую партию, которая, набрав некоторый опыт участия в выборах в местные органы власти, в 1931 г. выставила своих кандидатов на парламентских выборах. Здесь она, по ее собственному выражению, преуспела, получив 64 175 голосов — свыше 50 процентов всех голосов, поданных за кандидатов-евреев. Это обеспечило ей четыре места в парламенте,

хотя число завоеванных ею голосов составляло всего 2,19 процента общей численности избирателей. В ходе выборов в июле 1932 г. она достигла немного лучших результатов: за нее голосовало 67 582 избирателя, или 2,48 процента всего их контингента, и ей удалось удержать за собой четыре места в парламенте.

Лидеры Еврейской партии были выходцами из мелкобуржуазных слоев населения небольших городов. Они высоко ценили то обстоятельство, что Национальная крестьянская партия выступала против антисемитизма, и заключили мало к чему их обязывавший союз с крестьянскими представителями в парламенте, однако в лучшем случае не слишком горячо поддерживали при этом интересы крестьян. Рядовые члены этой партии, представлявшие еврейскую мелкую буржуазию, видели угрозу своему экономическому благосостоянию в росте кооперативного движения, которое всегда возникало вслед за пробуждением крестьянского самосознания. Вместо того чтобы быть готовыми дать отпор подлинной политической опасности, угрожавшей Румынии в период между двумя войнами, сионистские лидеры занимались делами еврейской общины, не отдавая себе отчета в том, что, держась в стороне от борьбы за демократические преобразования, они ослабляли позиции еврейства.

В 20-х гг. крайние антисемиты уже применяли насилие.

В 1924 г. суд оправдал основателя Лиги архангела Михаила и ее террористической «железной гвардии» Корнелия Кодряну, обвинявшегося в убийстве начальника полиции в Яссах.

В 1926 г. был убит еврейский студент, и убийца его был оправдан; в 1929 и 1932 гг. произошли волнения. Но до тех пор, пока победа Гитлера в 1933 г. не оказала своего воздействия на обстановку в Румынии, не было никаких шансов на приход к власти в этой стране крайне правых. С победой же нацистов постепенно усилившаяся тенденция к отказу от антисемитизма резко повернула в обратном направлении. Фашистские силы обладали сейчас целым рядом преимуществ психологического порядка. Если уж Германия, это высокоцивилизованное государство, могла стать антисемитской, то местные экстремисты не могли быть сброшены со счетов как отсталые фанатики и «железногвардейцы» больше не могли рассматриваться как один из. элементов всеобщей коррупции.

Хотя эрозия парламентской демократии и прогрессировала довольно быстрыми темпами, в стране росло серьезное сопротивление этому процессу. Национальная крестьянская партия выступала против антисемитизма вплоть до выборов 1937 г.,

когда она внезапно изменила свою ориентацию и заключила союз с антисемитами. Радикальные крестьяне продолжали выступать в защиту евреев и в ряде случаев даже защищали их физически, однако им было не под силу дать правым надлежащий отпор.

Катастрофа постигла Еврейскую партию уже в ходе выборов в декабре 1933 г. Победа Гитлера в Берлине сделала избрание Кодряну в Бухаресте гораздо более вероятным, и многие из сторонников партии понимали, что, если они собираются жить в Румынии в безопасности, им придется заручиться покровительством румынских союзников. Число поданных за кандидатов Еврейской партии голосов упало до 38 565, что составляло 1,3 процента, и она потеряла все свои четыре места в парламенте. В 1935 г. социал-демократы призвали создать Народный фронт с участием всех либеральных сил, кроме коммунистов. Они в свою очередь поддержали союз с социалистами и НКП. Обе партии хотели объединиться с НКП, но не друг с другом, однако НКП отказалась от объединения с какой бы то ни было из них и подписала с фашистами «пакт о ненападении» в предвидении выборов в декабре 1937 г. Социалисты, радикальные крестьяне и Еврейская партия выступали каждая самостоятельно, и коммунисты, руководствуясь мнением, что всякому антифашистскому правительству абсолютно необходимо иметь в своем составе представителей НКП, рекомендовали своим сторонникам голосовать за последнюю⁵. Выборы принесли действовавшим вразброд антифашистам сокрушительное поражение;

количество полученных социал-демократами голосов упало и с без то, го жалких 3,25 процента до 1,3 процента, в результате чего они исчезли со сцены как парламентарная группа.

Еврейская партия надеялась вернуться в парламент с помощью голосов еврейских избирателей, которые теперь уже не могли больше голосовать за НКП. Но их выигрыш оказался для этого слишком незначительным, и им удалось получить всего 1,4 процента общего количества голосов.

Если бы Еврейская партия и социал-демократы объединили свои силы, они могли бы по крайней мере завоевать те 2 процента голосов, которые необходимы по закону для получения одного места в парламенте, причем, действуя единым фронтом, они, несомненно, привлекли бы к себе также и другие силы. Самостоятельное выступление изолированной Еврейской партии было равнозначно политическому самоубийству.

Это было именно то, чего хотели антисемиты; ведь в ходе предвыборной кампании Октавиан Гога, ставший после выборов премьер-министрам, советовал евреям «сидеть у себя дома или выставить свои собственные списки кандидатов и голосовать в своем кругу»