Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Какого рода государство сионистское движение предусматривало для себя и для миллионов евреев в 1937 г.? Лейбористские сионисты были крупнейшей силой движения, и не было большего сторонника принятия раздела, чем их лидер Давид Бен-Гурион, который летом 1937 г. торжественно обещал участникам цюрихской сессии Всемирного совета «Поалей Циона», что им нечего бояться в этом отношении: позже они определенно расширят свою территорию.

«Это еврейское государство, теперь предлагаемое нам, даже со всеми возможными возмещениями и улучшениями в нашу пользу, не является целью сионистов — на этой территории невозможно осуществить цель сионистов… это случится лет через 15 (или через любое другое число лет), когда предлагаемое территориально ограниченное государство достигнет предела насыщения населением?.. Любой человек, желающий быть искренним с самим собой, не должен предсказывать то, что будет еще через 15 лет… противники раздела были правы, когда утверждали, что эта страна была дана нам не для того, чтобы осуществить раздел, ибо она представляет собой единое целое, не только исторически, но также и с природно-экономической точки зрения»8.

Лейбористские сионисты, конечно, понимали, что если еврейское государство будет образовано, то это неизбежно произойдет вопреки сильному сопротивлению палестинского народа. Хотя они в основном всегда были еврейскими националистами, они решительно отбросили свою прошлую социалистическую риторику, а также прекратили прежние слабые потуги организовать арабских рабочих и начали выгонять их из еврейских «апельсиновых рощ», в которых они были заняты на традиционных сезонных работах. В общем, мышление сионистов стало болезненным, и теперь ими завладело сознательное стремление к своему собственному успеху, чтобы найти выход из положения, создавшегося в результате гибели европейского еврейского среднего класса. Сион будет построен на их «беглый» капитал. Энцо Оерени, теперь эмиссар в США, был совершенно прав, оценивая привлекательность сионизма для части еврейского среднего класса в Центральной и Восточной Европе:

«Душа еврейской буржуазии раздвоена — одна ее часть стремится к прибылям, другая — к политической власти… Как политическая группа еврейская буржуазия не может жить без еврейских масс. Только опираясь на них, она может надеяться построить свое политическое верховенство. Краме того, чтобы осуществить свой эвентуальный контроль над арабскими рабочими, еврейской буржуазии нужен еврейский пролетариат, точно так же как великим европейским державам нужен национальный пролетариат для реализации своих имперских планов.

В действительности еврейскую сионистскую буржуазию от несионистских членов того же самого класса отделяет то, что сионисты ясно сознают, что они могут достичь удовлетворения своего интереса как класс только в составе объединенного народа, а не в качестве отдельных индивидуумов, как считали еврейские ассимиляционисты» 8.

Признавалось, что антисемитизм был главной силой сионизма, но, кроме того, создание сионистского мини-государства также имело определенные привлекательные аспекты.

Моше Бейлинсон, тогда редактор ежедневной лейбористской газеты «Давар», наивно выразил свои надежды в отношении Израиля как центра будущей капиталистической эксплуатации хинтерланда:

«Перед «Великим сионизмом» откроются широкие перспективы, за которые только немногие из нас осмеливаются бороться, — еврейское государство в Палестине, поведет за собой Восток… Еврейское государство, построенное на таких основаниях, будет иметь полное право как в социальном, так и в духовном отношениях, претендовать на титул лидера, на титул авангарда нового мира на Востоке…»

Он определил реальности, скрывающиеся за его красноречивой риторикой:

«Какую ценность представляет собой наша расовая близость к арабскому народу в сравнении с той большой дистанцией, которая разделяет наши идеи, образ жизни, моральные нормы? Во всех этих вопросах мы намного ближе к европейцам или американцам, несмотря на существующие «расовые различия» с ними…

Мы хотим мира с Арабским ишувом… без ложной филантропии, без притворного миосионаризма. Не ради какого-нибудь Революционного подхода к Пробуждению Востока, — будь то «национальный» Восток, или «классовый» Восток, или «религиозно духовный» Восток… Мы пришли сюда не для того, чтобы освободить других, но для того, чтобы освободить самих себя» 10.

Эти теоретики занимались созданием самоосуществляющегося пророчества. Говоря с такой решимостью о неизбежной экспроприации европейского еврейства, за которой должна последовать эксплуатация еврейского и арабского пролетариата, эти самозванные социалисты ничего не делали, чтобы мобилизовать европейцев, и в то же время делали все, что могло вызвать гнев палестинцев.

Нацисты восхищаются сионистскими достижениями в Палестине

Нацисты совсем примирились с разделом Палестины, и предметом их главной заботы стала судьба 2000 немцев, в то время проживавших в этой стране. Некоторые из них были католическими монахами, другие — лютеранами ортодоксального направления, но большинство составляли тамплиеры, члены существовавшей в XIX в. секты пиетистов, которые приехали на Святую Землю для встречи с вскоре ожидавшимся Иисусам. Они в конце концов расселились в шести процветающих колониях, четыре из которых подлежали бы включению в сионистский анклав. Как ни хотелось руководству ВС О избежать антагонизма Берлина из-за тамплиеров,

которые теперь почти все стали «хорошими» нацистами, местная нацистская партия ясно осознавала, что любой стихийный еврейский бойкот после раздела сделает их положение совершенно невозможным. Германское министерство иностранных дел хотело, чтобы колонии были переданы под непосредственный английский контроль или, что было более реалистично, переселены на арабскую территорию.

В своей огромной массе арабы были против раздела, хотя нашишиби — соперники по клану с господствующими Хусейнами — готовы были бы согласиться с созданием меньшего по размерам еврейского государства. Они очень неохотно выступали против английского предложения, и явное отсутствие у них рвения в противодействии разделу в сочетании с сильной групповой ненавистью к хусейнам привело к жестокой гражданской войне внутри арабской общины. За пределами страны единственным правителем, осмеливавшимся намекнуть на согласие с планом, был правитель Трансиордании Абдулла, чей эмират должен был слиться с карликовым палестинским государством. Ибн Сауд в Аравии хранил молчание. Правящие клики Египта и Ирака публично выражали недовольство, в то время как их самих заботило лишь то, что раздел раб удит их собственные народы и развяжет всеобщее движение против них и англичан. Понятно,

что немцы совершенно не верили в способность арабов предотвратить раздел, и, когда муфтий 15 июля 1937 г. наконец появился в их консульстве, Дёле абсолютно ничего ему не предложил. Он немедленно уведомил своих шефов об этой беседе: «Великий муфтий подчеркнул симпатию арабов к новой Германии и выразил надежду, что Германия сочувствует борьбе арабов против еврейства и готова поддержать ее». Ответ Дёле на предложение о союзе был по существу оскорбительным. Он сказал просителю: «В конце концов, и речи не было о том, чтобы мы играли роль арбитра… и добавил, что, возможно, тактически в интересах арабов, если германские симпатии к чаяниям арабов не будут слишком заметно высказываться в германских заявлениях»11.

В октябре настала очередь сионистов ухаживать за нацистами. 2 октября 1937 г. лайнер «Румыния» прибыл в Хайфу с двумя германскими «журналистами» на борту. На берег сошли Херберт Хаген и его младший коллега Эйхман.

Они встретились с их агентом Райхертом и позже в тот же день с Фейфелем Полкесом, которые показали им Хайфу с горы Кармель и повезли их осматривать кибутцы. Через несколько лет, когда Эйхман скрывался в Аргентине, он опубликовал историю своих переживаний и с тоской вспоминал о своем кратком пребывании в Палестине.

32
{"b":"242298","o":1}