Пока Клебанов ходил к воротам, Изборский приготовил два автомата и выгнал машину из подземного бокса. Завидев приближавшегося водителя, Аркадий Афанасьевич перебрался на заднее сиденье.

— Все в порядке? — спросил он Клебанова.

— Угу, — ответил немногословный шофер, садясь в автомобиль.

— Поехали.

План чуть было не провалился. Открытые ворота привлекли внимание рокерского патруля. Пришлось Изборскому пострелять, а Клебанову поднажать на газ, благо мощная машина не подвела. Кинувшиеся было вдогонку мотоциклисты скоро отстали, опасаясь схлопотать пулю, и через десять минут «мицубиси» выехал на асфальтовую дорогу, а еще минут через пятнадцать Аркадий Афанасьевич, заметив огромную лужу, образовавшуюся в кювете вдоль шоссе, попросил водителя притормозить. Тот остановился.

Осторожный Изборский протер рукояти автоматов и, выбросив их в воду, вернулся в джип.

— Ну вот, — проговорил он и вздохнул с облегчением, поудобнее устраиваясь на сиденье. — Теперь все в порядке. Поехали.

— Еще не все, — проговорил водитель, поворачиваясь к шефу.

— Что? — встрепенулся тот. — Чт-то… такое?

Увидев у себя прямо перед носом короткое рыло автомата «узи», Изборский вскинул голову и похолодел. Глаза в глаза, кривя губы в не предвещавшей ничего хорошего улыбке, на него смотрел… Ла Гутин.

Долго слушать сладкоречивые пассажи директора «Ундины» киллер на стал — залепил ему рот найденным в бардачке скотчем, затем спеленал синтетическим автомобильным тросом, буквально превратив в кокон, после чего устроил на полу между передними и задними сиденьями, лишив несчастного возможности шевелиться.

— Я не ограблю вас, старина, — пообещал Ла Гутин, доставая из сумки деньги. — Всего сто тысяч долларов. Этого будет достаточно для старого солдата. Я заслужил их, приятель. Столько раз я рисковал своей жизнью, и все напрасно. На сей раз я не промажу. Будьте покойны, друг мой, я с пользой потрачу ваши денежки, открою небольшую пивную в одном из маленьких городков где-нибудь близ Бордо или Марселя. Может быть, даже женюсь на сдобной вдовушке из Прованса. Буду стоять за стойкой, наливать фермерам и проезжающим дальнобойщикам пиво и вспоминать вас добрым словом… Я не стану убивать вас, старина, поверьте. Я не собираюсь так жестоко мстить вам за малоприятные минуты, проведенные в вашем холодном подвале…

Ла Гутин полностью сдержал слово. Шел шестой час утра, когда он припарковал джип возле одного из отделений милиции и, попрощавшись с хозяином машины, вышел, спеша уйти подальше.

Он поймал такси на широком проспекте и, бросив водителю: «В Шереметьево-2», смежил усталые веки и забылся сном. В карманах его лежал паспорт Жака-Антуана Марслена Бише и десять тугих пачек стодолларовых купюр. Ла Гутину снились русские березки, которыми он в спешке и суете так и не успел полюбоваться. Сожалел ли он об этом? Нет. Нет, хотя и знал, что больше уж ему не суждено побывать на земле предков.

Полуобезумевшего Изборского, совершенно мокрого, умиравшего от жажды, голода и бессильной злобы, работники милиции, заинтересовавшиеся наконец стоявшей у отделения машиной, извлекли из джипа только через двое суток. Кто-то, на счастье директора «Ундины», решил, что в «мицубиси» может оказаться взрывчатка. Так, благодаря бдительности сотрудников правоохранительных органов была спасена жизнь еще одного, хотя и отнюдь не законопослушного, но все же гражданина нашей Родины.

Впрочем, случилось все это лишь через два дня. Между тем события бурной ночки далеко еще не были исчерпаны…

Глава 126

— Слава Богу, мы встретились. — Бет улыбнулась, поглаживая металл спускового крючка подушечкой холеного пальчика. — И слава Богу, теперь попрощаемся, сука!

Услышав всплеск воды, Лиза резко повернула голову. Доля секунды отделяла американку от выстрела, но… палец ее замер на курке. Прямо из бассейна, точно чудовище из глубин морских, вынырнул мокрый человек с посиневшими от холода щеками и безумным взглядом, державший в вытянутых руках пистолет.

— Брось оружие! — по-английски крикнул он, выплевывая трубочку для коктейля.

— Сдохни! — Миссис Моргенсон резко повернулась и выстрелила. Прогремела очередь, пули взбили фонтанчики воды. Однако ни одна из них не задела мужчину. Он нажал на курок почти одновременно с Бет.

Она дернулась и упала на пол. Стрелявший, постояв секунду-другую, начал опускать руки, сжимавшие пистолет, а потом и вовсе бросил его в воду.

— Она мертва? — спросил он с ужасом.

Лиза повернулась к американской претендентке и с сомнением проговорила:

— Н-не знаю…

— Я убил ее? — жалобно спросил Лизин спаситель и повторил уже с утвердительной интонацией: — Я убил ее! О, лучше бы я умер!

Сказав, а вернее, выкрикнув последние слова, мужчина довольно проворно приблизился к бордюру и выскочил из бассейна. Струи кобальтовой воды полились на мраморный пол.

— Боб? — проговорила Лиза, она с трудом узнала в безумце симпатичного парня, Роберта Гарриса, американского адвоката и… преступника. — Мистер Гаррис?

— Лучше бы я умер! — тупо повторил он. — Меня теперь посадят в ледяную русскую ка-та-лаж-ку! Лучше бы я умер!

Повторив эти слова в третий раз, Гаррис помчался по коридору, невзирая на настойчивые просьбы Лизы остановиться. Девушка не знала, что делать: догнать адвоката? Как-никак он спас ее от неминуемой смерти. Но… он же убийца Светы и…

«Он пытался отравить меня и Славика. Все правильно, ведь Славик видел убийцу… То есть его — Гарриса… Но зачем же тогда?.. — Лиза чувствовала, как несмазанными подшипниками скрипят, ворочаясь в голове, мозги. — Ничего не понимаю… — Тут девушку осенило: — Он просто промахнулся! Ведь он с самого начала действовал в интересах этой американки… Вот почему он так расстроился!»

— Умираю… — произнесла Бет и пошевелилась.

В эту секунду дверь с грохотом отворилась, и в холл влетел Заварзин, грязный, в разорванной одежде, со ссадинами на щеках.

— Лизка! — завопил он так, точно увидел ожившую покойницу. — Лизка!

Детектив бросился к своей подопечной и заключил ее в объятия, то и дело повторяя ее имя. Девушка уронила голову ему на грудь. Ей вдруг стало так хорошо, тепло и уютно… В глазах у нее потемнело, и она поняла, как устала. Андрей встрепенулся.

— Что такое? — произнес он, опасливо озираясь вокруг.

Лиза подняла голову и увидела… Она ничего не увидела, вокруг царил полный мрак.

— Свет погас! — воскликнул Заварзин, становясь напряженным, как кошка перед прыжком. — Что это может быть?!

— Эй, Андрюха! — раздался со стороны крыльца веселый пьяный голос. — Где ты там?

— Саня? — откликнулся Заварзин. — Каликин?

— Ну, еж твою двадцать!

— Кто это? — настороженно поинтересовалась Лиза, щурясь от света фонарика, бившего в лицо.

— Вот, фонарик подобрал, — сообщил человек в кителе прапорщика, отводя в сторону луч. — Тут какой-то псих на ограду кинулся, а она же под током… Вот и замкнуло…

— Саша! — всплеснул руками девушка. — Боже мой!

Однако она сразу успокоилась, сообразив, что, если бы брата постигла такая страшная участь, свет бы погас значительно раньше, да и охрана бы уже давно обнаружила его тело.

Впрочем, Лизины волнения улеглись лишь на секунду.

— Гаррис! — вскричала она. — Я так и знала! Он сказал, что ни за что не пойдет в тюрьму! Он покончил с собой!

— Какой Гаррис? Ты чего? — поразился Заварзин. — Он-то откуда здесь взялся?

— Он спас меня! — с возбуждением начала Лиза. — Она, Бет, я хочу сказать, напала на меня, когда… О Боже! Скорее отсюда, здесь сейчас все взорвется! — Девушка бросилась к выходу, едва не сбив с ног Каликина. — Ой, нет! Там же люди! — Она резко остановилась. — Мы должны разминировать бомбу! Скорее, за мной! Она в сейфе!

Ничего не понимавшие мужчины покорно побежали за девушкой.

— Объясни все же… — начал было Андрей, но Лиза оборвала его:

— Некогда! Он поставил таймер на пятнадцать минут! Я сама видела: тринадцать тридцать пять, тридцать четыре… три… — запыхавшись, повторяла она. — Скорее, это должно быть здесь.