— Ерунда! Я сказал ей, что это твоя кузина из Вайоминга, она и успокоилась. Правда, при этом гнусно улыбалась… Но ты же знаешь, Валентина всегда так улыбается…

— Лучшая подруга Бет… — Гаррис сморщился, будто раскусил стручек жгучего перца. — Ты должен был предупредить меня! Наверняка эта сучка что-то заподозрила и начала копать! Она всегда только и ждала случая, чтобы подложить мне свинью… Ох, Джейк, какой же ты идиот!

Блондин прикрыл рукой глаза, а на губах его приятеля вновь появилась неуверенная, готовая в любую секунду исчезнуть улыбка.

В бокалах зашипело шампанское, и адвокат поднял голову.

— Даже если Бет узнала о Пэмеле, она не смела так поступать со мной! — Его голубые глаза наполнила совершенно детская обида.

Впрочем, Гаррис частенько вел себя как большой ребенок — примером тому могла служить его поразительная доверчивость: он всегда удивлялся, когда его предавали или обманывали, хотя сам не считал зазорным немного словчить и кого-нибудь надуть.

Неожиданно выражение лица Боба изменилось. Он холодно посмотрел на приятеля.

— Ревность толкает женщин на безумства, — глубокомысленно изрек Херби и, сделав кислую мину, замолчал. Его собеседник, глядя как бы мимо приятеля, проговорил:

— Я отомщу ей!

Джейк ухмыльнулся, а Гаррис пояснил:

— Да-да! В конце сентября она надеется получить крупный куш — спорное наследство.

Плейбой насторожился, но старательно делал вид, что, кроме шампанского, его ничто не интересует.

— Так вот. Ничего она не получит! — мстительно заявил адвокат. — Я навел справки и нашел настоящую наследницу!

Джейк не смог удержаться от возгласа удивления:

— О!

— Если бы Бет не поступила со мной так подло, бедняжка никогда и не узнала бы, какие деньги проплыли мимо ее носа.

— Вот как?

Джейк изо всех сил прикидывался безразличным, а адвокат, точно нарочно поддразнивая приятеля, сделал паузу и лишь потом продолжал:

— Она живет в России, в Москве. Ее зовут Елизавета Батурина.

— Не понимаю. Какое отношение имеет к деньгам семьи Моргенсон какая-то русская?

— Эти деньги не имеют никакого отношения к Моргенсонам, — насмешливо произнес Гаррис. — Ты знаешь девичью фамилию Бет?.. Нет? Странно. Так вот, ее фамилия Надешти. Она принадлежит к старинному аристократическому роду. Ее предки жили в Трансильвании. Кстати, Бет, то есть Элизабет — родовое имя. Ты знаешь, аристократы любят всякую такую дребедень.

Джейк пожал плечами; ему было искренне наплевать на то, что любят и что не любят аристократы, но он очень хотел услышать, что же скажет Боб дальше.

— Я упоминаю об этом не случайно. — Гаррис поднял палец и, внимательно посмотрев на собеседника, продолжал: — Так звали прапрапра и еще дюжину раз прабабку милашки Бет. И знаешь, кем она была? Хм, так называемой кровавой графиней, о которой ходит не меньше легенд, чем о трансильванском графе Дракуле, кстати каком-то отдаленном ее предке. Но легенды легендами, а есть в этом деле и вполне конкретный факт. Умирая, графиня Элизабет Надешти-Батори написала завещание, согласно которому любой девушке — потомку рода Батори, сохранившей…

— Но, Боб, при чем тут еще и Бэттэри? Ты же говорил про Надешти?

— Черт побери, Джейк, не забивай себе голову. Достаточно, что я отлично во всем разобрался. Так вот, ты не поверишь! Если девчонка сохранит невинность до двадцати пяти лет, тем самым как бы искупив грехи давно умершей графини, ей достанется целое состояние!

Херби поперхнулся шампанским.

— А такое бывает? — ехидно поинтересовался он, откашлявшись. — Невинность до двадцати пяти?

— Черт его знает? Может, у русских и случается… По крайней мере, она не замужем.

— Ну, это еще ничего не значит!

— Представь себе, я связался с одним частным московским детективом, и он предоставил мне неоспоримые доказательства! Чиста, как Христова невеста, — торжествующе произнес адвокат. — А когда ей исполнится двадцать пять, она получит наследство и сможет выйти замуж… А уж я — тут как тут! Благодетель. Нежный поклонник. Верный друг. Женюсь на ней, приберу к рукам денежки и натяну нос Бет! Понял?

— А Пэм Прескотт?

— К черту Пэм! Пока я не отомщу Бет, я не успокоюсь. Ну и такие деньги… И потом, не зря же я изучал в университете русский язык? Сейчас в этой стране могут представиться самые неожиданные возможности.

— И охота тебе рисковать? Уж я-то знаю, что у тебя отложен кругленький капиталец. Открывай контору да работай! Ей-богу, Боб, бред какой-то! Надешти, Батори, венгры, русские… Девка в любой момент может лечь под какого-нибудь прощелыгу, и останешься ты ни с чем!

Адвокат усмехнулся и, что называется, выложил на стол козырного туза.

— Я вылетаю завтра, — сказал он. — Уж несколько дней-то я сумею ее удержать от неверного шага?

— Почему несколько дней?

— Разве я не сказал? Двадцать третьего сентября Елизавете Павловне Батуриной как раз и стукнет двадцать пять лет, а 24 сентября 1996 года кончится срок поиска девы-искупительницы, и, если таковая не будет найдена, деньги перейдут к наследникам Надешти. То есть к Бет.

— A-а… Все равно ничего не выйдет. — Херби махнул рукой. — Документы-то у Мейнсфилда!

— Как бы не так! Я успел все, что нужно, отослать в Россию! Как и следовало по закону. Пока, Херби. Увидимся в октябре. Выпивка, так и быть, с меня. А сейчас мне пора собираться. Надеюсь, тебя не надо просить держать язык за зубами? Да, кстати, раз уж у тебя завалялось несколько монет, заплати по счету. — Самодовольно ухмыляясь, адвокат встал и двинулся между столиков к выходу, оставив выпучившего глаза и раскрывшего рот приятеля в полной растерянности. Джейк тупо смотрел вслед высокому, стройному и элегантному Бобу.

«Чертов бойскаут. — Херби заскрипел зубами. — Искренне желаю тебе свернуть твою проклятую шею!»

Едва Гаррис покинул ресторан, он взял себя в руки и кинулся к метрдотелю:

— Мне нужно срочно позвонить!

— Прошу сюда, мистер Херби! — почтительно предложил представительный служащий.

Дрожащими пальцами набрав номер, Джейк мысленно торопил: «Скорей! Ну скорей же! Неужели ушла?»

Наконец он услышал низкий воркующий голос:

— Хэлло!

— Нам нужно срочно поговорить, Бет!

— Но, Джейк, дорогой, я собираюсь на вечеринку к Кло!

— Выбрось это из головы! Я только что переговорил с Гаррисом.

— Он не догадывается?..

— А тебя это беспокоит?

— Нисколько! Я была бы даже рада, если бы…

Тягучая речь миссис Моргенсон раздражала плейбоя. Она собирается на вечеринку, скажите пожалуйста?!

С изрядной долей патетики Херби воскликнул:

— О, Бет! Если бы ты ему проболталась, я не узнал бы…

— О чем?

— О том, что он нашел наследницу! Помнишь, ты рассказывала о графине Элизабет Батори и ее идиотском завещании? Ты еще тогда смеялась и говорила, что только закоренелая садистка могла придумать такое дикое условие?

— А разве нет? — хохотнула Бет Моргенсон.

— Не в этом дело! Он нашел наследницу! Ты можешь потерять эти деньги!

— О Боже! Тринадцать миллионов! Этого нельзя допустить!

— Я еду…

Глава 2

Бет Моргенсон нервно зевнула, даже не прикрыв ладонью хищный, ярко накрашенный рот.

— Ты не попытался остановить его, Джейк? — воскликнула она, с негодованием посмотрев на Херби.

Тот развел руками:

— А как ты себе это представляешь?

Женщина встала и прошлась по просторному будуару. Полы ее розового шифонового пеньюара, отделанного страусиными перьями, разошлись, обнажив стройные длинные ноги. Она остановилась у камина, зябко повела плечами, наклонилась над пламенем и протянула к нему пальцы с поразительно длинными ногтями.

Джейк с удовольствием окинул взглядом ее изящную, но достаточно пышную фигуру, прекрасно различимую под тонкой прозрачной тканью, которая скорее подчеркивала, чем скрывала прелести богатой вдовы.

«Тридцать пять лет, но еще чудо как хороша! Волосы густые, шея лебединая. А как она держится… Настоящая аристократка. Поступь королевы! И с каким вкусом одевается!» — знаток женской красоты не мог не отдать должного внешности Бет.