Частный детектив задумался и пропустил момент, когда Лиза Батурина и ее гости вышли из квартиры. Когда же он увидел троицу, направлявшуюся к соседней улице, где всегда можно было поймать такси, ему захотелось протереть глаза или объектив трубы. Это была не Лиза… Вернее, не та невзрачная дурнушка, за которой он наблюдал последнее время! Но удивляться было некогда — подозрительный незнакомец сел в «девятку» и медленно покатил за ними. Значит, он, Заварзин, не ошибся!

Детектив заколебался: может быть, последить за Лизой? Болтун Херби не казался опасным. А вот хромой блондин с квадратной челюстью наводил на размышления…

В этот момент зазвонил телефон.

— Да?

— Мистер Заварзин?

— Да.

— Это Гаррис. Я прошу прощение за вчера, что не случилась наша встреча.

— Да.

— Ви не мог бы приехать ко мне в гостиница? Я имею ужасный головной боль.

— Да.

Лаконичный Заварзин немедленно забыл о девушке. Надо было получить свои денежки, пока клиент случаем опять не напился.

Боб Гаррис, ожидая в номере русского частного детектива, маялся от головной боли, при которой даже аспирин был бессилен, и размышлял. Как ни странно, его идиотское приключение, которое, как он полагал, выставляло его перед Лизой Батуриной не в лучшем свете, пошло ему на пользу.

Его несчастный вид вызвал у девушки не презрение, а сочувствие! Это он совершенно явственно прочитал по ее глазам, когда она отчитывала Славика за то, что он безответственно напоил «несчастного американца», непривычного к водке.

Может быть, прав был университетский преподаватель, разглагольствовавший о загадочности русской души вообще и русской женской души в частности? Неужели его уверения в том, что русская баба скорее полюбит несчастного, чем довольного жизнью счастливца, справедливы? Непостижимо, но… тогда шансы Джейка значительно уменьшаются. И что же? Напиваться теперь каждый день?

Бр-р-р! Боба передернуло. О нет! Это не выход. Наверное, надо ей рассказать, что коварная вдова Бет Моргенсон лишила его работы. А почему бы и нет? Джейк, как это принято в Америке, станет корчить из себя преуспевающего умника, а он, Боб, начнет бить на жалость…

Гаррис хмыкнул. Право, как удачно, что он не только выучил русский язык, но и заодно постиг загадку таинственной русской души, в которой все перевернуто с ног на голову!

В дверь номера постучали.

— Войдите! — крикнул Боб, переворачивая мокрое полотенце, которым он обернул гудящую голову.

— Мистер Гаррис? — Заварзин окинул взглядом распростертое на диване тело страдальца и с сочувствием вздохнул, потирая орлиный нос.

Глава 18

Ла Гутин проездил за троицей весь день. Джейк Херби таскал девушек по Москве, придумывая развлечение за развлечением. Его неуемная изобретательность ужасно злила контрактера. Наконец Ла Гутин решил отстать от них и занять наблюдательный пункт в подъезде дома Лизы.

«В конце концов, не убивать же ее при свидетелях? — уговаривал себя Пьер, ища оправданий собственной медлительности. — Надо подождать, пока назойливый поклонник проводит Лизу Батурину до квартиры: уж там-то он оставит девушку в покое?.. Никогда не стоит торопиться».

Когда он увидел фотографию Лизы, в его душе шевельнулось что-то похожее на жалость. Ох уж этот зов крови! Едва ступив на русскую землю, Пьер ощутил в себе прилив сентиментального патриотизма, его тянуло принять сторону соотечественников, как это было в случае с Изборским. К тому же он прекрасно знал, что двойная игра, если провести ее с умом, приносит гораздо больше денег, чем просто выполнение поручения. Правда, при этом можно было лишиться головы. Да и деньги никогда не задерживались в кармане. Иначе он бы давно ушел на покой. Открыл бы небольшое заведение, куда приходили бы вечерком отдохнуть простые работяги, которым нет дела до того, как составил свой первоначальный капиталец хозяин, и которым решительно плевать на то, что он потомственный дворянин, последний в роду, кто по праву носит фамилию предков, некогда верой и правдой служивших России. Теперь единственным материальным свидетельством этого оставался фамильный золотой перстень на пальце, который теперешний его владелец все же сумел сохранить.

Как бы там ни было, в его голове зашевелилась предательская или благородная (с какой точки зрения посмотреть!) мысль: стоит ли спешить с выполнением экзекуции? Может быть, прежде разобраться, что к чему? Лиза с фотографии пробудила в нем какие-то неуловимые, размытые воспоминания детства… На него словно повеяло запахом теплого молока и хвои рождественской елки… Но эта яркая фифа, в которой он с трудом узнал задумчивую девушку с фотографии, вызывала в нем только раздражение. Неужели в русских совсем не осталось гордости? Смотрит в рот какому-то паршивому американцу… Почему? По ресторанам водит? Тряпки дарит?

Да полно, не ошиблась ли Бет Моргенсон? Может быть, не из-за чего и огород городить, если наследница из «тех»? Одежда на ней — явно не по ее нищенской зарплате библиотекаря. И вообще, половина первого ночи, а девица все еще где-то шляется. Убивать такую было уже не жаль.

Хлопнула дверь подъезда, и Ла Гутин насторожился.

— Не беспокойтесь, она мне не помешает, — запинаясь, с трудом подбирая слова, говорила по-английски Лиза Батурина. — Пусть поспит у меня. Я позвоню ее маме, чтобы не волновалась.

— Как неловко! Как неудобно! — переживал Джейк Херби, который поддерживал едва стоявшую на ногах Свету Ерохину. — Может быть, лучше все-таки отвезти ее домой?

— Говорите медленнее, пожалуйста! — попросила, смущаясь, Лиза.

— О да! Но как приятно, что мы уже можем обходиться без переводчика! Вы так быстро достигаете прогресса в языке!

— О Господи! Ну о чем вы в самом деле?

Света громко икнула.

— Слушайте, идите! Идите, пожалуйста! — потребовала Лиза, чуть не плача, и буквально вырвала из рук Херби Свету, точно превратившуюся в тряпичную куклу. — Неужели вы не видите? Ей же сейчас будет плохо!

— О-о! Эта русская водка! — воскликнул Херби, отступая.

— Ш-ш-шампанское, — поправила Света по-русски и, всхлипнув, добавила: — Лиз, п-пшли, а то щас здесь блевану…

— О Господи! — простонала Лиза и потащила ее вверх по лестнице.

— До завтра! — крикнул Джейк, но Лиза уже не обращала на него никакого внимания.

Херби расставался с богатой наследницей полный самых радужных надежд. Пожалуй, Боб Гаррис проиграл уже на старте!

Подтащив Свету к двери своей квартиры, Лиза вдруг с ужасом сообразила, что, уходя из дому, забыла ключ — на шею его повесить было невозможно, положить в неглубокий карман нового плаща она не решилась, а сумки у нее не было. Что же делать? Бежать к Славику? Но он на работе!

Переводчица жалобно застонала и стала сползать по стене, к которой ее прислонила новая приятельница.

Лиза в отчаянии толкнула дверь своей квартиры, и та медленно, с привычным скрипом отворилась…

Девушка оглянулась: как назло, Херби уже и след простыл.

— Да что же это такое? — воскликнула Лиза. — Кто опять ко мне в дом залез?

Лиза храбро шагнула в темную прихожую, предусмотрительно оставив Свету в подъезде. Прокравшись на кухню, она вооружилась тяжелой сковородой. Почувствовав себя увереннее, Лиза набрала в грудь воздуха, тряхнула головой и решительно вбежала в комнату. Девушка не могла ничего разглядеть в темноте, но ясно слышала чье-то ровное дыхание. Нашарив на стене выключатель, она зажгла свет и подняла сковородку над головой, почему-то ожидая увидеть черноволосого незнакомца с орлиным носом, который прошлый раз проник в ее дом. Но на сей раз, устроившись в ее любимом кресле, мирно спал… адвокат Роберт Гаррис! И при этом сладко посапывал.

— Ох! Неужели опять?.. — простонала Лиза, лихорадочно соображая, что же она будет делать с двумя пьяными сразу, и услышала донесшийся из прихожей шум падения. Она бросилась туда.

Не дождавшаяся хозяйки Света нашла в себе силы сделать несколько шагов, перебралась через порог, свалилась в прихожей и теперь, бормоча под нос что-то жалобное, копошилась на полу.