- Воспитанники, что вы здесь делаете во время занятий?!

Мальчики разом обернулись. Мама родная, в шаге от них стоял генерал Элхис Пранергед собственной персоной!

- А-а-а мы уже сдали зачет, — промямлил Ренке, — вот тренер нас и отпустил…

- Куда он вас отпустил? — не удовлетворился таким объяснением генерал. — За пределы здания? В часы занятий он отвечает за вас за всех, а если он по какой-то причине вас выставил, то вы должны были пойти доложиться своему ротному командиру, только он имеет право отпустить вас с занятий.

- Ну, в холл сказал идти, — признался Ренке. — А майора Ресхеда нигде не было, ушел, наверное, вместе с ключом от раздевалки, мы не могли у него отпроситься…

- Значит, надо было в холле и сидеть, — подвел итог Пранергед. — Оставить без наказания столь вопиющее нарушение дисциплины я не могу, но у вас через три дня заключительная тренировка болевой выносливости, вот с ней и совместим. А сейчас шагом марш в холл дожидаться ротного командира!

Ренке сразу скис и стал похож на побитую собачонку, Игинкат постарался не расклеиваться хотя бы внешне, но настроение, понятно, было безнадежно испорчено. Сходили, называется, за мороженым!

Субботним утром Игинкат шел в Агелу, как приговоренный на казнь. Хуже всего, когда не знаешь, как именно тебя должны наказать. Стандартная-то процедура тренировки уже стала для него привычной и вполне рутинной. Раздеваешься донага, седлаешь деревянного коня, потом тебя несколько часов хлещут ремнями, при этом надо, игнорируя боль, сохранять самообладание и демонстрировать способность к запоминанию текстов и решению в уме несложных задач. В конце занятия получаешь стандартные двадцать пять розог, которые надо просто вытерпеть без крика. С каждым разом это давалось мальчику все легче, хотя задница потом все равно долго болела. Но сейчас он подсознательно чувствовал, что двумя с половиной десятками дело точно не обойдется и даже сорока розгами, пожалуй, тоже. Сорок ему тут, вон, просто для проверки давали, то есть совсем ни за что.

Тренировка тянулась, ягодицы давно покраснели от ударов ремней и даже успели онеметь, Игинкат изнывал от ожидания, а Пранергед все не появлялся. На соседнем тренажере точно так же страдал Ренке. Долго еще терпеть-то? Тьфу, и часов ведь даже в зале нет, чтобы взглянуть, сколько еще осталось. Хотя нет, майор вытянулся, издал командный рык… экзекуторы тут же встали по стойке смирно рядом с тренажерами, порка, естественно, временно прекратилась. Детвора на конях оживилась: хотя впереди еще самая болезненная часть процедуры, но главное, конец уже не за горами! Приняв рапорт Ресхеда, генерал распорядился приступить к заключительной части тренировки:

- Всем, как обычно, по двадцать пять, кроме двоих воспитанников, которые у нас в среду отличились. Игинкат Игироз и Ренкис Фальред, за самовольный уход с занятий вы сегодня дополнительно получите по тридцать пять розог каждый, итого по шестьдесят. Можете приступать!

Ренке, услышав приговор, явственно простонал, Игинкат сдержался, но спина у него похолодела, как знала, что ей сегодня тоже достанется.

Последний этап тренировки долго шел в относительном молчании. Почти все воспитанники уже научились без криков терпеть эту дозу: еще бы, экзамен уже почти на носу! На последних пяти ударах кто-то все же стал повизгивать, похоже, где-то в последнем ряду, так что даже не разобрать кто. Игинкату было не до этого, тут бы с собственными эмоциями справиться! Ну, вот и двадцать пятый удар, большинство группы облегченно слезает с коней, дальше пороть продолжают только Ренке с Игинкатом. Ренке достойно продержался лишь до двадцать девятого удара, после чего подал голос, сперва негромко, еще пытаясь сдерживаться, но после того как экзекутор перешел с ягодиц на спину, мальчуган зашелся в вопле и дальше уже рыдал во всю глотку.

Игинкат оказался терпеливее, первую тридцатку прошел просто безупречно и даже первые удары по спине вынес со стиснутыми зубами, но боль уж слишком сильно нарастала, и на тридцать седьмом ударе мальчик не выдержал, издал сдавленный крик. Он и потом еще пытался бороться с собой, но как же тут стерпишь, когда секут уже по поротому! Дергаясь, извиваясь при каждом ударе и судорожно хватаясь за коня, он каким-то чудом удержался на тренажере до конца наказания. Ренке, того под конец просто привязывать пришлось, чтобы не свалился.

Отсчитав шестьдесят ударов, Пранергед задумчиво оглядел все еще всхлипывающих воспитанников:

- Ну, прогресс есть… Игирозу еще полгода так потренироваться и можно будет на третью ступень сдавать, Фальред за два года тоже, может быть, подтянется. Все, наказание окончено, оба свободны!

Ага, свободен… Игинкат еле сполз с тренажера, скрипя зубами, пощупал зад и, увидев на пальцах кровь, даже не одеваясь, захромал в направлении медсанчасти. Хорошо еще, что дошел своими ногами, Ренке, бедный, даже идти сам не мог, его солдаты довели под руки. Пока медсестры обрабатывали просечки, мальчики малость отлежались и обратно в зал за одеждой оба добрались самостоятельно, прослушали напоследок нотацию от майора, как нехорошо самовольно отлучаться, не предупредив начальство, и были, наконец, отпущены.

Дорога домой тоже оказалась не сладкой. И стоять тяжело, и не присядешь! Только завалившись в своей комнате на тахту, Игинкат облегченно вздохнул. Уже было ясно, что весь завтрашний день ему придется отлеживаться и никаких тебе гостей и прогулок! Ну да ладно, недельку можно перетерпеть, главное теперь — суметь восстановиться к экзаменам.

В отличие от первой ступени, на второй надо было сдать не семь экзаменов, а только три, но уходило на это тоже два дня. Первый экзаменационный день начинался в плавательном центре. Поскольку бассейнов в Ксарте было явно меньше, чем школ подготовки франгуляров, сюда одновременно съехались экзаменующиеся из нескольких школ, в результате чего в раздевалках возникла толкучка, а к стартовым тумбочкам — очередь. Секретарь, распределяющий детей по заплывам, был весь в мыле. Экзаменационная комиссия в составе десятка убеленных сединой ветеранов, расселась и вдоль боковых бортиков бассейна, и рядом с финишем, хотя, казалось бы, следить следовало скорее за тем, чтобы никто не сделал фальстарта. А может, они просто должны были наблюдать, чтобы никто ненароком не утонул? Зная отчаянный характер франгульских мальчишек и их более чем скромную плавательную подготовку, Игинкат такое не исключал. Бассейн, надо сказать, был глубокий, отнюдь не лягушатник, так что переоценивший свои силы вполне мог пойти на дно.

В своих способностях показать зачетный результат Игинкат не сомневался. Его амбиции простирались куда дальше: стать лучшим и желательно не только среди товарищей по группе, но и среди всех, кто сегодня соревнуется. Десятилетние крепыши и семилетние пацанята, стремящиеся подтвердить свое право на красные трусы, тут ему не конкуренты, а вот неудачники вроде Ренке, вынужденно занимавшиеся плаванием уже не первый год, вполне могли и посягнуть на его первенство, особенно, если поплывут позже. Высматривая в очереди на старт ребят повыше ростом, мальчик подходил к ним и предлагал посостязаться в одном заплыве. Первой реакцией обычно было недоумение (ну, не принято здесь было так!), но узнав, что вызов им бросает иностранец, тот самый, который сдал экзамены на первую ступень посередине семестра, и слава о котором разошлась уже по всему городу, пацаны решались постоять за честь Франгулы и принимали предложение.

Когда на старт одновременно вышло семь тощих длинноногих пятиклашек и с ними шестиклассник Игинкат, по залу прошел легкий недоуменный шумок. Интерес проявили даже старцы из экзаменационной комиссии. Все подсознательно почувствовали, что сейчас будет самый быстрый заплыв… а значит, и абсолютный победитель соревнований тоже выявится с минуты на минуту.

По сигналу стартера мальчишки дружно прыгнули в воду. Чернявый пацан, занимавший дорожку слева от Игинката, с такой частотой принялся молотить руками по воде, что с самого старта вырвался вперед. Юному Игирозу с трудом удалось сохранить хладнокровие и не устремиться за ним. Ничего, долго он так не протянет, а ближе к финишу точно сдохнет! Ренке, плывший по крайне правой дорожке, беспокоил Игинката куда больше, поскольку умел распределять силы по дистанции.