Прочитанное произвело на Игинката незабываемое впечатление. До сих пор у него как-то не возникало желания читать чьи бы то ни было мемуары, тем более, явно предназначенные для взрослых людей. Но здесь… Автор вроде бы вел серьезное повествование, никак не рассчитанное на детей, но при этом ехидство сквозило чуть ли не из каждой фразы. В книге был и портрет Ингареда, к сожалению, уже пожилого, в маршальском мундире, а как бы хотелось узнать, как он выглядел в его, Игинката, возрасте. Вроде фотосъемка в те годы уже существовала.

Итак, из мемуаров становилось ясно, что даже в те годы во Франгуле ценили не только физическую силу. Алне Локле ведь и на первую ступень не сдали… даже и на курсы не поступали как комиссованные, а для поступления в военное училище необходимо сдать на третью… Но они были умны, оказались в нужное время в нужном месте, смогли должным образом отрекламировать свои способности, и никакая медкомиссия им не смогла помешать! И тот парень в инвалидной коляске, Альтивис, он, кажется, тоже на это рассчитывает. Строевым офицером ему быть заказано, ну так он станет штабистом, как Ингаред. Но какой же интеллект надо иметь, чтобы убедить многое повидавших людей в твоей незаменимости! Альтивису, похоже, это уже удалось, раз его допускают на занятия в таком клубе. Черт, если это такой умный мальчишка, то с ним стоило бы поближе познакомиться, он бы многое мог разъяснить относительно здешней жизни. Талис, конечно, тоже объясняет, но он же взрослый, не со всяким вопросом к нему подойдешь, Истребитель — верный друг, но он и сам наверняка многого не знает. Стоп, а он, Игинкат, смог бы так, как Альтивис? Он же лучше всех успевает в своем классе. Или этого мало, тут надо быть настоящим гением? Себя мальчик так высоко не оценивал, но в глубине души ему было приятно осознать, что случайная травма не обязательно положит конец его удачно начинающейся карьере, что он не только своими тренированными мышцами и терпением, но и умом сможет чего-то добиться, хотя пока у него, конечно, иная стезя. Ну, просто надо держать в уме, что есть в запасе и другой вариант.

В следующих главах своей книги Ингаред весьма подробно описывал войсковые операции, в планировании которых ему довелось принять участие. Все это, конечно, было бы интересно, увлекайся Игинкат военной историей Франгулы или, допустим, Иллайи, но он про эти войны никогда раньше и слыхом не слыхивал, в кенлатских школьных учебниках о них даже не упоминали, и мальчик потонул в лавине совершенно новой для него информации, пусть и изложенной весьма цветистым языком. Куда больше хотелось узнать о самом Ингареде, ну, например, о том, как он стал маршалом. Но вот, наконец, Игинкат добрался до нужных глав.

«По окончании Иллайской кампании у нашего шефа состоялся приватный разговор с министром обороны Минкисом Лаколредом. Министр от имени правительства поблагодарил Толмегеда за прекрасно налаженную работу Генштаба, после чего осторожно намекнул, что возраст у маршала уже почтенный, и именно сейчас, в мирный период, для него самое время подыскать себе замену. Здоровье Толмегеда действительно уже пошаливало, и беспокойство Лаколреда он понимал. Выразив готовность через год подать в отставку, маршал поинтересовался, кого прочат ему на смену. Министр ответил, что никакой конкретной кандидатуры у правительства нет и Толмегеду самому должно быть виднее, кто из его заместителей окажется наиболее полезным на посту начальника Генштаба. Маршал, вздохнув, промолвил, что к сожалению, все его замы руководствуются опытом прежних войн, плохо представляют себе возможности современной боевой техники, особенно авиации, и в прошедшей кампании оказались не слишком эффективны.

- Но кто-то же помогал вам в планировании?! — удивился министр.

- Да, практически все крупные операции с участием авиации разрабатывал мой помощник Алнис Локлис Ингаред. Он еще очень молод, у него недостает опыта в планировании наземных операций, но ему легче будет этому научиться, чем другим осознать реалии современной войны.

- Алнис Локлис? Никогда не слышал, — признался Лаколред. — Почему у вашего помощника двойное имя?

- Увидите его — сами все поймете, — произнес маршал.

- В таком случае, мы можем увеличить число ваших заместителей, — предложил министр. — Назначим на вакантный пост этого молодого человека, год за ним понаблюдаем и, если он справится, сделаем его вашим сменщиком.

На том и порешили.

Вот таким образом мы, уже доросшие в то время до звания полковника, получили генеральский чин и важный пост в Генеральном штабе. Назначивший нас туда министр, когда мы явились к нему представляться, при виде нас чуть не свалился со стула. Пришлось убеждать, что у него в глазах не двоится, успокаивать и, что называется, давить эрудицией. Поняв, наконец, что к нему явилась на доклад настоящая ходячая энциклопедия, и подпав под наше интеллектуальное обаяние, Лаколред посвятил нас в свои дальнейшие планы на наш счет, одобрил наши предложения о преобразованиях в работе Генштаба и выдал нам карт-бланш на их внедрение в жизнь. Напоследок, впрочем, он дал нам совет не светиться на публике во избежание кривотолков. Ну, не очень-то и хотелось.

На посту зам начальника Генштаба нам впервые пришлось командовать офицерами. До того в нашем подчинении были только нижние чины, занимавшиеся технической работой типа распечатывания карт и докладов. Вхождение в среду кадровых офицеров оказалось непростым. К нашему великому сожалению, даже в Генеральном штабе, где, казалось бы, должна концентрироваться самая интеллектуальная часть франгульского офицерства, интересы большинства сотрудников ограничивались спортом, охотой, покорением женских сердец, а то и пьянкой в теплой компании, хотя общественная мораль осуждала употребление вина как минимум до тридцатилетнего возраста. Нет, мы понимаем, стресс как-то надо снимать, но если такое происходило в Генштабе, то можно себе представить, что творилось в окопах! Спортом мы заниматься не могли, охотой никогда не увлекались, к лицам противоположного пола с юных лет даже стеснялись подойти, а пьяниц откровенно презирали. Наши попытки увлечь подчиненных интеллектуальными играми по большей части пропадали втуне, хотя, казалось бы, лицам данной профессии просто на роду написано увлекаться стратегиями. Нам с огорчением пришлось осознать, насколько глубок в нашем обществе раскол между военными и интеллектуальной элитой. По-настоящему умные мальчики не увлекаются спортом, проигрывают в конкуренции своим физически более развитым сверстникам, не проходят подготовки, необходимой для поступления в военные училища, сплошь и рядом подвергаются насмешкам и частенько просто выдавливаются в женские школы, которые в основном и поставляют абитуриентов для наших, что скрывать, далеко не самых лучших в мире университетов. Мы не знакомы с положением дел в женских школах и тешим себя надеждой, что там процесс обучения интеллектуалов проходит более органично, но попасть оттуда в военные училища сложнее, чем пролезть сквозь замочную скважину. Редкие девочки, имеющие склонность к военной профессии, в свою очередь, вынуждены переходить оттуда в мужские школы и проходить подготовку по программам, предназначенным для мальчиков. На посту начальника Генштаба мы, по крайней мере, позаботились, чтобы их собирали в отдельные группы.

Взаимодействуя теперь по службе с различными отделами Генштаба, мы включились в разработку совместных операций различных родов войск. Усвоение новых знаний всегда доставляло нам удовольствие, а от ветеранов-штабистов можно было многое почерпнуть, даже несмотря на их интеллектуальную заскорузлость, в итоге к началу Родельской кампании мы уже вполне были готовы к самостоятельному управлению всей работой Генерального штаба. В намеченный срок наш шеф и благодетель Асанис Толмегед подал в отставку, и мы были назначены на его место с присвоением чина генерал-полковника. Из полковников в генерал-полковники всего за один год — умопомрачительная карьера!»