А сил нет.

Датч сунул пальцы в свою русую шевелюру и сжал пряди волос, словно собирался их выдернуть. Но тут же убрал руки и выпрямился. "Еще головой об стенку побейся", — посоветовал он сам себе. Нашел о чем переживать! Дядя, между прочим, им никогда в помощи не отказывал. Заботился о них не меньше, чем о собственных детях. Так никто и не говорит, что он сейчас обязательно откажет. Корпорация "Строй Транзит Дагвард Компани" достаточно мощная, чтобы сумма в какие-то там восемьсот тысяч не пугала ее генерального директора. А чтобы не спорить с ним в данную минуту, можно сослаться на то, что межпланетная связь слишком дорогая и долго разговаривать Датч не может.

Датч снова придвинул блокнот и телефон. И уже набрал первые три цифры межпланетной связи: восемь — восемь — восемь… Все равно, с какой связной компанией иметь дело. Связь с Маиси проходит через одни и те же 287 спутников. И не убеждайте меня, что у вас секунда дешевле, чем у конкурентов! Не могут обходиться без рекламы…

Датч снова бросил блокнот и отключил набор номера, не дождавшись, когда интимный женский голос договорит, какие еще блага дает связь именно через их компанию.

Дядя Генрих и не станет говорить по связи. Он бросит все дела и прилетит сам, лично. И даже привезет в кармане кредитную карту на восемьсот тысяч галактических кредиток. Но сперва будет бой. И только в том случае, если дядя поймет, что Датч лучше убьется, а не изменит образ жизни, восемьсот тысяч будут им выданы. Дядю можно понять. Даже с чисто меркантильной точки зрения. Они починят корабль и будут старательно работать, чтобы отдать деньги. Но работать придется очень долго. Космический корабль "съедает" почти две трети заработанных денег только на собственные нужды вроде техосмотра, ремонта, горючего, оснащения, налогов, таможенных сборов и т. д. и т. п. Даже если сильно урезать то, что уходит на нужды экипажа, они будут отдавать эти восемьсот тысяч несколько лет.

Датч встал и прошелся по комнате. Если бы все упиралось только в деньги, было бы проще. Но дядя Генрих еще и очень искренне обеспокоен судьбой своих племянников. Он до сих пор так потрясен тем, что случилось с Реком на Маиси, что готов при нем ходить на цыпочках. На Река он никогда не станет орать и давить нравоучениями. Ему умные люди — врачи из Реабилитационного Центра — доходчиво объяснили (пять лет назад, точнее, пять с половиной), что психика Река очень сильно травмирована и с ним надо обращаться очень и очень корректно. То, что по мнению Датча, Рек давно уже полностью выздоровел, и даже то, что последние четыре года это признают все медкомиссии, на дядю никакого эффекта не оказывает. К счастью для Река. А потом еще Датч сам попал на Стамтон, о чем дядя Генрих узнал задним числом, из Новостей. Датча дядя больным не посчитал и при первой же встрече "обрабатывал" часа три, убеждая в авантюрности всего, что они с Реком делают. Датч подумал, что если дядя однажды узнает, на сколько он прав насчет авантюр — он упадет в обморок. Хотя, не упадет. У него достаточно крепкая нервная система. Но вряд ли ему хоть в кошмарном сне снилось, что дети его родного брата работают на военную разведку, суются улаживать конфликты между кадийскими министрами, или устраивают диверсии на кораблях "Счастья человечества".

Нет уж! Лучше пусть Рек звонит дяде. Вот вернется с Планеты Закатов…

Датч сел и с тоской посмотрел на телефонный аппарат. Ну разве это правильно: скидывать проблему на младшего брата только потому, что у него нет настроения разговаривать с собственным дядей? И потом, все равно разговора с дядей ему не миновать. Он же не станет прятаться по углам. Или требовать от Река, чтобы тот врал дяде, что Датча нет рядом и он не может подойти к телефону.

Датч уже не стал подавлять тяжелого вздоха. И подумал, что отлично понимает Река, которому было так тяжко ходить по инстанциям и выслушивать отказы, что он предпочел сбежать хоть на какое-то время, прикрывшись уважительной причиной.

А может, вообще не связываться с дядей? На-Ла сказала: свяжись с политиканами. Почему нет? Какая разница, кому отдавать деньги: дяде или Златову?

Датч схватил блокнот. Связной телефон Виктора Златова у него где-то был. На всякий случай. Правда, это действительно только связной телефон. Златов, подобно некоторой части бизнесменов, предпочитал не обременять себя недвижимостью. Он жил в гостиничных номерах-люкс, где можно не заботиться о постельном белье, столовой посуде, охранной сигнализации и проблемах с профсоюзом горничных. Попробуй найди его, где он сейчас.

Ну, про них тоже можно сказать, что не обременяют себя недвижимостью. Назвать недвижимостью космический корабль совершенно невозможно…

Точнее, сейчас как раз возможно, когда он, раскорёженный, стоит в ремонтном доке и никуда не двигается…

Датч почувствовал, что уже разозлился на бывшего президента Маиси и отложил блокнот. Нет уж! Вот Златову пусть Рек звонит сам. Ему привычнее общаться с этим Вики… Что за дурацкая интерпретация? Вики… Вот Датч, или Рек — совсем другое дело!.. Чушь какая! Что только ни придет в голову, когда сидишь вот так, один на один с телефоном.

Нет! Златову он должен позвонить сам. А то именно так и получится, что он подсылает брата, потому что самому ему лично гордость не позволяет обратиться к человеку, от которого, пока не пришла нужда, старательно воротил нос. Глупость какая!..

Нет, это что-то невозможное… Датч снова отодвинул аппарат и подумал: "Смешно! Два взрослых человека не могут решить простую проблему с починкой корабля без того, чтобы как маленькие не попрошайничать у дяди"!

— Что, телефон не работает?

Датч обернулся. В дверях стояла На-Ла, в оранжевой пижаме и почему-то в обнимку с подушкой.

— Почему ты не спишь? — проворчал он, отчасти довольный тем, что кадийка отвлекла его навязчивых мыслей.

— Я сплю, — убежденно ответила На-Ла. — Просто ты смотришь на телефон так, будто от него все проблемы.

— На-Ла! — Датч покачал головой. — Не убеждай меня, что видишь во сне через стену.

— Так я уже не сплю и стою здесь, — ничуть не смутилась кадийка.

— Вот и возвращайся к себе в кровать, — посоветовал капитан.

На-Ла с сомнением оглянулась через плечо на темнеющий проем двери. Потом снова посмотрела на Датча.

— Ты сам иди спать, — заявила она. — Все равно сидишь тут и никуда не звонишь.

После чего кадийка отвернулась и ушествовала вместе с подушкой в свою комнату. Датч вздохнул и протянул руку, чтобы выключить верхний свет. Проблема может подождать до утра.

Все, за что брался эльдорианский лорд-контрабандист, делалось исключительно изящно и просто. Хазар не любил лишнего шума, криков, сложных уверток. В конце концов, они же не на войне. Здесь нет надобности проявлять чудеса героизма, закрывать собой товарищей, тонуть в болоте ради того, чтобы незаметно подобраться к неприятелю. Нужно всего лишь появиться там, где нужно и в подходящий момент. Поэтому он прошелся по лабиринту туда-сюда, определяя, куда делись люди Варада. Рядом с камерой был всего один часовой. Собственно, могло и его не быть. Эльдориане ничего не опасались. Они собирались отдохнуть и загрузить еще одну партию ящиков в трюм "Обводки".

Лорд Хазар вышел из-за угла и пошел прямо к часовому.

— Где Варад? — спросил он, оглядываясь, словно ожидая, что главарь контрабандистов прямо сейчас выйдет на его зов. На самом деле это было совсем необязательно и даже ненужно.

— Он отошел по делам, — ответил часовой, не видя в лорде Хазаре никакой угрозы. — Мне поискать его?

Можно было ответить "Да" — и этот малый умчался бы искать Варада. Но тогда Варад мог появиться раньше, чем было нужно лорду Хазару. Поэтому лорд подумал и ответил:

— Нет. Я сам посмотрю.

И пошел дальше, мимо часового. А поравнявшись с ним, вынул руку из кармана и ткнул парня в бок. Тонкая "вилка" парализатора легко проткнула одежду — и часовой осел на пол, молча и сразу. Лорд Хазар перешагнул через его бесчувственное тело и открыл примитивный запор решетки.