Рек встал с камня и подошел к машине. Эвиза так и сидела пристегнувшись и смотрела на него снизу вверх. Он прислонился к открытой дверце, чувствуя одновременно досаду из-за того, что эта девица напичкана лозунгами по самую макушку и смущение из-за того, что симпатичную девушку, в общем-то ни в чем не виноватую, напугал до полусмерти.

— Нам с На-Лой надо выбираться отсюда. — Глядя на крышу флаера он сказал первое, что пришло в голову.

— Вы не сможете, — тихо отозвалась Эвиза. Видимо, она уже справилась кое-как со своим страхом. — Вам надо сдаться. Зачем вам надо было усложнять свое положение? — Понемногу голос ее окреп. — Если бы не ваш безумный поступок, все могло бы быть гораздо лучше. Вы привыкли бы и наконец-то поняли, что здесь вам могут помочь. Послушайте! Если вы вернетесь, я уверена, что вас простят, возьмут на поруки…

— Заткнись! — Рек шагнул от флаера и отвернулся. Слушать ее лекции он не собирался.

— Ричард! — она отстегнула ремень и поднялась. — Вы сами не понимаете, что хотите…

Он так резко обернулся, что Эвиза чуть не шлёпнулась обратно на сидение. Рек прижал её к флаеру.

— Ты!.. Психолог!!! — Заорал он, вложив в слово "психолог" все свои чувства к ее профессии, которые приобрел в Островном реабилитационном центре с его высококвалифицированными психо-специалистами. — Я знаю, что я хочу! Я хочу никогда больше не видеть этой твоей распрекрасной планеты!

— Пустите! — она схватилась за его запястья. — Мне больно!

Рек оторвал свои пальцы от ее плеч, яростно вздохнул и отошел. Чтобы не было искушения снова схватить и потрясти её как следует.

На-Ла со стороны наблюдала за сценой. Для нее отношения этой девицы и Река были абсолютно непонятны. Но если Рек считает, что её нужно трясти, то ему виднее. И На-Ла предпочитала не ввязываться.

Испуг не помешал Эвизе продолжить прерванную речь. Должна же она была хоть что-то сделать, ведь это было её первое самостоятельное задание. Теперь она попыталась воздействовать логикой.

— Ричард! Зачем вы убегаете? Вы посреди чужой планеты. Допустим, сейчас вы оторвались от погони, но вы же понимаете, что не сможете всю оставшуюся жизнь прожить, прячась в этих горах. В конце концов, вам нужна будет пища и одежда, во флаере кончится горючее… Вы всё равно должны будете выйти к людям, рано или поздно. Почему бы не выйти сейчас? Лучше всего самому сдаться, вас поймут и простят, у нас на "Счастье Человечества" самое гуманное общество…

— Помолчи лучше! — резко оборвал ее Рек.

Но Эвиза не замолчала. Наоборот, принялась убеждать еще горячее.

— То, что вы пытаетесь скрыться совершенно бесполезно! Вас всё равно поймают! Вы посреди главного материка "Счастья Человечества", вам отсюда никуда не уйти. То, что вас ещё не схватили — только временное везение. Против вас полиция, даже армия если понадобиться — масса вооруженных людей и техника. Вы ничего не сможете! Бросьте это глупое сопротивление! Вы только делаете хуже себе и окружающим.

Он глянул так, словно собирался пристукнуть её на месте.

Эвиза посторонилась, но не сдалась. Не могла сдаться. Потому что если она его не переубедит — он снова начнет носиться как сумасшедший, подвергая риску себя и других. Но она затем с ним и полетела, чтобы объяснить ему, на сколько он не прав.

— Вас все равно поймают, — повторила она тихо, но решительно. — Неужели вы этого не понимаете?

Рек уже отвернулся и никак не среагировал. Он осматривал горы, на сколько хватало взгляда из-под скального карниза, под которым они прятались.

— Ричард! Зачем так рисковать? — Эвиза заговорила громче и постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более убедительно. — Вы создаете опасную ситуацию. Неужели вам станет легче, если вы разобьете машину или убьете кого-то?

— Значит, верите, что мне тяжело? — не оборачиваясь, спросил он вдруг.

— Я не думаю, что все это доставляет вам удовольствие, — согласилась Эвиза. — Вы непохожи на человека, которому приятно причинять страдание окружающим. Ричард! Вы так водите машину, что действительно можете кому-то повредить. Что если вы собьете человека…

Он повернулся так резко, что девица умолкла на полуфразе.

— Скоро стемнеет, — сказал Рек, обойдя Эвизу и подходя к машине.

— Ричард! Почему вы меня не слушаете?

— А он не любит, когда его называют — "Ричард", — съехидничала На-Ла.

Эвиза непонимающе уставилась на нее.

— Надо ехать, — решил наконец Рек. — Пока они не обложили нас в этих горах. Хотя, может быть, уже обложили.

— Прорвемся! — уверенно заявила кадийка, залезая в машину на место Эвизы.

Река это не устроило.

— Нет. Полезай назад. Мне нужно, чтобы она сидела рядом. — Он повернулся к Эвизе. — Сядь в машину!

Она не стала сопротивляться, хотя не ждала ничего хорошего. Разве у неё был выбор? Первое её самостоятельное задание, которое главный врач признал очень простым…

Уже коснувшись сидения, она подалась назад. Это невозможно! Сейчас он опять понесется как ненормальный! Да он и есть ненормальный! Ей стало страшно. А что делать-то? Бегать по горам и кричать: "Охрана! Охрана!"?

— Сядь, — попросил Рек, не делая попыток затолкать ее силой.

Нет! Эвиза не могла просто взять и бросить своего подопечного. Это невозможно. Точнее, теоретически это возможно. Она вполне в состоянии развернуться и убежать. Даже если Рек за ней погонится, у нее есть шанс спрятаться и дождаться, пока их найдут свои. Но тогда получится, что она опустила руки, сдалась, не оправдала доверия. Эвиза решила, что должна оставаться с Реком и попытаться все же как-то до него "достучаться". Очень не хотелось, чтобы её первое самостоятельное дело оказалось последним. А раз так, надо хоть как-то пытаться изменить окончательно вышедшие из под ее контроля события.

— Вам не следовало бы садиться за руль, — высказала она уже без особой надежды его остановить. — Вы совершенно не имеете представление о том, что такое — порядок на дороге.

Рек захлопнул дверцу, не собираясь спорить.

Командир ООП (объединенного охранного подразделения) "Счастья Человечества" наблюдал на экране, как рассредоточиваются его люди. Он был ветераном на своей службе и понимал многое, чего не мог еще сразу понять его молодой помощник, нервничающий на соседнем сидении.

Металлодетектор выдавал целый спектр самых разнообразных помех. Горы здорово мешали. Но не могли помешать тепловым датчикам. Командир знал, что как только землянин включит двигатели, его станет прекрасно видно. На что он надеется? На ночь и темноту? Что ж, это очень глупо. Вообще все это его бегство — глупая затея, предпринятая скорее всего от отчаяния.

— Если бы мы просто прочесали весь сектор с прожекторами, мы бы его уже нашли. — Нервничающий молодой помощник высказал наконец вслух свое недоумение.

— Если бы нам надо было уничтожить его, мы бы так и поступили. — Ветеран снисходительно взялся пояснять. — Кто-то на самом верху отдал приказ взять его живым и (по возможности) невредимым. Ты видел, что этот псих выкинул в городе. Если мы зажмем его в горах, он сделает очередную глупость, угробит себя, а заодно и кое-кого из наших. Всех, до кого успеет дотянуться.

— Им там легко отдавать приказы… — начал было молодой, но осекся, решив, что сказал лишнее.

Командир глянул на него строго и пожал плечами.

— Это не наше дело — определять, легко или трудно отдавать приказы. Все гораздо проще, чем ты думаешь. — Он бросил взгляд на приборы. — Как только он включит движок — мы его увидим. Проследим, в какую сторону он летит и встретим на выходе из гор. Просто встретим и полетим следом, не давая остановиться. В его флаере осталось не так много горючего. Как только горючее кончится — мы спокойно возьмем его. Он надеется на темноту, но для тепловых датчиков не нужно дневного света.

Помощник немного успокоился.

— Значит, просто будем пасти его, пока он не выдохнется? Понятно.