— Не выношу инкубатора! — фыркнула Ирина.
— Я тоже! Вот посмотри…
Вика скрылась в глубине квартиры и через несколько минут вынесла на вешалке ярко-красное шелковое платье с открытой спиной и волочащимся шлейфом.
— Тебе нравится?
— Обалдеть! — искренне заверила Ирина.
— А меня папа так ругал… Ни разу не дал надеть… Говорит: «Дурак любит красное…» — пожаловалась Вика, радуясь, что хоть кто-то ее понимает.
— Да если бы у меня было такое — я никого бы не слушала!
— Правда? — Вика поколебалась, видимо решая, прилично ли это, и смущенно предложила: — А может… лучше ты возьмешь это платье и пойдешь в нем сама?
Ирина так «удивилась» предложению… Взяла из ее рук вешалку с огненным нарядом, приложила к себе, прошлась по комнате, искоса поглядывая в огромное зеркало… «посомневалась» для достоверности:
— Ты думаешь? А мне идет?
— На все сто! — с жаром заверила Вика. — Ты в нем прямо горишь вся…
— А смеяться не будут?
Очень важно, чтобы Вика почувствовала укол стыда, словно предлагала сопернице что-то заведомо неподходящее.
— Честное слово… Я бы и сама… Если б не папа…
— Ну ладно, — великодушно махнула рукой Ирина. — Когда-нибудь надо ломать стереотипы, правда?
А Вика уже стрекотала, уговаривая ее непременно взять наряд и самой отправиться на презентацию.
— Эти условности такая глупость! Тебе просто необходимо встряхнуться! Нельзя же всю жизнь прожить по режиму! А хочешь, можешь его вообще себе оставить… Я, наверное, все же не рискну надеть…
— Я отдам тебе за него свои командировочные…
— Не вздумай! Могу я сделать подарок?!
— С какой радости?
— А просто так! — Вика улыбалась легко и бесшабашно. — Почему обязательно нужен повод? Это тоже условности!
И Ирине поневоле стало ее немного жаль. Бедную девочку в золотую клетку загнали… Может быть, ее папаша тоже мечтал о сыне?
Видимо, есть у них что-то общее при всем резком различии судеб…
Может быть, они действительно могут стать подругами?
…Нет, Овну не свойственно загадывать так далеко. Овны привыкли действовать спонтанно.
Пока достаточно и этого, а дальше… видно будет…
И Ирина была довольна блестящим решением тактической задачи. А вот стратегия… она пока в тумане…
Главное — повергнуть в глубочайший шок сбежавшего без всяких объяснений возлюбленного, а там посмотрим… Как повернется… Как карты лягут… Важно сразу показать, что именно у нее в руках козырный туз.
И пусть это против правил игры — Овны умеют придумать свои правила. Иначе они не умели бы побеждать…
Наука наукой, но надеяться лучше на экспромт.
Глава 4
ОГНЕННАЯ ЛЕДИ
Хорошо, что у них с Викой примерно одинаковая фигура.
Ирина вертелась перед зеркалом, придирчиво оглядывая себя со всех сторон.
Все-таки Вика немного выше… И платье ее длинновато Ирине, шлейф волочится по полу, а узкий подол мешает при ходьбе — так и норовит угодить под носки лакированных алых туфелек.
Ну и пусть! Можно приподнять его двумя пальчиками, так даже эффектнее получится.
На алые туфли и такие же кружевные перчатки Ирина сама раскошелилась. Решила, что небольшая диета даже полезна. Ведь, честно говоря, Викино платье слишком плотно обхватывало талию, и это наводило на ужасную для всякой девушки мысль: она худее и изящнее, чем я! Кошмар!
Но не стоит думать, что Ирина с ног сбилась в поисках недостающих деталей туалета — ей всегда все само в руки плыло.
Ну и что из того, что все женщины проходили мимо этих выставленных в витрине кричаще-красных лодочек? Ну и что, что они презрительно посматривали на длинные, по локоть, кружевные перчатки?
Когда Ирина купила их, одна элегантная дама рядом с ней шепнула подруге:
— Боже, какой кошмар… Совсем нет вкуса…
— Интересно, где она их собирается носить? — хихикнула та, косясь на Ирину.
— Наверное, на карнавале…
— Балаган…
— Цирк… — наперебой изощрялись они в остроумии.
А Ирина с удовольствием соглашалась про себя: вот именно! Она там такой балаган устроит… Цирк, да и только…
Пожалуй, не мешало бы и в волосы добавить красное пятно… Хотя они и так горят на солнце нестерпимой рыжей охрой…
Роза! Вот что ей нужно! Наглая, распустившаяся роза, раскрывшая все лепестки, а не какой-то жалкий бутончик…
Она покосилась на стоящие в вазе розы, принесенные Андреем. Выкинуть их рука не поднялась — все же живые… Чем они-то виноваты?
Розы как раз успели за это время раскрыться до последней стадии, за которой уже следует увядание. Крупные кровавые лепестки развернулись до предела, едва удерживаясь у основания. Еще ночь — и они опадут вокруг вазы ровным, шуршащим слоем…
Ирина тронула один цветок — и он тут же стряхнул с себя пунцовое одеяние. Другой дотерпел только до примерки — и осыпал волосы пахучими лепестками… Зато следующий был еще крепок, мужественно перенес и косой надрез ножом, и закрепление в металлической заколке, и водружение посреди рыжих упрямых кудрей…
Впрочем, он немедленно отомстил за это — вонзил шипы рядом с виском и намотал на них перепутанные пряди. Шипы Ирина срезать не сообразила, а теперь было уже поздно: повторной экзекуции цветок не выдержит.
Наверное, это было несколько вульгарно… Ей бы кудри не рыжие, а смоляные — и вылитая Кармен. Причем не оперная, а опереточная.
А если честно, то Ирине ее вид нравился, и смутно шевельнувшиеся сомнения были тут же задвинуты в дальний уголок сознания. Кыш!
Солнце еще вовсю палило, припекало открытые плечи, а руки в перчатках моментально вспотели.
В шесть часов вечера жарким июльским днем москвичи разморенно брели с работы, мечтая о поездке за город, в тень и прохладу… И конечно, удивленно косились на странное чудо, на полыхающий пожар на краю мостовой, призывно вскинувшее руку, словно испачканную по локоть в красной краске.
Ирина с удовольствием добралась бы до цели на своем мотоцикле, но платье было очень узким. Будь оно пошире — и движение в центре Москвы было бы парализовано: все водители пялились бы на несущийся по магистрали огненный сгусток…
Ирина возбужденно предвкушала свое появление на презентации. Она явится, вся в огненном сиянии, ослепительная, как солнце…
Но все машины проносились мимо, и только один водитель наконец затормозил рядом и с усмешкой распахнул дверцу:
— Садись, рыжая, а то сгоришь…
Но он ошибался. Внутри у Ирины был леденящий холод… Особенно когда она, подбадривая себя, подошла к чинному швейцару у дубовых дверей. Холодный липкий пот намертво приклеил к телу платье, а ноги, и так едва семенившие в узком подоле, отказывались идти дальше.
Да, ей вдруг стало страшно. Каждый человек имеет право испугаться. Другое дело — как он будет действовать под влиянием этого страха.
Ирину это только подбодрило. Она дерзко вскинула голову, чуть прищурила глаза и посмотрела на неприступного величественного швейцара так, что он, секунду помешкав, распахнул перед ней входную дверь, даже не спросив пригласительный билет.
За дубовыми дверьми оказались стеклянные, и их охраняли двое молодых людей, под серыми костюмами которых угадывались могучие бицепсы. Наверняка бывшие спортсмены, переквалифицировавшиеся в вышибал…
Им Ирина протянула билет, не дожидаясь напоминания.
Ребята очень добросовестно относились к своим обязанностям и потому не только тщательно изучили тисненную золотом обложку, но и заглянули внутрь: все приглашения на нынешний вечер были именными.
— Первенцева… — протянул один из них. — Что-то знакомое…
— Может, мне паспорт показать? — фыркнула Ирина.
Один из парней что-то зашептал другому, но тот презрительно хмыкнул:
— Не может быть…
— Вы о чем? — как можно высокомернее поинтересовалась Ирина, а сердце в тревоге забилось: а вдруг Владимир велел не пускать ее? Вот позор-то будет!
