Но сейчас… так хотелось, чтобы ее успокоили, утешили, развеяли все сомнения и убедили в том, что она единственная и неповторимая… что она нужна как воздух…
А вместо этого Владимир постоянно устраивает ей допрос с пристрастием. Наверное, для того чтобы ему стало легче, нужно найти виноватого… И она лучше всех подходит на эту роль.
Глава 4
СВОЙ ПАРЕНЬ
Зинаида Леонидовна с подозрением косилась на Петьку, послушно поглощающего манную кашу. Может, заболел?
— Ты будешь черный кофе или с молоком?
— С молоком полезнее, — наповал сразил ее ответом Петька.
Зинаида Леонидовна молча поставила перед ним чашку и пошла в кладовую искать в аптечке градусник.
Что-то с мальчиком неладное творится… На улицу не выгонишь. Сидит дома и… книжки читает! Может, перегрелся на солнце?
А главное, Владимир словно и не замечает, какие странные перемены происходят с его сыном.
Да он вообще ничего вокруг не замечает, даже… Зинаиду.
Она вчера пересолила нечаянно суп… Думала, что Петька начнет отпускать подколки и насмешки: влюбилась, дескать! А никто ничего не сказал… Молча съели все до донышка, вежливо поблагодарили и разбрелись по своим комнатам.
Зинаида тоже ушла к себе и долго плакала в подушку.
Тают надежды… будто расплавляет их безжалостное летнее солнце…
А если она уйдет вообще, если ее не будет в их доме, заметят?
…Петька вывалил остатки каши в мусорное ведро и выглянул в окно. Он проделал это с некоторой опаской — боялся, что на знакомой лавочке снова увидит знакомые фигуры Стаса и Лехи.
Он не сомневался, что парни вернутся, чтобы докончить начатое… Ведь он единственный свидетель…
Впрочем… не единственный…
Его рыжая спасительница — Петькин последний надежный гарант. И именно она сейчас сидела на лавочке, искоса бросая взгляды на их окна…
Петька пулей помчался вниз, едва не сбив с ног вышедшую из кладовки Зинаиду Леонидовну с градусником в руках…
Ирина знала, что Владимир на работе, но опасалась, что может встретиться нос к носу с его массивной домработницей.
Властная дама не могла не запомнить рыжую соперницу, учинившую в их квартире такой разгром…
Но, на ее счастье, из подъезда вылетел Петька. Он подбежал к лавочке и на ходу бросил Ирине:
— Пошли!
Словно был уверен, что никого, кроме него, она не может здесь поджидать.
Здорово, что эта рыжая умеет понимать с полуслова!
И здорово, что она разговаривает с ним, как с равным!
Петьке нравился даже этот заброшенный, глухой уголок пыльного сквера, куда они забрались, поминутно оглядываясь, словно два заговорщика-конспиратора.
Ирина оседлала верхом поваленное дерево, а Петька расположился точно так же к ней лицом.
— Покурим? — по-свойски предложил он, вынимая из кармана пачку «Президента».
— Не курю, — улыбнулась Ирина.
Однако она не добавила в зубах навязшее: «И тебе не советую». И Петька, тут же вспомнив о ее спортивных нагрузках, сказал понимающе:
— Дыхалку бережешь…
Ирина кивнула и серьезно сказала:
— Я тебе помогла?
— Ну?
— Теперь твоя очередь.
— Да я… Что угодно… — с готовностью вскинулся мальчишка.
— У тебя хорошая память?
— Да вроде не жалуюсь, — удивился он.
— Надо мою Мотю отыскать, — вздохнула Ирина. — И этих двоих… как их звали?
— Стас и Леха…
Петька был шокирован. Она собирается… Вот это да!
А он просто трус. Боялся, что парни станут его искать, выслеживать… Сейчас из беззащитного, затравленного зайца он сам может превратиться в гончую!
Но ведь это опасно… Не думает же рыжая, что она второй раз сумеет справиться с двумя амбалами?!
Как бы то ни было, Петька отправится с ней! По крайней мере — двое против двух…
Вот только куда? Он так до обидного мало знает о своих так называемых друзьях!
— Вспоминай, — велела Ирина. — Все, что можешь, все детали…
И Петька напряг размякшие за каникулы от безделья мозги.
Ирина ждала, не скрывая нетерпения, притопывала ногой, словно уже была готова сорваться с места, едва Петька вымолвит заветное слово.
— Подмосковье — это точно, — наконец изрек он. — Они говорили про Балашиху… Там, кажется, Стас живет…
— Еще, — торопила Ирина. — Балашиха большая.
Можно подумать, так легко сообразить и вычленить из всяких бесполезных разговоров то, на что и внимания-то не обращал! Сама бы попробовала!
— Они в деревню ездили… На Медвежьи озера… К чьей-то бабке…
— Какую деревню? Как называется? Чья бабка? Фамилии знаешь? — засыпала его вопросами Ирина.
— Загорск… — неуверенно выдавил Петька.
— Загорск в другой стороне, — оборвала рыжая. — Два по географии.
Петька обиженно шмыгнул носом.
— Там воинская часть рядом. Они как-то с солдатами надрались до зеленых чертиков, — припомнил он.
Ирина вскочила и решительно тряхнула рыжей гривой.
— Ладно, на месте разберусь!
Петька тоже вскочил, отбросил сигарету и глянул на Ирину исподлобья:
— Что значит «разберусь»?!
— А что?
— Я с тобой, — непреклонно заявил он.
Ирина присвистнула:
— Ну уж нет! Не детское это дело!
— И не женское! — парировал мальчишка.
В конце концов он был мужчиной!
А к тому же моментально придумал, как стать для нее необходимым, чем купить авантюристку-фехтовальщицу…
— А если драться придется? Чем? Пальцем? — прищурился он. — А у отца на стене…
Ирина поняла с полуслова. И глянула с уважением.
— А ты сумеешь… взять… незаметно?
— Спрашиваешь! — Петька гордо расправил плечи.
Ее глаза загорелись холодными яркими огоньками.
— Мне тогда саблю…
— Знаю, — ухмыльнулся Петька. — Ту, которой ты нашу люстру…
— Ага, — фыркнула Ирина.
— Жди здесь. Я мигом слетаю!
Он отбежал и с подозрением оглянулся на Ирину. Не смоется без него? Не обманет?
Да нет вроде… Стоит, смотрит в землю, словно что-то обдумывает… И потом, она же ждет саблю!
Петька припустил обратно к дому со всех ног.
Он не знал, что Овны могут стремительно и бесповоротно менять только что принятые решения.
…Зинаида Леонидовна слышала, как громко хлопнула входная дверь. Слышала, но не вышла из своей комнаты.
Впрочем, ведь по-настоящему эта комната была не ее…
Она постепенно перетащила сюда почти все свои вещи, ей позволяли здесь ночевать, чтобы ребенок не оставался один в доме, если Владимир уезжает в командировку или задерживается допоздна на работе… Но принадлежало это временное пристанище не ей, а семейству Львовых.
А хуже нет для женщины, когда она начинает считать временное постоянным, а потом с ужасом понимает, как ошибалась…
Зинаида тщательно и аккуратно упаковала свои вещи.
В этом доме с ней абсолютно не считаются, смотрят как на пустое место! Как… на прислугу… А этого ее гордое и самолюбивое сердце вынести просто не могло.
Думают, что она вечно будет изгибаться в поклоне, предупреждать все желания, стараться угодить и ворковать униженно: «Чего изволите?»
Нет! Не такую постыдную роль должна исполнять такая женщина, как она. Несравненная, незаменимая женщина!
А вот она возьмет и уйдет! Исчезнет… растворится в воздухе.
Что вы тогда запоете, неблагодарные мужики?!
Задохнетесь в пыли, закопаетесь в горе грязной посуды, взвоете от голода, будете по три дня носить одни и те же рубашки!
Тогда вы сразу поймете, что значит для вас Зинаида Леонидовна… Зина… Зиночка… неоценимая Зинуля…
Что имеем — не храним, потерявши — плачем… Народная мудрость.
Вот тогда гордый, барственный Владимир Павлович… Володенька… самолично прибежит в ее уютную отдельную квартирку и будет на коленях умолять вернуться.
И будет истосковавшимися глазами смотреть на ее вымытые до блеска полы, на начищенные кастрюли, будет вдыхать с упоением дразнящий аромат сдобных пирогов с ягодами… И на нее, прекрасную и гордую, будет смотреть с обожанием…
